движения слетела, и вся какофония запахов шибанула в нос.
В покои я вернулась уже под утро, измученная и злая. Дорогу обратно помнила плохо. Меня постоянно рвало, меня тошнило, меня распирала злость и требующая мести ненависть ко всему миру. Кажется, сначала мы отмывались в специальной купальне у мастера Зола. Потом оккупировали мыльню для прислуги. Затем отмокала в своей ванной. Рина извела все запасы душистых масел, шампуней и мыла по сотому кругу намыливая кожу и волосы. Но въедливый мерзкий запах будто пропитал изнутри и никак не хотел уходить. Под конец, мы просто обе рухнули на кровать. И нам было совершенно наплевать, что за хлипкой дверью храпел Шевар, и само его нахождение у меня выходило за рамки приличий. Что слуги удивленно переглядывались, шептались и зажимали носы, когда мы возвращались в покои. А у стражников при нашем приближении вытягивались лица.
Единственное, что сделала перед тем, как вырубиться, оставила частично вымытый корешок перед носом у Шевара. Частично потому, что прежде засохшие жилы (или все же сопли тех самых мудрых и великих?) на нем теперь разбухли и изменили цвет, что внешне напоминало то самое г…, из которого я его достала.
Кажется, сквозь сон слышала победный вопль орка. Еще какие-то голоса. Помню послала кого-то, кто посмел тормошить меня, далеко и надолго. Измученный испытаниями организм требовал отдыха и просто спал, забив на все происходящее большой и пушистый пофиг.
Проснулась оттого, что наглый солнечный луч бил прямо в глаз. Отвернувшись, накрылась с головой одеялом. Но, как это обычно бывает, снова заснуть и досмотреть сны, интересные и до обидного быстро забывающиеся, не получилось.
– Леди Адель, наконец-то! – ни тебе «доброе утро!», ни «как спалось?». Рина, залетела как чумная и принялась стаскивать с меня одеяло и тянуть в ванную. – Вы так самое главное проспите! Конкурс талантов уже начался!
– И? – все еще сонная, вялая, посмотрела на служанку, – пусть себе выступают. Оно мне надо?
– Но как же? А Шевар? Вы же ради него вчера…
Ой, вот не стоило упоминать про вчера! – снова откуда-то появился мерзкий запах, и я опрометью кинулась в ванную.
– Только голову не мочите… – крикнула вдогонку Рина, – а то не успеем.
Ага! Кто бы ее слушал?
Ванная уже была наполнена, а душистая пена так и норовила перевалиться через край. А я, раздевшись чуть не на ходу, благо той одежды одна ночная рубашка, плюхнулась в воду. Желание отмыться пересилило даже рвотный спазм, из-за которого, собственно, и помчалась в уборную.
– Ну, леди Адель! – возмущенно всплеснула руками Рина, – я же просила! Вашу волосы минимум полчаса сушить нужно.
– Мне кажется, этот запах будет преследовать вечно, – на вопли девушки не обратила внимания. Поочередно подносила к носу то руки, то прядки волос, то подтягивала колени. Даже пятки умудрилась понюхать.
– Адель! Это уже мания! Ничем ТАКИМ от вас не пахнет. Поверьте! Одежду я уничтожила, а на вас уже месячную норму моющих средств извела. Никто ничего не почувствует после такого количества душистых масел и притирок.
– Точно? – с сомнением переспросила я, снова обнюхивая прядки волос.
– Ррррр! – натурально так зарычала девушка. – Никто! Ничего! Не почувствует!
Что это с ней?
– Тебе бы чаю с ромашкой, – искренне посочувствовала ей, – и еще мяты добавить. А то нервишки шалят.
Со стиснутыми кулаками и покрывающимся красными пятнами лицом, Рина вылетела из ванной.
Гм, переживает. Нельзя так близко к сердцу все принимать.
В последний раз окунувшись с головой в пенную воду, я вылезла из ванны и закуталась в приготовленную служанкой простыню.
Конкурс мужских талантов я все же решила посетить. Интересно было посмотреть, чем таким собирались удивлять девушек претенденты. Правда, опоздала немного, пока Рина возилась с волосами и по моей убедительной просьбе втирала в кожу розовое масло. Но на представление главных для меня участников все же успела.
– Много я пропустила? – шепотом поинтересовалась у Вилки, которая восседала в центре трибуны и с азартом следила за происходящим на арене. Как настоящая подруга, она заняла мне одно из лучших мест, с которых открывался великолепный обзор на бойцовое поле. Суоки находилась рядышком и светилась, явно чем-то довольная. Судя по тому, как близко друг к другу сидели девушки, нетрудно догадаться, что они нашли общий язык. Если раньше она была просто одной из землянок, с которой старались держаться вместе, то теперь можно с уверенностью назвать ее подругой. Собственно, если рассматривать эти отношения с точки зрения полезности, то дружба с королевой ледяных эльфов в будущем вполне могла перерасти в полноценный союз между… эээ… ну, хотя бы Зеулом, Зариндиэлем и Р’оргом.
– Чем же успели порадовать нас женихи? – а в ответ тишина. Несмотря на то, что Виолетта проигнорировала первый вопрос, сдаваться не собиралась. – Орк уже выступал? А Шуй? А змееныш твой?
– Адель! – шикнула блонди, – не называй Зимитруса змеенышем! Между прочим, он из-за тебя не может сменить облик на человеческий. И нет, они еще не выступали.
– А Сёма? – кивнула в сторону китаянки, – наверное, уже был, раз у нашей малявки глазки блестят.
– О! Это было потрясающее зрелище. Ты многое потеряла, не увидев боя между лесным и снежным эльфами. В какой-то момент, думала, что Сэмильен убьет Лавальета.
– Что так? Не поделили чего?
– Оказывается, эти два рода и так враждуют. Но после того, как лесной преподнес Суоки подвеску, снежный заревновал. Ты бы видела, каким испепеляющим взглядом он вчера одаривал соперника. Ух! Полагаю, – тут Виолетта склонилась ко мне и прошептала, – за этой ледяной надменностью, с какой расхаживает невозмутимый Искристый лорд, скрывается бушующий ураган. Впервые кому-то завидую, – с горечью призналась блонди, – по-доброму, конечно. Но я никогда не видела, чтобы двое так вспыхивали при взгляде друг на друга. Между ними будто молнии проскакивают.
– Угу, – вяло проследила взглядом, как Колин Ратнерк (или все же Вард? Не разберешь этих близнецов!), ловко орудуя шипастой булавой на длинной цепи, метко сбивает крошечные мишени, – у тебя со змеем все не так? Нет искр, да?
– По-другому все, – ответила Вилка с тяжелым вздохом, – я как увидела его, поняла – Он! Во мне все замирает, стоит только в его сторону посмотреть. Или, как сейчас, просто знать, что Зим неподалеку.
– Ого! Да ты, никак, влюбилась? – симптомы были на лицо, а также причины страданий, что, несомненно, скрывались за показным спокойствием. – Что, непривычно быть одной из многих? Привыкла, что самая красивая и весь мир вокруг тебя вертится?
– Он вчера подарил семь подвесок! Семь!!! То есть, ему все
