словами Федоров гордо покинул зал, а за ним к выходу потянулись и остальные, будто и не интересно им было всё это. Хотя, похоже, собравшиеся готовились к показательной казни, а не к этой детской взбучке. В открытых дверях Максимов встретил вопросительный взгляд Коли, на что кивнул ему, друг изобразил вздох облегчения и сразу начал кому-то звонить.
Отец подошёл последним.
– Ты легко отделался.
– К сожалению, без твоей помощи.
Отец вздохнул.
– А ты не спрашивал моего совета, влезая в это дерьмо.
Роман кисло улыбнулся. Что верно, то верно, но мог бы и подбодрить.
– И что теперь будешь делать?
– Я не помню момента, чтобы мне нужна была помощь других кланов.
– Ты никогда и не ввязывался в проблемы такого масштаба.
Роман задумался. Возможно.
– А это проблемы?
– Не понял?
– Я просто показал уродливую сторону нашего общества. Все об этом знали, но боялись сказать. Это не проблема, это толчок для её решения.
Отец ничего не ответил, молча кивнул. Похоже, в жизни он никогда не задумывался, насколько правильно было его решение заключить договорной брак. Это хорошо. Ему повезло, чего не скажешь о многих других.
– Так, значит, у тебя есть омега?
– Невеста, – поправил Роман.
– Та, с молочным ароматом? – зачем-то спросил отец.
– Не смей её обнюхивать, от моей ревности не спасёшься даже ты.
– Мама не обрадуется, – усмехнулся отец.
Роман тоже был в этом уверен.
* * *
Оксана очнулась от боли в шее, не сразу поняв, где находится. Взгляд фокусировался пару минут, привыкая к полумраку. Место было знакомым: дом альфы, в который он принёс её во время гона, и мозг не сразу сообразил, как она здесь оказалась.
Она была дома, проверяла тест… Господи!
Тёмный мужской силуэт, сидящий возле неё на стуле, заставил быстро прийти в себя.
Оксана дёрнулась, попыталась двинуться, но поняла, что сидит на полу, а спиной упирается в стену. Не связана, но и бежать при нём было бы глупо. Она медленно провела по животу рукой, сосредоточившись на своих ощущениях. Кроме головы ничего не болело, да и одежда вся осталась на месте.
Мужчина крутил в руках тонкий телефон, пока яркая вспышка на экране не озарила комнату.
– Да, я привёз её, как и просили.
Сердце Оксаны гулко забилось, она судорожно задышала, крепко стиснув руки. Мужчина нажал отбой и, вздохнув, продолжил сидеть.
Их молчание будто обрело форму, угнетало и, как бетонная плита, накрывало Оксану, не давая воздуха.
В голову забрались жуткие мысли, что это дело рук того беты, которому Максимов наступил на горло, или ещё кого-то, такого же… Но как похититель пробрался в дом на охраняемой территории, как они оказались здесь?
– Отпустите меня, – дрожащим голосом прошептала Оксана, и сама себя едва услышала.
Незнакомец не говорил с ней, даже не смотрел в ее сторону, словно не слышал.
Оксана, обуреваемая страхом, медленно погружалась в панику и тихо-тихо шептала: «Отпустите, пожалуйста».
Не хотелось никого провоцировать. Поэтому даже не шевелилась.
– Я никому не расскажу, прошу, дайте уйти…
Эта фраза даже самой показалась глупой.
Мужчина никак на неё не отреагировал, встрепенулся, когда услышал шум за окном. Оксана тоже насторожилась. Почему-то так страшно ей не было даже во время её побега и встречи с Максимовым.
И сейчас ей безумно хотелось вновь его увидеть. Нужно только подождать. Им вдвоём. Им нужно его дождаться.
Похититель открыл двери, и Оксана обомлела, увидев мать Максимова. Взвинченную, резкую, с исказившейся гримасой раздражения и злобы на лице.
– Выйди, – скомандовала она мужчине, и тот, склонив голову, оставил их наедине.
Не сказать, что ситуация стала лучше, а она определённо была не лучше.
Женщина огляделась, поправляя накинутый на плечи белый пиджак, чуть поморщилась, а потом взглянула на неё, будто Оксана была если не собакой, то чем-то неприятным, судя по лицу Татьяны Максимовой.
– И почему ты такая настырная? – сокрушаясь, вздохнула она. – Я к подобным ухищрением не прибегаю, но мой сын буквально стену возвёл возле себя, скрывая тебя от моих глаз. А ты лезешь и лезешь, уже берегов не видишь.
Оксана сглотнула, не зная, что ответить.
– Отпустите, – тихонько повторила она.
– Чтобы ты вновь взяла под контроль моего сына?
– Это не так.
Женщина громко фыркнула.
– Будешь убеждать меня в своей невинности и светлых чувствах? Со мной этот номер не пройдёт. Однажды я чуть не потеряла сына из-за такой жадной шлюхи, как ты, а сейчас у него проблемы куда серьёзней, и всё из-за тебя.
Казалось, она хотела её ударить, и Оксана инстинктивно закрылась, но Татьяна сдержалась.
– Из-за тебя мой сын может лишиться будущего статуса главы клана, может остаться без поддержки. Ты понимаешь, что это значит для нашей семьи?!
Оксана судорожно вздохнула. Что она могла ей сказать? Любое её слово сейчас могло вызвать только буйный протест со стороны омеги и ещё большую злобу. Да и вряд ли она услышит её, скорее возненавидит ещё больше.
– Простите, – зачем-то извинилась Оксана.
– Думаешь, это можно простить?
Оксана нашла в себе силы приподняться. От снотворного ещё немного шатало, и стена стала своеобразной опорой.
– Нет, – отрицательно качнула головой она, – но я надеюсь на ваше великодушие.
Мать Максимова манерно вздохнула.
– Я вообще-то не болтать с тобой собиралась, а сделать предложение: или ты оставляешь моего сына в покое, исчезаешь, растворяешься, меня не волнует, как ты это сделаешь, или я прикажу своему человеку убить тебя, и ты растворишься и исчезнешь – уже точно.
Оксана всхлипнула. Можно было догадаться об этом. Но убивать? Она не шутит?
– П-прошу вас…
– Ещё разревись тут, – раздраженно вздохнула женщина, и в этот момент у неё зазвонил телефон.
Татьяна взяла трубку, сразу изменив интонации голоса на приветливые и нежные:
– Да, дорогой, а… задержалась у подруги после маникюра, не переживай, скоро буду дома, как всё улажу.
Она нажала отбой, задумчиво смотря перед собой, а затем повернулась к Оксане.
– Так что?
Оксана терялась. Наверное, это только в фильмах в этот момент в комнату врывается главный герой и заключает в объятия героиню, а в действительности время идёт, а никто не спасает.
Везёт всегда раз в жизни.
– Я… пожалуйста, не нужно этого делать.
Она не знала, может ли мать любимого мужчины говорить серьёзно об убийстве, но в её глазах Оксана видела такую жгучую ненависть, что поверила.
Странно, что её жизнь изменилась в этом доме. Должно быть, круг замкнулся.
Стоило об этом подумать, как в двери ударилось что-то тяжелое, заставив их обеих вздрогнуть.
* * *
Первое, что ощутил Роман, когда вернулся
