ты в ближний бой, что ли, ввязался?
Сейчас можно и пошутить, потому что все закончилось хорошо.
— Да, так получилось, — уклончиво ответил он. — Я решил сбить машиной кого-нибудь, потому что далеко уехать задом все равно бы не смог. Ну, и под конец один ловкий нашелся, колесо пробили, а когда я забуксовал, вытащили меня. Но зато я оторвался! — У него на лице отразилось настоящее блаженство. — Какое счастье драться всерьез, не сдерживаясь! Я в машине нашел ножи из того набора, который для пикника, и они пригодились! Даже если бы убили, я б не жалел! В бою, за любимую!
— Притормози с пафосом, мы поняли! — вдруг вмешался Марк, чем очень меня удивил — обычно он не перебивал собеседника, и вперёд меня не лез. Чего это он? Решил, что Рем в запале какие-нибудь кровавые подробности выдаст?
— Я понял, ты хочешь, чтобы мы не переживали из-за того, что тебя бросили, — продолжил Марк, и я подумала, что он прав, возможно.
— Никто меня не бросал! — ответил Рем. — Я больше пользы принес, прикрывая отступление, а ты — помогая уйти. А подраться… Я тебе потом расскажу некоторые факты моей биографии. Если захочешь, конечно. А госпожа и так знает.
— Все закончилось хорошо! — резюмировала я. — Знаешь, Рем, я помню, что видела, и понимаю тебя. Марк — ты без глупостей, хорошо? Даже если эти глупости будешь молча в голове держать. Я знаю, что ты бы остался, если бы надо было.
— Я тебя понимаю — иногда подраться стоит! — вдруг хулигански улыбнулся незаметно подошедший полицейский начальник, Рик. Потом принял серьезный вид: — Госпожа, вас надо отвезти в участок, там дадите показания — это чистая формальность, я вас надолго не задержу! А потом мы вас домой доставим. Ещё там вашего парня посмотрит врач в нормальных условиях, чтобы мы не пропустили каких-нибудь повреждений.
Я так поняла, последними словами он меня тонко подкупал, потому что понял мое отношение к обоим мужчинам. Но я и сама знаю, что показания надо дать, не маленькая! К тому же, в этом случае он сам не отвертится от моих вопросов.
— Да, конечно, без проблем! — сразу согласилась. — Поехали! То есть… надо ведь ждать, пока завал разберут?
— Нет, не надо! — снова по-мальчишечьи улыбнулся он. — Полетели! Вы ведь простите меня за отсутствие особых удобств? Это полицейский вертолет…
— Ну, чтобы убраться отсюда, я бы даже на орле полетела! — засмеялась я. — Пойдемте, пойдемте! Вот там и расскажете мне все, а то умру от любопытства!
* * *
— Марк, что ты знаешь? — обратилась к своему блондину, пока мы шли к вертолету. — Что с ними не так?!
— Оборотни, — ухмыльнулся Марк, и Рем тоже коротко кивнул. То есть, это знают все, кроме меня?!
Это я им и высказала, весьма эмоционально, и оба виновато прижали уши:
— Просто об этом нельзя говорить, а я узнал, потому что у нас места глухие, и ребят-волков кто-то видел. Ну и, чтобы никто не пристрелил случайно, нам рассказали. А ты откуда знаешь? — обратился Рем к Марку.
— А я просто очень любопытный, хорошо слышу, и умею делать выводы, — хмыкнул тот.
Мы говорили, не особо понижая голос и не скрываясь, поэтому я не удивилась, когда в разговор вмешался Рик:
— Я понял, конечно, что вы хотели узнать, но ваши парни все уже рассказали, госпожа. Больше добавить практически нечего. Только очень прошу, чтобы вы не рассказывали это своим подругам. Секретность в большей степени связана с тем, что имидж планеты может пострадать, когда туристки узнают о таких страшных обитателях.
— Да нисколько не страшных, очень даже симпатичных! — развеселилась я. Страшное событие почти превратилось в веселое приключение.
— А если один на один, без оборота, то кто победит? — себе под нос, но так, чтобы я гарантированно услышала, пробурчал Рем.
— Не сейчас и не здесь, — сделала я строгое лицо. — Ремир, тебя покусала муха кровожадности? Не остыл ещё?
Рем покаянно опустил голову, скрывая улыбку.
Но вот полицейский зря понадеялся, что избежит расспросов, потому что мы займёмся друг другом.
— Торжественно клянусь не сплетничать о вас, никому ничего не рассказывать, или рассказать только ту легенду, которую вы придумаете! — пообещала я. — Но вы ещё ничего и не рассказали, поэтому… Как это — оборотни? Здесь в полиции только оборотни служат? И вообще как это?
— Надо было стирать вам память, — вздохнул Рик. — А я поддался обаянию красивой девушки… Хотя я женат! — гордо сообщил он. При этих словах мои парни, кажется, выдохнули. — И память стирать не умею! Нет таких технологий! По крайней мере, они мне не известны! — засмеялся он.
Ну, и хорошо, что женат, я рада за ту девушку. Хм, или волчицу? В общем, гарема из двух человек мне точно хватит, и Рик просто обаятельный и приятный собеседник. Почему-то думаю, что не со всеми он такой открытый, пережитое все же сблизило нас.
— Расскажу, куда же деваться! — изобразил он мученика. — Но прежде всего, просто потому, что верю в вашу порядочность, скажу, что некоторые считают очень возбуждающим развлекаться с оборотнями, и один мой коллега это очень хорошо знает. Ещё и поэтому прошу не откровенничать.
Я прониклась. После того, что видела, как вседозволенность развращает изначально не слишком хороших людей, я его поняла. Почему-то вспомнилась писательница славянского фэнтези, и легенды об оборотнях на цепи в ее книге.
В вертолете обнаружился ещё один человек… то есть, не совсем человек. Тот самый чернявый парень, которому попало за "рассекречивание". Кит, кажется, его звали?
* * *
— Скажите мне, наконец, что вы узнали?! — не выдержала я. — Кто все это организовал? Я понимаю, что потом все скажут официально… Скажут же? — обратилась к Рику.
— Здесь проблема есть, — поморщился Рик. — Потому что это исполнители. Конечно, их допросят ещё раз, но вряд ли что-то узнают новое. А тот, кто контактировал с заказчиком или посредником, пока говорить не может. И, скорее всего, заказчик себя не выдавал. Это мне говорит предыдущий опыт.
— Н-да, не стоило надеяться, что все так быстро разрешится, — разочарованно вздохнула.
— К сожалению, да, — подтвердил Рик. — Но я бы попросил вас вспомнить, кто мог знать о вашей поездке.
— Дома, вы имеете в виду, кто дома знал о нашей поездке?! — с ужасом переспросила я. С ужасом, потому что подозревать близких людей — это хуже всего. Мы же думали, что это какие-то посторонние неизвестные бандиты. Это страшно, но подозревать домашних — гораздо страшнее! Или мужчины уже догадывались, но молчали, чтобы меня не расстраивать?
— Да все знали, мы же не
