— Ты не против, если я посмертно продам твои безделушки? — хохотнул Давид, и тяжелые шаги отпечатались в коридоре и разбавились дребезжанием металлического потолка. Свет в плафоне резанул по глазам, а затем приглушался, погрузив Камилу в сумерки. Она уже привыкла к темноте и мечтала упасть в нее навечно, чтобы не просыпаться никогда. Готова была умолять о смерти, потому что не видела света в конце пути под названием Жизнь. Зря мама беспокоилась, зря столько лет прятала ее. Дочь допустила одну-единственную ошибку и разрушила все. А отец? Всю жизнь ненависть к нему не отпускала, а сейчас Камила все простила. Ее дар — ее проклятие. Когда магические силы высосали до края, а в мутном зеркале на стене она увидела бледное, чистое лицо, она все поняла.
Сила росла — тень на лице увеличивалась. Чтобы очиститься — нужно просто умереть. Никакого проклятия нет, врал папа, только неясно зачем. Но теперь было уже все равно.
Камила не спала несколько суток. Проваливалась в дрему наполненную голосами и постукиванием, но уйти в сладкие иллюзии на совсем не получалось. Она вздрагивала, мышцы прошибало током, а щеки горели от прилива новых сил, но их не хватало, чтобы освободиться, а когда Камила поднималась и могла сдвинуть кривой стул на миллиметр, снова возвращался Давид и все забирал. Сила перетекала в его руки с болью, а Дэй едва дышала после такого «питья».
Рассвет разлил по камере приятный солнечный свет. Теплый на ощупь, щекочущий ресницы и пряный на запах. Камиле не хотелось открывать глаза. Все одно и тоже. Что день, что ночь.
Взглянула вверх и зацепилась за край нежно-голубого неба. Слезы размыли очертания решетки, и горький ком встал в горле.
Антон не смог бы полюбить ее, нет смысла о нем думать, вспоминать голубые глаза, чувствовать его нежные прикосновения и поцелуи, что до сих пор горели на губах и коже. Не было смысла. Хорошо, что все так закончилось. Камила понимала, что не смогла бы жить, как мама: воспитывать малыша и страдать всю жизнь от невозможности забыть. Да и отец хотя бы любил Злату. И это грело душу, а Антон… Пусть наслаждается заработанными деньгами и будет счастлив. Об одном Камила надеялась: чтобы ему память почистили и он никогда о ней не вспомнил. И еще: чтобы она не оказалась беременна. Хотя разве здесь и сейчас она может об этом думать?
Дверь зашелестела, и в камеру влетел сухой пыльных воздух.
Камила покорно встала и пошла с двумя лаборантами в белом. Она ничего не спрашивала и ничего не рассматривала. Ей было все равно.
— Анализы готовы, — заговорил женский голос.
Камила прищурилась от яркого света и сняла рубашку, как ее попросили. Легла, куда толкнули, и не сопротивлялась, когда кожу проколола игла. Было жарко. Не получалось дышать полной грудью из-за ремней, а перед глазами мелькал яркий свет, что выжимал слезы и размывал видимость. В конце концов, она прикрыла веки и расслабилась.
— Сейчас я введу тебе собранную магию, — вкрадчивый знакомый голос звучал со всех сторон. Давид был рядом, но и казался далеко. Камила это чувствовала по кристально-чистому запаху в помещении. Она осталась одна. — Покажи на что способна, но учти — будь хорошей девочкой, и не будешь мучиться.
Промолчала, но про себя подумала, что с удовольствием перегрызет ему глотку, если представится такая возможность.
* * *
Пока маги совещались и собирались, Антон думал сойдет с ума. Три дня. Три дня они не могли ничего найти. Никаких следов Камилы или концов «Иволги». Даже Брюсов оказался за пределами страны, ни по одному из своих адресов его не было, но под вечер бывший друг все-таки ответил на телефон:
— 0, Шило, рад слышать, рад слышать.
— Не ерничай, — пресек Антон. — Где Камила?
— А зачем она тебе? Хочешь денежку получить? Так с ее мамаши требуй, она же тебе бумажку подсунула. Хотя-а-а-а, ты не заработал ни копейки, потому что Камила не ждет ребенка. Или ты, глупец, верил в чудо?
— Паскуда, я же тебя из-под земли достану, — процедил сквозь зубы Антон и чуть не разломал в руке телефон. Хруст пластика ввинтился в уши.
