– Угадала, именно это я и изволю. Но тебе, гляжу, не спится. Отлично. Пойдём посидим у камина? Это тут, рядом. Пойдём же, – он взглянул настойчиво, протянул руку, – я не укушу тебя, обещаю.
– Хорошо, ваше величество, – и её рука легла в его ладонь как-то привычно и правильно, словно было бы очень странно обойтись сейчас без этого прикосновения рук.
За предшествующие несколько часов бала их руки научились быть вместе. Хотя их самих, конечно, по-прежнему разделяла бездна. Он – король, она же… Правда, фея сказала…
И король так смотрит на неё! Как будто нет на её коже уродливых пятен. Сказал, что не укусит? Да кому захочется хотя бы кусать её, такую? Сам бы она не стала. И зачем он пришёл сейчас?!
Фея обещала, что Азельма станет королевой. Злая шутка. Всем ведь ясно, что это никак не может случиться.
Камин горел в соседней комнате, просторной, с гобеленами на стенах – что на них изображено, было не разобрать, потому что темноту рассеивало только пламя в камине. Широкие низкие стулья с овальными спинками были придвинуты к камину вплотную. Король подвел её к одному из стульев.
– Садись и перестань дрожать. Почему ты так меня боишься? – сам он сел на стул напротив.
– Я не боюсь, ваше величество…
– Только не надо врать.
– Я не боюсь ВАС, ваше величество. Но того, что может исходить от вас… нет, этого тоже не боюсь. Но не хочу. Мне не нужно… – она вдруг решила не врать и сказала вот это, искренне и путано, и получилась ерунда, конечно.
Он и не понял. Точнее, понял не так. Он нахмурился, и даже взгляд его потемнел – мерцающие отблески пламени не мешали это разглядеть.
– Я тебе настолько не нравлюсь? – и на миг в голосе звякнули льдинки.
Только на миг. Потом в его глазах появилось понимание.
– Так не нравлюсь? – уточнил он мягко. – Знаешь, когда мы целовались, тогда, в лесу, мне даже показалось, что твоё сердечко у меня в руках, только возьми. Тебе было приятно. Как и мне. Не со всеми ведь тебе приятно целоваться, Синичка? Скажи…
Азельма вздохнула. Глубоко. Сказала:
– Моя мать была любовницей барона Калани, ваше величество. Простите меня, но… Вы приказали не врать. Представить на миг, что я стала любовницей короля – с одной стороны, я превзошла свою мать и должна гордиться. Но я не хочу. После этого я не стану жить, ваше величество… Я выйду замуж за крестьянина из деревни, за конюха, за кучера… Но я обвенчаюсь с ним в Храме и буду принадлежать только ему. Хотя конечно, теперь я слишком уродлива, чтобы допустить, что… Простите меня, ваше величество!
Вот, она это сказала. И это было непросто. Даже слёзы на глазах выступили.
Ильярд молчал какое-то время, глядя на неё. Потом вдруг расхохотался.
– Я понял, Синичка. Учту. Не буду предлагать тебе стать королевской любовницей. Обещаю, слышишь? Но ты погоди с крестьянами и конюхами. Постой-ка, вроде за кучера фея твою сестрицу прочила?
– Да. А меня за короля. Но разве в это кто-нибудь верит? Разве вы женились бы на мне по закону, ваше величество? – она расслабилась, задышала легче.
Они просто разговаривают. С королём можно разговаривать, как с любым человеком.
– Хочешь глинтвейна, Синичка?
– Мне приготовить глинтвейн? – она вскочила.
– Нет, я сам, – он удержал её за плечо, – ты сиди. Ты моя гостья сегодня. Я сделаю совсем некрепкий, чтобы ты не уснула сразу, но и чтобы перестала меня пугаться.
– Вы умеете готовить глинтвейн, ваше величество? – конечно, это она зря, потому что король снова засмеялся.
– Я не только это умею. А что, я похож на безрукого?
– Простите, ваше величество.
– Ты ведь не спросила у Дианы, кто она? – он отошел к столику, стоявшему тут же поблизости.
На столике были кувшины с чем-то, бутыли, какие-то мешочки и низкий ящик, в каких хранят специи. И посуда, всякая. Для королевского глинтвейна всё было готово заранее.
Ильярд налил в медный ковш на длинной ручке вина из бутыли, добавил чего-то из кувшина и стал рыться в ящичке, перебирая специи.
