Ещё один образ вспыхнул в моём сознании — Эмма лежит на полу моей комнаты, неподвижная как труп…
Меня затошнило.
Наконец, замок показался в пределах видимости, и я слегка согнула свои крылья. Я быстро опустилась к воротам, пытаясь перелететь через них. Но когда я подлетела ближе, боль пронзила моё тело, и я едва не выронила Самаэля.
Я попыталась перелететь через железные ворота, но почувствовала, что мои крылья изгибаются и уносят меня в другую сторону. Опаляющая магия вспыхивала и вибрировала на моей коже всякий раз, когда я оказывалась близко.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что меня не впускают магические защиты. Раньше я могла войти самостоятельно.
Но теперь я была уже не просто Лилой.
Мышцы моих рук горели от натуги и удержания Самаэля. Мне здесь больше не рады.
Так что я снова описала круг перед воротами замка и опустилась у набережной. Ворота даже не были заперты, изогнутое и колючее кованое железо расходилось в обе стороны с зазубренными просветами и открытой аркой передо мной. Но магические чары не давали мне пройти.
— Эмма! — закричала я. — Освальд!
Потребовалось ещё несколько секунд, чтобы дверь распахнулась. Эмма стояла у входа в замок, и ветер играл с её волосами. Её платье выглядело потрёпанным, окровавленным. Часть меня испытала облегчение, что Лилит не убила её…
Другая часть меня, честно, немного испугалась. Выражение её лица было убийственным, и она направилась в мою сторону с ножом в руке.
— Эмма, — закричала я. — Это я, Лила!
— У Лилы нет крыльев! — прокричала она в ответ.
— Это я. Ты называешь себя Сенешалем, и ты хочешь закатывать здесь балы и влюбиться. Это я! Я забрала контроль у Лилит. Впусти меня.
— Мне понадобится нечто большее.
— Мы вместе просматривали книги, и ты помогала мне читать. Тебе понравилась одна из картинок демонов с большими рогами, а потом ты чувствовала себя виноватой из-за этого.
— Ладно, — неуверенно сказала она. — Это ты, — её взгляд опустился к Самаэлю, и на чертах её лица отразился ужас. — Ты убила его? Он мёртв?
— Нет, он просто без сознания от белладонны. И там бушует сражение между демонами, Свободным Народом и кловианской армией.
Она кивнула.
— Соуриал пришёл и привёл меня в чувство. Я послала его туда.
Сделав глубокий вдох, она закрыла глаза и принялась напевать на ангельском языке. Я почувствовала, как магическое электрическое шипение прокатилось по моему телу, затем она поманила меня, приглашая войти в ворота.
Как только я протащила внутрь огромное тело Самаэля, его глаза распахнулись, и он снова вскочил на ноги. В его глазах полыхал огонь, на скулах сверкали золотистые татуировки. Никогда прежде я не видела, чтобы кто-то так быстро переходил от бессознательности к готовности сражаться.
Он замер совершенно неподвижно, склонив голову набок как странное первобытное существо. Я сделала шаг назад и почувствовала, как мои тёмные крылья вновь скрываются в спине. Ой.
Эмма встала перед ним, разведя руки в стороны.
— Это Лила. Пока что. Нам, наверное, надо запереть её на случай, если Лилит вернётся. Самаэль, я не могу на тебя смотреть. Почему все резко перестали носить одежду?
Я посмотрела на свои руки.
— Она права. Меня надо запереть.
Я снова взглянула на Самаэля. Лунный свет озарял его мускулистое тело, с реки доносился ветер, игравший с его волосами. Его раны исцелялись, кровь уже не текла. Он вообще не двигался — зловеще неподвижный, глаза из чистого пламени не отрывались от меня.
— Самаэль? — Эмма прикрыла глаза рукой. — Ты нужен Соуриалу. У монумента.
— Ты же видел Свободный Народ, верно? — спросила я у него. — Там было несколько сотен. Я знаю, что это не всё. Элис убежала. Она сказала, что они, возможно, сумеют контролировать демоническую армию Лилит, — я прочистила горло и сжала руки в кулаки. — Извини, эм… извини, что подняла демоническую армию.