— И? — ехидно поинтересовался Давид. — Накажешь по попе за то, что малышкой твоей воспользовался? Так она же монстр, у-у-у-у.
— Я тебя убью, слышишь? Переломаю позвоночник и вырву горло! Тварь!
Веня, что стоял рядом, сжал сильно плечо и махнул Антону рукой, напоминая о цели звонка.
— Во-первых, ты меня не найдешь, — продолжал нагло говорить в трубку бывший друг, — во-вторых, у тебя кишка тонка, а в-третьих — слизняк ты, Шило! Никогда не понимал, что бабы в тебе находят. Ты же настоящий кисель без сахара, даже в руки брать противно. А Камила — она чудо природы, не находишь? И красивая, и сильная. А какая талантливая. Короче, мне надоело с тобой говорить, пойду потискаю красотку. Пока-пока-а-а…
Сеть оборвалась короткими гудками. Антон смотрел на мобильный и давил в себе желание грохнуться головой о стену.
— Тихо… Антон, успокойся. Позвать Валентину? — Веня сжал до резкой боли плечо и заставил его сесть.
— Я не знаю, где она, — руки рухнули вдоль тела, а голос казался совсем чужим. — Этот ублюдок ничего не сказал, ни намека, где Камилу искать.
— «Иволга» открыта пять лет назад, — к ним подошел Влас и присел рядом. Провел ладонью перед лицом Антона, и стало внезапно легче. Сердце перестало проламывать ребра, а дыхание выровнялось. Появилась ясность мысли. Мужчина опустил взгляд на планшет и продолжил говорить: — Ее хозяином числится некий Зобин.
— Зоб? — папа очнулся в кресле. Растрепанные седые волосы залегли на одну сторону. — Придурок редкостный. Именно ему я проиграл, — Бронислав бросил на сына печальный взгляд. — Извини, Антон.
Хотелось выплюнуть колкость в отца, но Влас остановил жестом. Ткнул указательным пальцем в потолок.
— Интересно, — и потер переносицу. — Получается ваш проигрыш был спланирован, но… Смысл?
— Как это спланирован? — Шилов младший напрягся, но Веня снова осадил его на стул.
— Погоди, — Влас оставил планшет и заходил по гостиной туда-сюда. — Кто-то знал, что Камиле нужен ребенок, кто-то знал, что ты ей идеально подходишь, — он взглянул Антону в глаза и покачал головой. — Вопрос, насколько давно он это знал и что именно хотел сделать? Ведь даже маги не разобрались, что вы встретились не случайно. Кто это мог быть?
Веня держал Антона за плечо, будто боялся, что тот убежит. Отец следил за Власом и чесал родинку на щеке.
— Валентина! — окликнул маг, и в дверях почти сразу появилось пухлое лицо лекарки.
— Я занята, Влас! Мы поисковый артефакт готовим.
— Мне нужен список всех работников и гостей особняка за последние десять- двенадцать лет. Быстро!
— Да их единицы были. По хозяйству Камила сама справлялась уже давно, в саду тоже. Только готовкой занималась Соня, — она задумалась и приложила палец к губам, — года два. Ярина в гости приходила. Вот и все. А, еще Тая, и ее сын, но он совсем редко бывал.
— А твой сын?
— Паша не был в особняке, кажется. Он же… — она замялась. — Как ему тут бывать?
— Папа, думаешь, что среди нас предатель? — встрял в разговор Веня и послабил давление на плечо Антона. Отошел к окну и выглянул на улицу.
Влас прищурено обвел всех взглядом.
— Проверим. Валя, иди. До ночи Камилу нужно найти.
— Но…
— Время уходит, сестра, не стоит тратить его попусту.
Глава 28. Мир переверну ради тебя
Казалось, что магия переполняет и его тоже. Искрит между ладонями и щекочет кончики пальцев. Толпы незнакомых людей разминались на площади перед домом и перебрасывались слабыми пучками света. Оппоненты блокировались, и искры, ударяясь о защиту, ослепляли. Антон каждый раз жмурился и вздрагивал от страха. Кожу ладони грет пистолет, но что сделает пуля против такой силы, как у Камилы, например?
— Ты останешься тут, — Влас подошел ближе, заметив, что Антон ринулся в ближайшую группу.
— Нет, — уперся Шилов.
