я, отрывая лицо от мужской груди, чтобы заглянуть в глаза любимого.
Он был бледен, глаза рассеяно моргали, но будучи от природы упрямым, он продолжал крепко стоять на ногах, не показывая мне своей слабости. Пальцы все обильнее покрывались вязкой жидкостью, приклеивая меня к рукояти кинжала, и я всхлипнула.
— Ты только не умирай.
— Будешь скучать? — хрипло спросил Аксар, и его губы дрогнули в слабой улыбке.
— Аксар, — но договорить он мне не дал, вновь отчаянно прижимая к себе, и вжимая стальные пальцы в мое тело.
— Я люблю тебя, волчица. Сильно. Больше жизни, — шептал он, укачивая в своих объятиях, будто бы это я умираю от кровотечения и открытой раны. — Хорошо, что я успел сказать. Было бы жаль, если бы ты так и не узнала об этом.
— Не смей прощаться, — сквозь всхлип прокричала я, — не смей!
— Улва… — выдохнул мне в волосы, и упал на одно колено, неожиданно сровнявшись со мной в росте.
— Хьюго! Помоги мне!
— Да, сейчас, — мужчина было бросился к нам, но Его Светлость, все еще не желавший принимать поражение, его остановил:
— Не смей, Райт! Это приказ! Дернешься, казню тебя за измену!
— Плевать, — пренебрежительно бросил он, не оставляя друга в беде. — На крайний случай, я могу вас убить прямо сейчас, а после отправиться в Киседей. Думаю, там меня легко примут на службу.
Помогая Аксару разжать на мне руки и отпустить, Хьюго аккуратно положил его на бок, так, чтобы кинжал не упирался в землю и не тревожил рану.
— Да как ты смеешь! Щенок!
Бросившись на Райта, Его Светлость за мгновение и один удачный удар остался без оружия, гневно глядя на напряженного и готового к новому броску Хьюго.
— Со временем вы забыли, Ваша Светлость, почему мы с Аксаром каждый чертов раз возвращались с войны, — прошипел он, и я вновь увидела, как изменился привычный взгляд мужчины.
Райт поднялся на ноги, расслабленно размяв шею, и сделал два шага в сторону, проверяя терпение лорда. Он вновь выглядел, как опасный противник, ушла привычная задорность и беззаботность, и сейчас нас защищал без сомнения один из самых сильных воинов армии Его Светлости.
— Ты угрожаешь мне, Райт?!
— Я предупреждаю. От того, что я служу вам, не значит, что не в силах снести вам голову.
— Ты вынудил меня, — обречённо и зло бросил лорд, покрепче перехватывая оружие, которое поднял с земли. — Сдохнешь сегодня, не будем тянуть до казни.
— Как вам будет угодно, — слегка поклонившись, Хьюго вынул из ножен короткий меч и встал в стойку, готовый к бою. — Улва, не знаю, как, но ты должна увести от сюда Аксара. Возьми мою лошадь.
— Но ты…
— Не переживай за меня, — усмехнулся он. — Я выберусь. Только…
— Что? — простонала я, пытаясь взвалить на себя ватное и очень тяжелое тело Аксара.
— Передай Лив, что я любил ее.
На этих словах, он бросился в бой, оставляя меня один на один с теряющим сознание Аксаром, даже руку которого я не могла поднять, не говоря уже об остальном.
— Подожди меня, слышишь? Я схожу за лошадью и вернусь. Не отключайся. Аксар! — похлопав его по щекам не добилась никакой реакции, судорожно всхлипывая от беспомощности. — Аксар, прошу тебя, приди в себя!
Ноль реакции.
Кожа покрылась потом, побледнела. Черные ресницы дрожали, а глазные яблоки метались под веками, как будто в агонии.
Чертов кинжал!
Взглянув на него, едва не зарыдала, видя, как залито кровью все вокруг, и чертова железка и не думает исчезать, списав все на ошибку.
— Черт! Черт! Черт! Черт!!! — застонала я, пытаясь вынуть лезвие из спины, но порезавшись о край, вскрикнула от боли, глядя на пораненный палец.
Для маленького пореза слишком много крови… Яд.
Игнорируя жгучую боль в небольшой, казалось бы, ранке, я схватила рукоятку и изо всех сил дернула ее назад. Кровь, багровыми струйками хлынула мне на пальцы, на землю и на спину Аксара, и молясь про себя, я порвала край своей рубашки, пытаясь зажать рану и остановить кровотечение.
Ничего не получается. Ничего!
Белая тряпка окрашивалась алым все больше, и вскоре с нее просто начало капать, вгоняя меня в отчаянье.
Я не могу! Я не знаю, что делать!
— Не плачь, дорогая. Вот, возьми и приложи к ране это.
Перед моим лицом появились тонкие женские пальцы, в которых лежала какая-то губка, больше напоминающая пропитанный чем-то мох. Подняв глаза, я увидела перед собой видение, не иначе.
Хрупкая, казалось, ненастоящая, женщина стояла надо мной, чуть склонившись, робко улыбаясь и сверкая голубыми, как озера глазами. На ее плече сидел господин Ворон, и важно распушив крылья, громко каркнул, привлекая к себе всеобщее внимания.
— Не может быть, — услышала я сдавленный стон Его Светлости.
— Тарвас.
В жизни Его Светлости, после ухода жены, было всего несколько моментов, которые он мог назвать поистине счастливыми. Та вырванная у соперника победа на ежегодной охоте, рождение сына у родной сестры и появление его девочки, Улвы, что смотрела на него угольно черными омутами, такими же, какие он всегда видел в зеркале, глядя на собственное отражение.
Еще не примерившись с появлением дочери в своей жизни, лорд Стар никак не ожидал увидеть потерянную супругу, душа по которой продолжала болеть все эти долгие годы.
Он давно признал свою ошибку, корил себя за совершенный поступок и умолял богов передать его мольбы любимой. Но они оставались глухи к его словам. И только когда появилась Улва, лорд Стар решил, что прощен, и принял твердое решение сделать для нее все. Все самое хорошее, что было в его силах.
Богатства? Да, конечно! Он был богат и мог дать дочери все, не заставляя ее нуждаться! Признание? Естественно! Кто мог бы в этом посоперничать с самим Его Светлостью! Теплое место под солнцем? Разумеется! Его дочь заслуживает самого лучшего!
Только вот с ее выбором он смириться не мог. Хидай… Кто он такой, чтобы бы думать, что дочь лорда выберет его?! Черный Зверь был опасен, импульсивен, непостоянен и непокорен. Такой просто не может стать частью жизни для Улвы! Это невыносимо!
Проведя несколько часов в раздумьях, лорд убедил себя, что поступает правильно, во благо ее будущего,