Она наблюдала. Все снова казалось ненастоящим – король сейчас приготовит для нее глинтвейн. Сам. И стоит ли его пить, ведь если он перельёт вина, она на самом деле уснёт! Что для него «некрепко», её может в два счёта с ног свалить!
– Не спросила, ваше величество, – признала она.
– Она моя сестра, – просто сказал он. – Незаконнорожденная дочь моего отца. Её мать вышла замуж за человека, давшего своё имя Диане, незадолго до её рождения. Всем это известно. Никто даже не делает вид, что считает иначе.
– О, ваше величество… – она слегка растерялась.
Он собрал специи в ладонь и высыпал в ковш. Железной кочергой разгрёб угли и поставил ковш туда. Добавил:
– Не слышал, чтобы об этом говорили. Так, потихоньку, как мы с тобой сейчас. Но видишь, это не конец света – быть незаконнорожденной. Она сестра короля. Мы дружны с её раннего детства. Я старше, но любил её всегда. Как и мой отец.
– Это всё равно неправильно, -- она не знала, куда девать глаза. -- Обещать в Храме верность и солгать. Я сочувствую её величеству. Простите!
– Понимаю. Наверное, существование Дианы немного досаждало моей матери, но я не замечал. У её величества в жизни было и есть немало приятного, так что на некоторые мелочи она просто не обращает внимания.
– Все равно ей сочувствую. Хотя мне нравится леди Диана.
– Да. Но мой отец не выбирал себе супругу. Мой дед приказал, вот и всё. Как быть с любовью, которая пришла позже? Отказаться? Это благородно. Но бывает слишком тяжело. И я сам некоторое время назад собирался жениться так же. Похоже, судьба хранит меня от таких браков. Или это происки здешней феи? Кстати, а ты вышла бы за меня? Если бы я всерьез попросил твоей руки. Обвенчалась бы со мной в Храме?
– Нет, ваше величество, – она даже не задумалась.
– Почему? – он удивился.
– Потому что… Я думаю, из меня не вышло бы королевы.
– Нет, погоди, – он поморщился. – Ты не о том беспокоишься. Я другое спросил. Вышла бы ты за меня замуж? За меня. Давай предположим, что я не король. Пусть я буду кучер. Или конюх.
Напиток в ковше собрался закипать и благоухал вином, ягодами и пряностями, даже голова закружилась. Ну конечно от этого…
Ильярд отодвинул ковш подальше от жара и оставил, давая настояться. Повернулся к ней.
– Да, ваше величество, – быстро сказала она. – Тогда конечно.
– То есть твой ответ «да»? – он улыбался, чуть-чуть. – Если я конюх?
– Да, если вы не король, – согласилась она.
– Гм. А присмотреться? Вдруг у меня характер мерзкий?
– Так ведь и у меня, может быть, не мёд. Вы меня не знаете, ваше величество, – она тоже улыбнулась. – Но ваш характер не оттолкнул бы меня…
– Ты кокетничаешь со мной, ага. Причём без жеманства, и не кажешься дурочкой.
– О, нет. Не кокетничаю!
Он провел по лицу ладонью. Как будто волновался. Снова взглянул на неё. Усмехнулся.
– Ты только что согласилась выйти за меня замуж. Кучер я или нет – в Храме неважно. Любые мужчина и женщина могут обвенчаться. Нет законов, которые определяют королям, на ком жениться. Тут действуют совсем другие причины.
– Я понимаю, ваше величество. Однако до Храма ещё нужно дойти.
– Конечно. И ты считаешь, что это невозможно.
Она промолчала. Да, она считала именно так. «Другие причины» не позволят. Вот зачем он говорит всё это?!
– Я влюблён в тебя с первого дня. Как мальчишка, – вдруг сказал Ильярд. – Увидел в городе и вспоминал. Потом встретил в лесу и пропал окончательно. Но тогда решил не продолжать наше знакомство. Так что всё случилось помимо моей воли. Ты здесь, и ты нуждаешься в защите. Скажешь, фея ваша наворожила? Пусть. Ты нужна мне, Синичка. Не хочу тебя отпускать.
Ей было очень приятно это слышать. Даже хотелось заплакать, и в груди стало горячо. Собственно, она и заплакала, слезы покатились по щекам – слезы счастья и горечи. Мужчина, который так нравится, говорит ей о своей любви – но этот мужчина король!
