Сара
Изабель подошла ближе и прищурилась.
— Ты нарушила приказ, — прозвучало резко. — Глава будет недоволен.
— Я не могла поступить иначе. Надеюсь, глава ордена смягчится.
— Твой дар, Сара, достояние ордена. И тебе было наказано не раскрывать его.
Я посмотрела прямо в серо-зеленые радужки, которые без всякой магии меняли цвет, бывая разных оттенков моря.
— Он мог умереть. Разве чужая жизнь не является достойным оправданием?
— Нет. Ведь ты не знаешь, как обернется спасение его жизни для тебя и ордена. Если бы он умер, то было бы распоряжение судьбы. Важно послушание приказам главы. В будущем могут возникнуть ситуации, когда придется делать тяжелый выбор. И поверь, зачастую любое решение не обходится без жертв.
Я несколько секунд молчала, обдумывая ее слова, и спросила:
— Но если я все же могу избежать жертв, почему не спасти кого-то? Разве не для этого все наши тренировки?
Изабель отошла.
— Если ты не начнешь думать иначе, то в будущем это принесет тебе немало проблем. И обители в том числе, — проговорила она. — А пока… По возвращении домой тебя ждет наказание. Отправишься в пещеры у Духовного озера. Раз ты так симпатизируешь теневым даэвам, то тьма пещер будет тебе по душе.
— Я вас поняла, — отозвалась я. От Изабель я и не ожидала другого решения. — Можно задать вопрос?
— Говори.
— Как поживает госпожа Долорес? — спросила я, с трепетом в душе ожидая ответ.
— Пока ее состояние без изменений. Но врачеватели обещают, что она скоро придет в себя.
— Насколько скоро?
Дэва смерила меня холодным взглядом.
— Сара… Наш орден гордится тобой и возлагает большие надежды. Постарайся их оправдать. Можешь идти. — Изабель повернулась спиной, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
И я покинула кабинет. Прауда снаружи не оказалось — видимо, наставник убежал по делам. Этаж пустовал, но едва я дошла до лестницы, как безмятежность светлой башни нарушилась покидающими учебные помещения даэвами.
На ступенях я встретилась с Фредериком.
— Ты видела Изабель? — сразу догадался он, останавливаясь и отступая к стене.
— Да. Это ее прислали для расследования?
— Похоже, что так.
Мама Айвен занимала одно из главных мест в ордене. И выглядело очень необычно то, что именно ее прислали в Академию Снов.
— Наверное, дело в недавней охоте, где погибли светлые.
— Возможно, — согласилась я и сразу же рассказала о том, зачем меня вызывали.
— Подземелье? — удивленно вскинул брови див. — А это не чересчур?
— Ты сам бывал там дважды.
— Все равно это слишком строго, — нахмурился он. — Я понимаю, почему ты раскрылась, но все же… — Див вздохнул. — Ладно, пока забудем об этом. Как думаешь, Айвен уже знает, что ее мама здесь?
— Теперь уже да, — ответила я, глядя на замершую на лестнице девушку. Она хотела подкрасться и напугать Фредерика, но, услышав новость, остановилась на полпути. Похоже, мы обе одновременно вспомнили о том, что дэва недавно проиграла подряд почти с десяток сражений, результат которых заносился в рейтинговую таблицу.
— Похоже, я пропала, — побледнев, испуганно прошептала она.
Когда занятия завершились, я вдруг вновь стала чувствовать. Эмоции вернулись быстро и совсем не вовремя. Мысли постоянно возвращались к наказанию. Чем больше я задумывалась об этом, тем сильнее меня одолевало беспокойство.
Ноги сами привели меня к тренировочной площадке. Сталь звенела. От множества столкновений в округе словно разливалась мелодия. Когда-то я корила Морана за то, что он выплескивал эмоции в сражении, теперь же сама была близка к этому, следя за спаррингами на площадке.
Само наказание волновало меня мало. Тревожила причина.
— Как Айвен? — спросила я, когда ко мне подошел Фредерик.
— Вроде хорошо. Хотя и получила нагоняй. Кажется, она даже рада, что увидела маму, — отозвался брат, и мы вместе прошли к скамейке, откуда можно было наблюдать за происходящим на площадке.
Значит, мне не стоит беспокоиться о кошмаре Айвен, который я увидела в кристалле? Всего лишь навязчивый страх? Возможно. Но дурное предчувствие, все равно не отпускало.
