Исповедь демонолога - Мария Николаевна Сакрытина

для удовольствия. Выставки для художников стоят дорого. И ей понадобится покровитель – что, если это будет какой-нибудь хлыщ из аристократов? А так наверняка и случится; из торговцев же меценатов не получается: слишком практичные.

Я обязан стать кем-то большим для них. Миллион крон! Моя семья никогда больше не будет нуждаться…

Уже тогда я отлично понимал, что стану в этой академии изгоем – кто я такой? Они явятся туда в перстнях и ожерельях, знакомые и с Нуклием, и с волшебством. А я?

За две недели выучить язык и научиться фехтовать? Это же невозможно…

Я потянулся и вытащил из ящика прикроватной тумбочки портрет – подарок Тины. Юноша на нем был глупцом, потому что верил, что он достоин большего.

Наверное, я все еще глупец.

Портрет я убрал обратно в ящик. Но, засыпая, думал: «Ты еще нарисуешь меня в черном, Тина». Говорю же – глупец.

Утро для меня началось еще до рассвета.

– Па-а-а-адъем! – рявкнул мастер Рэйвен, срывая с меня одеяло.

Я свалился с кровати. Позади мастера маячил Ори с совершенно несчастным видом. В комнате горела всего одна свеча, но даже ее свет резал мне спросонья глаза.

– Ты должен был хотя бы схватиться за кинжал, – бросил мастер, швыряя в меня одеяло. – Ты что, спишь безоружным?

– Что п-происходит? – выдохнул я.

– Говори по-нуклийски, мальчишка. – Рэйвен отвернулся, по-хозяйски залез в шкаф и принялся двигать одежду на вешалках.

Ори только что не плясал вокруг него, причитая:

– Осторожнее, господин! Там дорогие ткани, господин!

Мастер швырял в него эти «дорогие ткани» без всякого сочувствия. Наконец он обернулся ко мне и рявкнул:

– Ты еще не встал?!

Я кое-как поднялся. В голове шумело, глаза слипались.

Мне в лицо полетели сначала брюки, потом сорочка, а следом – теплый свитер.

– Живо одевайся!

– Выйдите, – тихо попросил я.

– Я сказал: живо!

Спросонья я соображал туго и только хотел, чтобы он ушел. Сейчас же. Немедленно.

Вдруг свистнул ветер. Как плеть, он прошелся по комнате, разбросал флаконы по туалетному столику и сорвал открытую дверцу шкафа. А потом прицельно ударил Рэйвена в грудь.

Я успел заметить, каким изумленным стал его взгляд, а потом его вынесло из комнаты и дверь за ним захлопнулась.

Ветер тут же стих.

Открыв рот, я смотрел на Ори. Прошла-то доля секунды, не больше. Но за это короткое – кратчайшее! – мгновение я что-то сделал. Точнее, что-то во мне это сделало, я очень хорошо это почувствовал, словно струна внутри натянулась и тут же расслабилась. Этот ветер создал я.

– Господин? – выдохнул Ори.

А из-за двери донеслось:

– Считаю до десяти! Только посмей не выйти, колдун!

Спотыкаясь о разбросанную одежду, Ори кинулся ко мне:

– Господин, я сейчас…

– Ра-а-аз!

– …помогу…

– Два!

Даже не помню, что это была за одежда. Однозначно удобная – из тех, что я надевал на тренировки в оранжерее. Выбивались из нее только теплые и очень мягкие ботинки. А еще – толстый свитер.

– Десять!

Я открыл дверь – и тут же согнулся от удара в живот.

– Только посмей еще раз меня заколдовать! – Мастер Рэйвен был в ярости. – Я – твой наставник, и ты будешь относиться ко мне соответствующе!

– П-простите, мастер, – отдышавшись, пробормотал я.

Рэйвен фыркнул и тут же успокоился.

– За мной.

Ори увязался было вместе со мной, но мастер довольно грубо приказал ему ждать в холле. А меня вытащил – почти выволок, так как я слишком медленно, по его мнению, шел – в сад.

За ночь сад изменился. То есть раньше я видел его только из окон столовой залы, но она располагалась достаточно высоко, чтобы я смог рассмотреть лабиринт тропинок, деревья – в основном хвойные, – редкие клумбы и практически полное отсутствие каких-либо украшений. Здесь не то что фонтана – даже статуй не было.

В сумраке сад смотрелся как заколдованный лес из сказок. Вот-вот из кустов выпрыгнет ведьма и заревет: «Сейчас я тебя съем!»

– Это что такое?! – Ведьма не выпрыгнула, она спустилась с крыльца, как и мы с мастером. На ней даже одежда была такая же, как на мне, за исключением свитера. – Вы что с моим садом сделали?!

– Это полоса препятствий, – с достоинством откликнулся Рэйвен. – И я, госпожа, целую ночь над ней работал.

Шериада осмотрела выкопанный посреди аллеи ров, потом лабиринт из железных брусьев, перекладины, окопы…

– Оно и видно.

Рэйвен покосился на нее, но все-таки снизошел до объяснений:

– Это точная модель полосы препятствий в Арлиссе. Я специально разговаривал с местным наставником и…

– А у меня здесь орхидеи росли, – грустно сообщила принцесса, ковыряя носком то, что раньше было клумбой, но теперь превратилось в ров. – Тигровые. Альвийские.

Мастер нахмурился:

– Это которые кусаются?

– Ага. Как ты мог, Рэй, так поступить с моими орхидеями? Я тебе этого никогда не прощу.

У мастера сделался такой вид, словно его незаслуженно отругали.

– Элвин! – рявкнул он. Ну хоть голос и манеры у него были точь-в-точь как у моего школьного учителя. – Десять кругов по главной аллее вокруг сада!

Я посмотрел на аллею. Снег на ней, похоже, никто никогда не чистил.

– Эм… По этой, господин?

– Да! Бегом!

– Рэй, он не глухой, – бросила Шериада.

– Да хоть слепой! Марш!

– По снегу, господин?

Мастер покраснел так сильно, что я заметил это даже в сумерках.

– Это значит «да», – ответила за него принцесса. – Давай, Элвин. Снег не кусается.

Допустим, но бежать по нему… Я и так-то бегал плохо, а в снегу вдобавок постоянно увязал. Очень скоро свитер на мне промок от пота и ноги перестали меня слушаться.

Мимо пробежала Шериада – легко, красиво и очень быстро. Она даже умудрилась на бегу улыбнуться и бросить мне:

– Догоняй!

Конечно же, никого я не догнал. Да и пришлось ограничиться пятью кругами, потому что на пятом я рухнул едва ли не замертво.

В себя меня приводили не сладкой водой, как раньше, а пригоршней снега в лицо.

– Вот у него сахар в крови как упадет – и что ты будешь делать? – поинтересовалась Шериада, выглядывая из-за плеча Рэйвена.

Мастер сжал кулаки.

– Госпожа, вам разве не нужно сейчас быть… в другом месте?

– Да пожалуйста, – пожала плечами принцесса.

Когда я снова смог нормально дышать, а темные мошки перед глазами почти исчезли, Шериада как раз проползала по лабиринту железных штанг.

– Вот, смотри. И делай как она, – бросил мне Рэйвен. – Ну! Пошел!

«Как она» у меня,