Джексон напрягается и встает между нами.
— Даже не думай, — говорит он, кивая головой в сторону Ло.
— Думаю, у нас с Ари должен был состояться разговор этим утром. Знаешь, что такое правда? Никогда не пытался ею пользоваться? – Ло улыбается. Я ненавижу эту улыбку. Он становится скрытным и злобным, эти две вещи проявляются в Ло очень редко, поэтому не заметить их невозможно.
Джексон шипит, его лицо напрягается. Все в коридоре обеспокоенно замирают, ожидая увидеть действия двух самых популярных парней с противоположных концов города.
— Подумай, кого ты ранишь. Действительно ли это то, чего ты хочешь? – спрашивает Джексон.
Лоуренс смотрит на меня, его лицо наполнено болью.
— Ари, пожалуйста, просто подумай, что ты делаешь. Ради меня.
Я хочу было спросить, о чем вообще они говорят, но вмешивается Гретхен, ее кулак крепко сжимается.
— Ты серьезно? — кричит она Лоуренсу, толкая его в грудь. — Как насчет … Я просто… — У нее дергается голова, и мне интересно: она его ударит или разрыдается. – Ты ей даже не нужен. Ты этого не видишь? И тебе она не нужна. Я это знаю, и глубоко внутри ты понимаешь, что я права. Почему ты не можешь просто ее отпустить?
Ло смотрит так, словно она ударила его в живот, хотя Гретхен вообще не двигалась. Его глаза переходят с нее на меня и обратно.
— Я… я не знаю,— и он уходит, положив руки в карманы.
Девушка прислоняется к шкафчикам.
— Гретхен… — говорю я. — … мне жаль. Что я могу сделать?
На ней нет лица.
— Ничего. Это его решение. Ты уже сделала свой выбор.
Джексон изучает Гретхен со странным любопытством и затем произносит:
— Он разделяет твои чувства.
Она поднимает полный скептицизма взгляд, но в глазах все же видна надежда.
— Что? Нет, он не уверен.
Джексон смеется.
— Ох, разумеется, он уверен.
Гретхен пожимает плечами, но теперь она чувствует себя лучше. Мы идем в кабинет, надеясь развеять сплетни до их начала, но это не помогает. Разговоры о нас распространяются по всей школе, некоторые из них утверждают, что у нас четверых бешеный роман, тем не менее, большинство сосредоточено на моем решении быть с Джексоном, а не Лоуренсом. Преподаватели, как и студенты, постоянно поглядывают на нас со свежим любопытством. Такие привилегированные, как я, обычно не связываются с нижним классом. Поэтому, даже несмотря на привлекательность Джексона, то, что я выбрала того, кто ниже меня по статусу, является шоком.
Я уже собираюсь покинуть школу, когда реальность ударом настигает меня. Отец. Я не подумала так далеко, и теперь мое горло напрягается, а в животе все застывает. Мое будущее спланировано, несогласно закону или еще чему-нибудь, хотя такое тоже могло быть. Папа многого лишится. И мама. Мама любит Лоуренса. Внезапно поцелуй в коридоре кажется таким безрассудным и даже эгоистичным. Но самое главное то, что Джексон — Древний. Если папа узнает, что я влюбилась в одного из них... что ж, возможно, у меня вообще не будет будущего.
Я прокладываю свой путь к фруктовому саду, расположенному за школой, и решаю остаться в нем на время, надеясь придумать, что сказать папе. Мама — немного романтичная личность. Она, возможно, поймет. Папа же заботят только обязательства. Он воспримет мое решение, как плохую оценку, словно я одна из подчиненных, а не его дочь
Сегодня хороший день. Небо заполонили небольшие облака, придающие всему спокойный вид. Как я им завидую. Хотелось бы, чтобы облака спрятали мои переживания, обволокли их белым пухом, чтобы я больше об этом не волновалась или, как минимум, не думала. Все, что связано с Джексоном, дает мне секундную паузу, чтобы подумать о чем-то кроме атак и риска войны, но совсем скоро я вернусь в лабораторию Сибил и столкнусь лицом к лицу с ужасом.
Я стараюсь об этом не думать. Всему свое время. К тому же, если папа меня убьет, то я уже ничего не смогу сделать.
Гретхен замечает меня с высокого холма и широко улыбается. Надеюсь, это значит, что они с Лоуренсом поговорили.
— Эй-эй-эй! — Она хлопает по месту рядом с собой, призывая меня к ней подняться, без сомнений, для того, чтобы обсудить то, что мы не могли раньше. Я с облегчением выдыхаю, испытывая головокружение.
— Иии? — Начинает она, прежде чем я дохожу до нее. Я оглядываюсь вокруг. Хорошо, мы одни.
Я бы удивилась, если бы смогла отделаться от нее лишь фразой: «Это просто произошло». Маловероятно, поэтому я начинаю с правды.
— Поначалу не было ничего особенного. Несколько недель назад Джексон начал работать с моим папой. На первых порах меня это раздражало, но постепенно все изменилось. – Я улыбаюсь, вспоминая, как я разозлилась, когда увидела его в папином офисе впервые. А теперь перейдем к обману. Я вздыхаю, желая рассказать Гретхен правду. – Отец назначил ему тренировки у нас дома. Джексон стал оставаться на ужин, заходить на выходных. И прежде чем я поняла, что произошло, я в него влюбилась. До танца на балу и я не подозревала, что чувства взаимны. – Я нервно смотрю на нее, но она лишь улыбается в ответ, совсем не поймав меня на лжи.
Гретхен не позволит мне на этом остановиться. Она жаждет деталей, каждый вопрос заставляет пылать мои щеки. Чем он пахнет? Как целуется? Как он выглядит голым?
— Что? Я не знаю! – визжу я, в то же время мои глаза высматривают в саду Джексона и находят его, смотрящим на меня с огромной улыбкой на лице. Я не могу не улыбнуться в ответ.
Маккензи мчится через весь луг, ее светлые волосы и золотая кожа играют на солнце. Джексон слишком поздно замечает ее. Он поворачивается только тогда, когда она уже прыгает к нему на руки, оплетает ногами вокруг талии и целует. Моя грудная клетка напрягается. Он отталкивает ее, отступая назад. Его руки быстро двигаются, пока он объясняет ей что-то, что я не могу разобрать. Она спорит в ответ и затем несется к главным воротам, поднимаясь на холм. Джексон по пятам следует за ней. Маккензи подходит ко мне, ее лицо представляет смесь злости и боли.
— Ты, — говорит она.
Я поднимаюсь, готовясь защищаться в случае надобности, но между нами встает Джексон.
— Маккензи, прекрати, — произносит он.
— Прекратить? Это ты прекрати! Ты — все, что у меня есть, и ты бросаешь меня ради этого? – Она показывает в мою сторону. Я открываю рот, желая ответить что-нибудь в таком же духе, но закрываю его обратно. Она начинает плакать, а потом и рыдать. – Я… Ты… Пожалуйста. — Ее круглые голубые глаза, затопленные слезами, умоляют его изменить решение.
— Мне жаль, — говорит Джексон, решительность в его голосе делает всю ситуацию еще более болезненной. Я думала, их отношения были только для вида, но видимо для нее они были настоящими. Может быть, и для него они были в какой-то степени реальными.