Тьма клубилась вокруг Самаэля, окрашивая воздух словно чернила. Я инстинктивно сделала ещё один шаг в сторону от него. Хоть я и вернулась в своё тело, я не была уверена, что Самаэль сделал то же самое. Цепи пламени извивались вокруг него, тёмные крылья расправились за спиной. Пламя в его глазах казалось отражением глубин Ада.
Наконец, он заговорил, и его голос звенел как погребальный колокол.
— Нас обоих придётся приковать цепями. Я жажду мести и крови.
Эмма посмотрела на него.
— Ладно, уйми пыл, жнец. Получишь ты свою месть и кровь, как только я принесу тебе меч и одежду. Такое лучше делать в штанах, да? — она резко развернулась и бросилась обратно в замок.
Мне нужно было вернуть Самаэля. Глядя на него, на его истинное лицо, я осознала, что больше не боюсь его. Я не считала, что это настоящий Самаэль. Настоящий Самаэль умел любить.
Я сократила расстояние между нами и накрыла ладонью его щёку.
— Это я, Лила, — я хотела сказать ему, что я точно такая, какой была прежде, ранее сегодня, когда он сказал мне «Я твой, а ты моя». Но на деле это было не так.
Воспоминания далёкого прошлого замелькали в моей голове. Я чувствовала её боль.
— Лилит хочет, чтобы ты знал — у неё правда была душа. И она всё чувствовала, когда ты убил её. Пусть она не ощущала боли. Но она чувствовала предательство.
На мгновение пламя в его взгляде погасло и сменилось мукой. Самаэль накрыл мою ладонь своей и всмотрелся в мои глаза.
Затем он задрожал и убрал мою руку от своей щеки.
— Мы опасны друг для друга. Нам суждено причинять друг другу боль. И у тебя никогда не было выбора, так? У тебя не было выбора, отправляться со мной в Замок Аида или нет; ты думала, что я тебя убью. Я мог бы найти смертную, добровольно захотевшую выйти за меня замуж. Но я заточил тебя в ловушку, так? Я думал, что это обязана быть ты. Естественно, ты попыталась меня убить. Ангел и смертная, или ангел и демон — мы из разных миров, и нам суждено причинять друг другу боль. В присутствии друг друга мы опасны.
Я ощутила некую панику и осознала, насколько боюсь его потерять.
— Я не была заточена в ловушку. Я выбрала быть здесь, в Железной Крепости. Я могла бы сбежать давным-давно.
Его пальцы дёрнулись.
— Ты была заперта здесь, не имела возможности уйти, не чувствуя боли.
— Нет. Я догадалась, что фрукт был отравлен. Ярко-красный с семечками.
Наконец, Самаэль сказал:
— Гранат. Так почему ты не сбежала, если знала, как это сделать?
— Потому что я не хотела. Мы в одной команде, даже если мы разные. И сейчас я не хочу уходить. Я буду здесь, прикованная цепями, когда ты вернёшься, — я вздрогнула. — Ну, или Лилит будет здесь.
Мороз пронизал воздух, и вокруг него пульсировали тени.
— Как я и сказал. Мы опасны друг для друга. И я чувствую, что битва зовёт меня.
Дверь снова открылась, и Эмма выбежала с одеждой для Самаэля и его мечом. Он резко развернулся к ней, схватив меч и плащ. Похоже, его не волновала остальная одежда.
Я наблюдала, как он заворачивается в плащ, и мне казалось, будто моё сердце разбивается на куски. Что, если меня не будет здесь, когда он вернётся? Что, если я стану Лилит?
Эмма схватила меня и потащила к двери.
— А тебе нужны цепи, пока ты всё ещё мирная.
Когда мы добрались до двери, я обернулась к Самаэлю. Но он уже скрылся в ночи.
***
Цепи позвякивали, когда я попыталась поднести бокал вина к губам. Металл натирал мои запястья, и я пролила немного кларета на себя.
— И как ты так быстро организовала цепи? — спросила я.
— Ты не хочешь знать, — Эмма расхаживала по комнате, выглядывая в окно. — Разве они не должны были вернуться к этому времени? Надеюсь, они поубивают всех до последнего, — она посмотрела на меня. — Мне нужно, чтобы он вернулся. И Соуриал тоже. Соуриал — самый красивый мужчина из всех, что я видела, и я намереваюсь однажды сделать его своим мужем.
