Раб всё перечислял и перечислял содержимое любимого интим-арсенала Муй Задаки. И я чувствовала, как мои брови непроизвольно ползут вверх.
— Хватит, — прервала его монотонный бубнеж, устав мысленно отмахиваться от шокирующих картин, которые провокационно генерировало живое воображение. — А ты хоть раз разговаривал с ним лично?
— Нет, госпожа, — покачал головой Шед и пояснил: — Ему почти все время блокировали речевую функцию в той маске и не давали общаться ни с кем, кроме госпожи Муй. Я слышал только, как он бредил — ещё дважды меня призывали кормить его после первого раза. А потом госпожа Муй и вовсе перевела его на питание сушеными друри, чтобы он сам их ел. От голода.
— А с девочкой ему давали видеться?
Шед непонимающе уставился на меня.
— С какой девочкой, госпожа?
— В такой же чёрной маске, — пояснила я.
— Ни разу не видел этой девочки, госпожа… К тому рабу иногда приводили только индрика, который живёт в нашем зверинце… Это приходилось делать мне, потому что все звери привыкли, что я за ними ухаживаю, и на других плохо реагировали.
Снова этот индрик. Голые догадки о личности раба, спрятанного под проклятой маской, начали обретать подтверждения. Но для полной уверенности было необходимо проследить все ниточки и зацепки. И обязательно слетать на спутник-курорт, о котором писала журналистка Тана Зу.
Не желая показывать охватившего меня волнения, я прошлась по лазарету, потрогала теплый лоб спящего Яки и лишь после этого задала следующий вопрос:
— А когда на остров завезли индрика?
— Давно, госпожа, — с большей охотой ответил Шед, переключаясь на простую и, видимо, приятную ему тему. — Он ещё совсем детёнышем был. Лет десять назад, насколько помню. Дичился долго, шипел на всех… Но со временем мне удалось найти к нему подход.
— Кстати… — я замерла от возникшей мысли. — Если ты работал в зверинце, то кто сейчас ухаживает за питомцами?
Раб задумался и с заметной неприязнью проговорил:
— Скорее всего Хоан, госпожа. Но животные его не любят, да и сам он к ним… не питает симпатий.
— Хоан в поместье больше не работает, — нахмурилась я. — Он теперь в пещерах забыванцев заперт.
Шед так откровенно обрадовался, что не сумел удержать довольной улыбки и попытался неловко отвернуться.
— Не стесняйся, — хмыкнула я. — Новое место жительства Хоана многих осчастливило. Похоже, он был тем ещё подонком, а?
Что-то продолжало меня тревожить. Не слушая оправданий, вызвонила по браслету управляющего и обеспокоенно осведомилась:
— Лизен, кто сейчас работает в зверинце?
— Гхорр, госпожа. Он один из самых ответственных и надежных рабов в поместье. Правда, у него совсем нет опыта ухода за опасной живностью. Прежде с этим управлялись Шед и Хоан, но теперь… — управляющий выразительно помолчал и прибавил: — Гхорру вызвался помогать Лау. Он не раз работал время от времени в паре вместе с Хоаном, да и настаивал очень, что Гхорр один не справится с хищниками… так что я разрешил ему.
— Гхорра помню, — медленно сказала я. — Он замещал тебя, когда мы были в пещерах забыванцев. А Лау…
— Это один из тех рабов, которых вы выделили в отдельную группу, госпожа, из старожилов, — подсказал Лизен. — Для перестройки бараков. Они уже спрашивали, скоро ли вы объявите игры для назначения коммандера по группе.
Тревога кольнула изнутри, послав по спине холодок мурашек. Лау. Манерный социопат с извращённой фантазией… Я вспомнила его.
— Погоди. Насчёт Лау… он ведь задник, не так ли?
— Да, госпожа, — подтвердил Лизен. — Самый популярный среди всех. Особенно в последнее время. И в связи с этим бартер на его услуги сильно взлетел… многие недовольны…
Ага, это он так толсто намекнул на то, что надо как-то решать вопрос с альтернативой Муирне.
— Мы разберемся с этим позже, — отрезала я. — Слушай, Лизен… тебе не кажется странным, что Лау добровольно вызвался помогать в зверинце?
Повисла пауза — управляющий задумался.