— Ах да. Это тебе. — Брат достал из кармана глухо запечатанный конверт. — Оно почему-то оказалось в моих письмах. Наверное, малец воспользовался золотой птицей. Хотел, чтобы оно скорее дошло.
Я перевернула конверт, увидев изящное «Саре», — даже в таком юном возрасте каллиграфии Сезара могли позавидовать взрослые даэвы.
Улыбнулась.
— Наверное, — отозвалась, вспоминая, как он жаловался в последнем послании о том, что письма доходят слишком долго.
— Этот ребенок меня пинает, а тебе шлет письма, — проворчал Фредерик, поднимая взгляд к небу.
— Ты просто не нашел к нему подход. Ничего, скоро он привыкнет.
— Кого-то он мне напоминает…
— Кого?
— Тебя. Правда, ты не пиналась. — Брат рассмеялся. — Лишь толкалась.
Когда я только появилась в обители, Фредерик ходил за мной по пятам. Даже когда я попыталась сбежать, чтобы еще раз увидеть свой прежний дом, он отправился меня вернуть. Далеко уйти я не смогла — дошла лишь до Духовного озера в получасе пути. Когда брат меня нашел, я попробовала толкнуть его, но он уклонился, а я свалилась прямо в озеро с невысокого обрыва.
Утонула бы, если бы брат меня не вытащил.
В то время я была не похожа на саму себя. Может быть, поэтому я нашла общий язык с Сезаром, когда он появился в обители Сорель год назад. Мне хотелось помочь этому ребенку, как когда-то помогли мне.
Я убрала конверт в карман, собираясь прочитать письмо чуть позже. Запустила руку под ворот мантии, вытаскивая серебристый кулон-полумесяц на толстой, выполненной из темного металла цепочке. Эта вещица всегда напоминала мне о детстве — беззаботном и счастливом, в котором мой отец был еще жив.
— Смени цепочку. Она совсем не подходит, — в который раз невзначай заметил Фредерик.
— Нет. И подвеска, и цепочка — это память.
— Об отце… — со знанием дела протянул Фредерик.
— Не только, — негромко прошептала я, почему-то вспомнив об этом именно сейчас. Я уже почти и забыла тот день и того человека, что оставил цепочку мне.
— Да-да. Я помню. Ты рассказывала, — отозвался брат слегка небрежно.
Вскоре мы отправились к домикам светлых.
Прошло несколько дней, на первый взгляд спокойных, но постоянное пребывание Изабель Ларак неподалеку не позволяло расслабиться. Она даже посещала занятия и вызывала к себе учеников.
В это же время настала моя пора патрулировать окрестности Академии Снов. Наша группа, состоявшая из трех светлых даэвов с разных годов обучения, бродила по лесу, охраняя территорию. В середине ночи мы менялись с другим отрядом. Выходило поспать несколько часов, а потом мы шли на уроки наставников.
Ночные патрулирования развивали выносливость, ведь никто не знал, сколько предстоит провести без сна на охоте. В сложных ситуациях выслеживание и преследование какой-нибудь твари могло занять не одни сутки.
В один из таких тяжелых учебных дней я вдруг поняла: что-то не так. И буквально через минуту осознала причину — Моран отсутствовал.
Пропускать уроки считалось злостным нарушением, и за это всегда давали наказания — внеочередное участие в ночном патруле, переписывание какого-нибудь обветшалого фолианта, разборка хлама в неиспользуемых помещениях… А иногда просто заставляли стоять на коленях перед одним из входов, на улице, лицом к окнам. Каждый наставник имел свои способы обеспечивать посещаемость, и нужна была веская причина для неявки.
Второй странностью стало поведение теневых — Рафаиль без конца ерзал на стуле, даже не пытаясь записывать за наставником. Он тяжело дышал и поджимал губы, не в силах успокоиться. Коэн дрожал, страшась неизвестности, — отголоски этого страха даже донеслись до меня. Блез вел себя чуть спокойнее Руньяна, но все же был хмур и задумчив.
Что происходит?
— Каждого даэва в конце года ожидает испытание, которое состоит из двух частей — практической и письменной. Первое — это совместная охота, по истечении которой наставник оценивает ваше мастерство, а второе — контрольная работа, в которой вам предстоит ответить на несколько вопросов. По итогу испытания учителя решают, какое количество звезд вам присудить. — Див остановился, перестав мерить шагами комнату.
