скоро сменяется вспышками удовольствия.
Оно ещё интенсивнее чем то, что он дарил мне языком и пальцами. Вскоре я уже не могу разобрать, что сильнее боль или удовольствие. Теперь каждое движение Константина отзывается во мне и отправляет за край.
От его толчков по телу волнами разливается удовольствие такой силы, что я не могу даже связно мыслить. А когда он начинает активно двигаться, то я и вовсе отключаюсь. Волна удовольствия словно сметает меня с лица земли, когда зубы Константина смыкаются на моём плече.
Константин прижимает меня к себе, снова целует глубоко и вдыхает. Наверное, как и я до конца не уверен в том, что мы сможем это пережить.
Проходим в гостиную, и он оставляет меня, чтобы открыть дверь, в противном случае через несколько минут её рискуют выбить.
Он стал моим первым и подарил сокрушительное удовольствие. После первого раза взял ещё несколько раз и мы даже успели вместе принять душ перед тем, как нас оглушил стук в дверь.
Укус на плече ноет и дёргает, но я ни о чём не жалею.
— Твою мать! — слышу, как ругается Сэмюель, а затем буквально вваливается в гостиную. Находит меня глазами и делает глубокий вдох, а затем его глаза заплывают чёрным.
На какое-то время повисает тишина, после того как следом за Сэмюелем в комнату вваливаются Виктор и Джойс.
Последним входит Константин. Обходит ребят и обнимает меня.
— Ну, какого чёрта ты это сделал? — спрашивает Виктор и запускает руку в волосы.
Константин молча тянет меня на диван. Садимся, и он прижимает меня к себе. Ничего не говорит и Виктор тяжело вздыхает. Указывает собравшимся, чтобы заняли места.
Сэмюель сидит напротив нас и молча буравит тяжёлым взглядом Константина, который теперь сидит на диване и крепко прижимает меня к себе. Мы держимся за руки и переплели наши пальцы.
В комнате такое напряжение, что у меня в ушах звенит, но я ни о чём не жалею и сделал бы это снова.
Поднимаю голову и ловлю взгляд моего ликана. Константин не выглядит встревоженным и огорчённым реакцией его близких.
Поэтому и я спокойна.
Знаю, они волнуются о нём и возможно всё это время пытались помочь нам и найти решение. Подаюсь вперёд и утыкаюсь ему в шею, глубоко вдыхаю, и возбуждение тугой пружиной скручивается внизу живота, а я никак не могу это контролировать.
Мне мало.
Я хочу ещё. Хочу ощутить его язык, пальцы, а после хочу наслаждаться своим ликаном, пока от бессилия не повалюсь на кровать.
Слышу как оживают собравшиеся и шумно выдыхают.
— То, что между вами произошло, заставит небеса обрушиться. Вам нравится всё усложнять, да? Я же сказал, что мы в силах это решить! — сердится Виктор
— Что толку сердится, если они уже тра..
— Замочи! — перебивает Джойса Сэмюель.
— Но мне нравится. В последнее время мы заскучали. А драма Каспиана уже не веселит, а наоборот нагоняет тоску. — отзывается Джойс.
— Ладно, — выдыхает Виктор — чего вы так все напряглись. Будем держаться вместе и топить за нашу парочку, — улыбается мне и подмигивает, когда ловлю его взгляд.
Константин напрягается, собирается что-то сказать, но в квартире появляется Крэйвен, перетягивая внимание на себя, потому что на нём запах его подружки и того, чем они занимались.
Виктор и Джойс не стесняясь кривятся и потирают носы, а Крэйвен с довольным видом усаживается на диван рядом со мной.
— Я признаюсь, очень зол из-за того, что вы не посвятили меня во все детали, — говорит он — но предположил, что когда ты явился, вопрос был не в том, чтобы попрощаться с Мередит. — подаётся вперёд и нагло улыбается. А затем делает глубокий вдох, но я не уверена, что он сможет что-то учуять, когда на нём такой сильный запах. — Я только поэтому не стал звонить Сэмюелю сразу, как только покинул квартиру.
— Мне стоит проучить тебя за то, что ты вытворяешь. — говорит Сэмюель. — Может, стоило включить голову и придумать другой способ, помочь Константину отвоевать Мередит.
— Никаких других способов, кроме того, что ему необходимо показать клыки и когти нет. Ты так и не понял, что этим ублюдкам плевать. Уверен, что завтра утром его бы точно заперли в подвале, вот только не в доме отца, а в доме одного из двенадцати.
Совет двенадцати это у нас олицетворение высшей власти. Эти ликаны были первыми, кого Вильгельм обратил. Они его первая стая, а сейчас что-то вроде стражей порядка и вмешиваются, лишь когда дела приобретают серьёзный оборот.
На деле они очень высокомерные и наглые ликаны, которые определённо считают себя намного важнее всех остальных.
— В словах Крэйвена есть смысл. Актавиус выглядел недовольным. — кивает Виктор
— Пришло время что-то сделать, чтобы поменять порядки. Отец должен занять место во главе ликанов и навести порядок. Сколько дерьма происходит вокруг, Сэм.
— Я не уверен, что это он должен встать во главе, — отзывается Сэмюель и Крэйвен поднимает бровь.
— Тогда кто, если в нём кровь первого из ликанов.
— В тебе тоже течёт кровь первого из ликанов, — говорит Джойс и ухмыляется. — Ты силён, просто в тебе недостаточно веры. Тебе нужна пара.
Смотрю на Крэйвена, и он больше не улыбается.
— Поедем к Волтерсу все вместе, — говорит Виктор, прерывая молчание — Я, конечно, большой молодец и спасибо за то, что вспомнили о том, сколько я проделал работы ради вас и вашего мирного соединения. — усмехается он и бросает взгляд на Константина. — Прямо сейчас я уверен, что ни одна чёртова бумажка и ни одно разумное от меня предложение Волтерсу не будут нужны после того, как он поймёт, что вы ребята… — переводит взгляд на меня и улыбается — соединились, в общем.
— Судя по всему, не один раз, да? — добавляет Крэйвен и посмеивается, а я краснею.
Виктор поднимает руку вверх и смотрит на наручные часы.
Кто из ликанов вообще носит часы? Бесполезная вещь, которая будет испорчена при первом же обращении в зверя. — Нет сейчас никакого толку от наших бесед. — вздыхает он — Надо ехать к Волтерсу. Поднимайтесь.
— Порадуем твоего папочку, Мередит, — продолжает веселится Крэйвен.
Пока преодолеваем расстояние до дома Мередит, она молча прижимается ко мне и кажется, что даже не дышит.
Когда входим в дом, мать Мередит осматривает нас с таким видом, словно вот-вот грохнется без чувств. Двое братьев молча стоят рядом с матерью, вот только на лице Марлона тревога, а старший, Джейс, кажется, выглядит