— Возможно, Лау хочет заслужить расположение Гхорра, — наконец выдал он предположение, — ведь я часто ставлю его своим заместителем по разным работам… поразительно, как точно совпали наши мнения, когда вы его выбрали присматривать за рабами в наше отсутствие!
Поразмыслив, я немного расслабилась. Всё-таки сложно судить объективно по поводу социопатов. Слишком уж они личности… неординарные. И неоднозначные.
— Надеюсь, что ты прав насчёт Лау, — вздохнула в ответ. — Вот что, Лизен… я забыла тебя особо предупредить насчёт той самой группы, в которой состоит Лау. Не назначай больше никого из них на работу с остальными рабами. Как бы они ни просили, какие бы разумные доводы ни приводили. Пусть это будет наше маленькое внутреннее табу, хорошо? Исключения если и будут, то только с моего разрешения.
— Простите за самоволие, госпожа, — расстроенно повинился управляющий. — Какое будет наказание?
— Никакого. Ты не виноват в моей рассеянности, — буркнула я и направилась к двери, продолжая на ходу: — Давай сходим в зверинец. Хочу взглянуть на индрика, что там обитает…
Грай следовал за мной, как привязанный. Мне не очень нравилась его назойливость, но возражать я не стала. С телохранителем на этой планете как-то спокойнее.
Снаружи уже слегка потемнело — тигарденские сумерки длились дольше привычного мне времени, и погружали мир в мистические сиреневые оттенки. Многие местные насекомые обладали фотогенными органами, вроде лантернов у земных светляков, и с наступлением темноты начинали мерцать зелёно-голубыми и белыми огоньками. В кустах их было особенно много, отчего ветки казались украшенными праздничными гирляндами.
От этого волшебного, в прямом смысле неземного зрелища дух захватывало. И не хотелось ни думать о проблемах, ни тревожиться о возможных интригах хитрого женоподобного социопата Лау… который, вполне вероятно, лишился из-за моего распоряжения привычного и надёжного партнёра по тайным подлостям.
Пожилой раб встретил меня на повороте аллеи за домом, где дорогу расщепляла широкая развилка, и повел к зверинцу напрямую. Теоретически я изучила планировку поместья, но очень поверхностно, и пока не могла быстро ориентироваться в расположении хозяйственных зон.
К фруктовым садам вела тропа налево, через высокий лабиринт аккуратно подстриженной зелёной изгороди. Ноги по щиколотку тонули в кудрявой голубоватой травке, ностальгически ассоциирующейся с родным клевером. У нее даже соцветия были похожи на шишечки, только не розовые, а темно-синие.
— Взгляните, госпожа, — Лизен указал на высокие пирамидальные деревья, ровными рядами выстроившиеся во все стороны. — Это лучшие миртошени на ближних островах. В этом году миртошка на них уродилась богатая, и это только первый урожай будет. Через месяц снимем. Вот увидите, доход с него покроет многие издержки!
— И содержание двух сотен лишних рабов тоже? — оживилась я, благосклонно поглядывая на покачивающиеся под лёгким ветерком «белые бананы».
— Конечно! — заверил управляющий. — Миртошка очень популярна на нашей планете, но не у всех она растет так хорошо, как тут, на Йо. К нам даже ещё при госпоже Задаки обращалась торговая палата ЗССР с предложением наладить поставку миртошки после переходного периода вступления… А если со вторым урожаем так же повезет, то и ещё трижды такие крупные партии рабов можно легко себе позволить! До разрешённого количества в тысячу единиц, конечно, лучше бы не доводить, нерентабельно это…
— Какой замечательно полезный фрукт! — восхитилась я и в порыве меркантильной нежности мимоходом погладила бархатную белизну фруктовой кожицы. — Ты ж моя миртошечка хорошая, расти большая и вкусная!
Пребывая в радужных размышлениях о своих финансовых перспективах, я перестала следить за дорогой и не заметила, как фруктовые сады закончились. Поэтому удивлённо завертела головой, когда управляющий неожиданно остановился и объявил:
— Мы пришли, госпожа!
Зверинец со всех сторон окружала обширная куполообразная конструкция из блестящего сплава, похожего на корабельный. Площадью эдак в один километроквадрат. Казалось, что это выпуклая крышка, которой прикрывают гостиничный обед для ВИП-персон на антигравитационной тележке.
