— Ну нет… — ужас и шок эльф испытал в тот момент, когда в руках ведьмы появилось эльфийское платье… красивое, и что главное — не прозрачное, — не-ет. Да вы рехнулись? Ну нет же…
— О да, — смеялся я, — о да, мой старый эльф, надевай юбки, пойдем громить демонские лагеря твоим обаянием и моим огнем!
— А может лучше наоборот? — взревел Деян чуть ли не плача возле своего отражения, — я так не смогу, это противоестественно!
— Ты все сможешь, — серьезно проговорил Авель, показывая всю глубину веры в своего товарища, — я знаю, что ты исполнишь свой долг!
— Да какой к черту долг? — на эльфа было страшно смотреть, он больше походил на изголодавшегося хомячка, чем на высокородное создание магического мира, — я жить хочу без страха позора! Меня если увидят друзья, засмеют!
— Как будто твои друзья не миловидные смертоносные создание, — запротестовал Вемир, тихо посмеиваясь над ситуацией, — успокойся, эльф. Тебя в таком наряде даже мать родная не узнает.
— Вот о ней я больше всего и беспокоюсь… не дай боги встретимся — пиши, пропало, как говорят среди людей.
Эльф казалось бы смирился, но в его глазах еще теплилась надежда на снисхождение, поэтому он откровенно буравил взглядом Марфу, которой уже давно стало плевать на все происходящее — ей было больно. И физически и душевно и она, судя по всему, не могла понять, какой путь в нашей истории правильный, ведь от выбора зависит и судьба похода. Стоит ступить на неверную тропу и гибель может оказаться неминуемой.
Я часто ловил на себе ее взгляды, мимолетные, практически не ощутимые, но даже в такие моменты я осознавал ее интерес ко мне. Вот только с чем он связан? С тем, что я дракон или с тем, что на самом деле мы уже давно знакомы и я не отношусь к тем, кто сбрендил на старости лет? Мне до этой старости еще жить и жить, между прочим. Надеюсь, она не строит коварных планов относительно моей тушки и шкурки?
— Так, мои ненавистные друзья, — рыкнул эльф, с большим удовольствием сдирая с себя женскую атрибутику, — примерка закончилась, я вновь становлюсь мужиком и последние несколько дней сборов даже не подходите ко мне с этой дрянью! И вот на что я подписался… зачем мне вся эта чушь?
Я лишь хмыкнул, начав заплетать собственные волосы в косы. Давно этого не делал, да и если честно на себе не удобно и длина волос мешает. Все же проще сбрить или хотя бы состричь все лишнее, и не быть похожим на нежную красавицу, сбежавшую из плена.
Пряди непослушно путались, убегали от пальцев, трепались и в конечном итоге выходило все криво. На чужих плести намного удобней, там ты полностью контролируешь движение.
Марфа все это время продолжала смотреть на мои издевательства, потом все же не выдержала и, наплевав на мое происхождение и свою сферу деятельности тихо села рядом, мягко опустила мои руки и взяла в свои ладони мои черные волосы.
— Ты в прошлый раз на себе тоже гнездо сплел, — хмыкнула девушка, — только не обрезай их.
— Это почему это? — удивился я, горя желанием избавиться от длинных волос.
— Если обрежешь, я косы плести не смогу, — еще более тихо ответила ведьма, аккуратно убирая прядки. Я чувствовал ее прикосновения к своей коже, иногда она задевала кончиками пальцев мою шею и каждое ее прикосновение казалось мне очень нежным, что совершенно не свойственно драконоборцу с неясной силой, дарованной его при рождении.
Все в разрушенном зале что-то тихо обсуждали. Амон сетовал на то, что все теперь разрушено, гневно рычал себе под нос и старался сохранить то, что не кануло в небытие после их с Марфой драки. Ольга с Вемиром что-то тихо обсуждали, строили планы вместе с Авелем, склонились над разложенной на широком столе картой и отмечали флажками пункты назначений и возможные ловушки. Деян пытался прийти в себя после переодеваний, выходило у него плохо — волнение и злость выдавали кончики ушей, которые то и дело тряслись и краснели. Он не мог успокоиться, ходил из стороны в сторону, мешая тем самым Амону. Некромант конечно из терпеливых, но судя по взгляду готов был поджарить здесь всех и вся, лишь бы его оставили в покое.
