Мои нервы напрягаются, когда я замечаю одинаковые чёрные внедорожники, и укол ностальгии пронзает грудь. Я не выходила за пределы этих четырёх стен, кажется, уже несколько месяцев. И когда сажусь на заднее сиденье, не могу не представить Легиона на водительском сиденье вместо Андраса, лукаво улыбающегося моему выбору песен. Я всё ещё слышу звук его раскатистого смеха, который согревает замкнутое пространство, как тёплое одеяло, когда я мучаю его своим пением. Я до сих пор могу представить, как сгибалось и подрагивало его горло, когда он откидывал голову назад и поддавался этим редким, весёлым моментам. Я всё ещё чувствую его, так что всё не может быть потеряно. Он должен быть где-то там. Ждёт, когда я приведу его обратно.
И я это сделаю. Даже если потребуется вся моя внутренняя сила. Даже если придётся отказаться от своей человечности и стать оружием, для которого и была создана.
Глава 22
Поездка в город кажется длиннее и темнее, чем мне помнилось. Я сижу в тишине, представляя все возможные сценарии, с которыми мы можем столкнуться, и как они могут пойти катастрофически неправильно. Что, если мы сначала встретимся с Серафимами? Мы не победим их без Легиона.
А что, если они уже схватили его? Мы могли бы обменять Адриэль на него. Что, если мы никогда его не найдём? Неужели развернёмся и покинем город, рушащийся на наших глазах? Сем7ёрка поклялись защищать человечество от гнили зла. Однако самое большое воспринимаемое зло — это сидеть на пассажирском сиденье, всего в футе от меня.
Так как же нам убить существо, которое практически нерушимо? Чья сила уступает только Богу?
Короткий ответ: никак.
Мы берём пресловутый нож в перестрелку. Но даже ножа не было. С Уриэлем, по крайней мере, два Серафима, плюс отряд меньших ангелов. Единственный из нас, кто потенциально может победить его — Люцифер. Нам нужен Легион. И всё равно поединок будет не равным, но, по крайней мере, с двумя бывшими Серафимами у нас есть шанс на сопротивление.
И тогда возникает вопрос… Поддержит ли Легион нас? И он вообще теперь Легион? Будь он самим собой, никогда бы не ушёл, не сказав ни слова. Он не бросил бы своих братьев и сестру. Он не бросил бы меня.
— Эй. Мы найдём его, — бормочет Нико, сидящий рядом со мной, сжимая мой крепко сжатый кулак. Лилит сидит по другую сторону от меня.
— Ты действительно в это веришь? — шепчу я в ответ, поворачиваясь к его кристально голубым глазам, светящимся под покровом ночи.
— Да. Я просто надеюсь, что он хочет, чтобы его нашли.
Я делаю глубокий вдох и выдыхаю через нос, отчаянно пытаясь избавиться от парализующего страха. Это меня беспокоит больше всего — Легион не захочет нашей помощи.
— Ты готова? — спрашивает Нико, читая напряжение на моём лице, которое не могут скрыть даже тени.
— Готова к чему?
— Столкнуться с этой реальностью. Если Легион не хочет нашей помощи или если отреагирует насилием, готова ли ты сделать всё возможное, чтобы подчинить его? Или можешь отпустить?
Отпустить…
Лишь этот исход я не могла себе представить. Каждый сценарий, который я рисовала, заканчивался тем, что мы спасали Легиона, или от саморазрушения или от смерти. Но никогда не сомневалась, что мы оттащим его от края, ждущего нас, ужаса. Но отпустить его… К этому я не готова. Потому что, когда смотрю на оставшуюся часть своей жизни, — какой бы короткой или длинной она ни была, — он рядом со мной. Любящий Легион — это будущее, о котором я позволила мечтать. До встречи с ним, я лишь хотела быть кому-то нужной. И, найдя Сем7ёрку и Легиона, наконец, добилась этого, хотя не осознавала этого до сих пор. Я позволил себе надеяться, мечтать, желать. Я утратила бдительность, несмотря на все причины не делать этого, и позволила себе обрести счастье в редчайшем из затруднительных положений.
Я вырываюсь из размышлений в момент, когда мы въезжаем в город. Я в ужасе ахаю, руки и губы дрожат. Нико сжимает меня немного сильнее, но холодные пальцы не унимают дрожь.