Марфа продолжала заплетать косы, перевязывала их тонкими льняными лентами, взятыми у Амона, основную копну волос решила оставить в покое, и уж больно часто переплетала то, что и так было сделано хорошо.
Что происходит? Что за странное тепло исходит от ее рук? Мягкое такое… можно даже сказать — нежное. Я видел в отражении еще не разбитых колб ее движения — все они были плавными, размеренными и какими-то… нежными…
Резко схватив ведьму за руки, я остановил ее.
— Хватит, — внутри разгорелась странная злость, — давай не будем забывать, что ты способна с легкостью свернуть мне шею, не стоит втираться в доверие, я все равно не приму тебя.
Ведьма слегка дернулась, но руки убрала.
Больше мы с ней не разговаривали, она медленно встала со своего места, придерживая рукой окровавленную повязку и направилась в лазарет.
Мне кажется, я зря сорвался, но к чему вся эта нежность? Что за чушь?
— Куда она? — Амон ведьме не доверял от слова совсем. Он следил за каждым ее шагом, но та прекрасно об этом знала и все видела, — и с каких пор ты позволяешь кому-то плести твои волосы, а?
— В лазарет она, все нашел, что надо? — эмоции вновь овладевали разумом, злость накапливалась вместе с раздражением, источник которых я не мог выявить, — хватит буравить меня взглядом изголодавшегося хомяка, сколько можно уже?
Амон на это ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул, прошептал что-то нечленораздельное себе под нос и пошел дальше искать необходимые для похода вещи.
Хорошо, что у нас есть несколько дней на сборы, мне как раз надо размять крылья…
Глава тринадцатая
Лексей
Теплые порывы ветра с силой хлестали по спине, меняя свои потоки, но это приносило лишь наслаждение и чувство свободы. Высоко над землей, среди бескрайнего неба и мягкости облаков, слегка подкрашенных розоватой дымкой лучами рассвета, я испытывал настоящее чувство свободы. Ни оков, ни тяжести — лишь бескрайняя пустота, наполненная яркими красками.
Раскинув широкие мощные крылья, я часто набирал высоту, замирая где-то на уровне облаков и тут же пикировал вниз, бросаясь камнем к земле. Чувство свободного падения хорошо прочищало засоренный мозг от ненужных мыслей, будоражило кровь, но самое главное — заставляло избавиться от лишних эмоций.
Уже возле земли Антарина, непозволительно близко к выжженным дотла полям, я вновь расправлял крылья и, вздымая потоками темную пыль, спокойно приземлялся у главных ворот города.
В такие моменты стражи часто выходили на стены, так как при жизни своей не многие могли похвастаться тем, что видели живого дракона так близко и не в качестве научного эксперимента или источника ингредиентов для зелий. Некоторые из учеников академии жадно косились на мой хвост, надеясь выдрать из него хотя бы кусочек чешуйки, но стоило мне выпустить четкую стрелу из белого пламени, как пыл их мигом угас. Не у всех, конечно, но у большинства.
— Ну привет, — хмыкнул я, извернув шею в сторону нарушителя моего спокойствия, — жить надоело, смотрю?
— Почему же? — запах Деяна я узнаю из тысячи. И вот откуда в этом эльфе столько наглости и неимоверной уверенности в себе? — я тут просто мимо гулял… Смотрю, дракон наш летает, почему бы не поздороваться с ним…
— А щипцы в руках твоих, что ты за спиной держишь просто так с собой прихватил, на всякий случай, да? Вдруг повезет и дракон не заметит, как от него мелочь всякая кусок оторвала?
— Не кусок, а маленькую чешуйку! — эльф явно обиделся, что сразу стало видно по кончикам его ушей — дрожали словно кролики в момент погони, — жалко, что ли?
— Жалко, мой юный старый друг у меня по природе отсутствует. Зато злость и обида есть в чрезмерном количестве. Тебе вначале уши надрать или по какому другому месту… АЙ!!! КАКОГО… А НУ СЮДА ИДИ! ДРАКОНОБОРЕЦ ЧЕРТОВ!
Нет, и это нормально, что ли? Эльф отвлекает, а друг его сзади подкрался! Я действительно не чувствую приближение Авеля, этот маг может стать очень сильным противником и в нужный момент просто так, от огромной любви к своему делу, всадить мне клинок в сердце, спину и другие жизненно важные органы!