Всё вокруг — огонь и разрушение. Машины объяты пламенем. Вооружённые солдаты с автоматами АК-47 патрулируют улицы. Полицейские баррикады перекрывают входы в магазины, которые явно подверглись вандализму. Разбитое стекло, разбросанный мусор и засохшая кровь пачкают тротуар. Мой город в руинах.
— Хуже, чем мы думали, — бормочет Андрас с водительского сиденья, осторожно маневрируя вокруг обломков.
Группа вооружённых, усталых мужчин машет нам рукой, чтобы мы остановились. Каин и остальные всего в нескольких ярдах впереди нас, и их тоже останавливают.
— Сиди тихо, — шепчет Нико как раз в тот момент, когда Андрас опускает окно.
— Зачем приехали? — спрашивает один из солдат, в то время как его коллеги окружают внедорожник, светя по автомобилю фонариками. Яркие огни вспыхивают над нашими неподвижными, как статуи, телами, но мужчины отступают. Как будто нас даже не видят.
— Просто проезжал мимо. Какие-то проблемы?
— Общегородской комендантский час. Откуда едете?
— Из Миннеаполиса на Восток.
— А твой друг? — Он кивает на внедорожник Каина впереди.
— То же. Мы мерчендайзеры.
— Вы не похожи на продавцов. Дайте взглянуть на удостоверение личности.
Чёрт. Этого я ожидала. Как, чёрт возьми, мы выберемся, не прибегая к насилию?
Я могла бы заставить его бросить оружие и развернуться. Чёрт, я могла бы заставить их всех подчиниться моей воле. Но прежде чем я успеваю распустить влияние на ничего не подозревающего солдата, Андрас наклоняется вперёд, небрежно упираясь предплечьем в оконную раму.
— Как тебя зовут? — спрашивает он мягким, как масло, голосом.
Я готовлюсь к хаосу, но мужчина отвечает:
— Бишоп. Дрю Бишоп.
— Дрю… Подойди ближе. Опусти оружие.
К моему удивлению, солдат делает, как ему говорят, и подходит достаточно близко, что я вижу его немигающий взгляд. Он, кажется, даже не замечает Люцифера, сидящего на пассажирском сиденье.
— Дрю, ты женат? — Андрас воркует, его слова завёрнуты в шёлк.
— Да, сэр.
— Твоя жена делает тебя счастливым?
— Да, сэр.
— Но ты жаждешь большего, да?
— Да, сэр.
— Так я и думал. — Андрас протягивает руку и кладёт её на щеку мужчины, затягивая его глубже в сети. — Я могу дать тебе то, чего жаждешь, Дрю. Тебе понравится.
— Да, сэр.
— Ведь ты меня хочешь?
— Да, сэр.
— Отзови своих друзей и дай нам проехать, и ты получишь меня. Ты получишь всё что пожелаешь.
Андрас убирает руку, и Дрю отшатывается, отчаянно моргая. Он смотрит на машину впереди и кричит своим соратникам:
— Все нормально, пропустите их.
— Но, сэр… — начинает возражать один из них.
— Я сказал, пропустить, Джонс.
Джонс кивает другим солдатам, и они отступают, давая машине Каина проезд. Дрю оглядывается на Андраса, в его глазах мелькают вожделение и тоска.
— Хороший мальчик. Теперь ты сделаешь то, что должен, чтобы твои друзья не следили за нами. Понял?
— Да, сэр.
— За это будешь вознаграждён. Иди сюда.
Как марионетка на верёвочке, он подошёл ближе, позволяя Андрасу снова погладить его покрытую щетиной щеку. Но на этот раз соблазнительный светловолосый демон притягивает его ближе и прижимается губами к его губам. Остальные солдаты в растерянном ужасе наблюдают, как Дрю стонет, а его тело дрожит от всепоглощающего экстаза. Когда Андрас отпускает его, с губ Дрю срывается слышимый всхлип.
— Это лишь проблеск удовольствия, которое я могу тебе дать. Делай, как я говорю, и получишь моё тело.
Дрю, тяжело дыша, яростно кивает с блеском глазах. Андрас опускает голову в ответ и ставит ногу на газ.
— Ну и ну, — выдаёт Люцифер, когда мы отъезжаем. — Кажется, ты не потерял хватку, красавчик.
— Заткнись, — бормочет Андрас.
Люцифер мрачно усмехается, прежде чем повернуться к заднему сиденью. — Хорошая работа, Николай.
Николай просто кивает, стиснув зубы от гнева. Он ещё не оправился от их жаркого спора после маскарада.
