Я вдруг вспомнила, что произошло тогда со мной в лесу, пока рядом был Вильдан. Вспомнила, как его полный страсти взгляд разбудил вторую сущность, как перехватывало дыхание, стоило посмотреть на него, как ждала и боялась, когда же исполнится то, что обещали потемневшие от желания синие глаза. Сейчас я опять испугалась. Вдруг ведьминское естество вновь пробудится и я почувствую влечение к тому, кто был искренне отвратителен мне, ведь тогда предам саму себя.
Задумчиво ковыряя вилкой в тарелке, я опустила голову, чувствуя изучающий взгляд мужа и недовольный- его тетушки, вспоминая слова Арики о том, как ведьмы выбирают своих мужчин. Что-то должно привлекать в мужчине: сила, красота, ум. Что пробудило мою страстную натуру в том заброшенном доме в лесу, оставив абсолютно беззащитной перед натиском инквизитора? Почему Вильдан, которого я дико боялась, смог соблазнить и добиться ответного желания? Вдруг каждую ведьму привлекает нечто свое, то, что близко именно ей? Какая черта в Вильдане понравилась лично мне? Сила и внешняя привлекательность есть и в Ренале, но перебирая в уме эти качества, я не чувствовала волнения. Я продолжила составлять про себя некий список характерных черт, присущих инквизитору: жестокость- точно не привлекала, настойчивость, ммм...- нет, я не отношусь к таким женщинам, далее- сила воли, импонирует, но... Нет. Отвага, смелость, решительность, беспощадность, что еще... Благородство... Вот оно! Сердце вдруг екнуло. ;Благородство у Вильдана? ;- задумалась я. А ведь правда! Он ни разу не притворился тем, кем не являлся на самом деле, даже сразу предупредил, что собирается сделать, и точно никогда не вонзил бы влюбленной женщине нож в спину. Так вот что восхитило в нем тогда!
- Что же вы ничего не кушаете?- раздался старческий голос, отвлекая меня от раздумий.
Быстро подняв голову, я натолкнулась на недовольный взгляд старухи.
- Выглядите нездоровой.
- Уверяю вас, я в полном порядке.
- Тетушка, у моей супруги несколько хрупкое здоровье, но морской климат поможет его укрепить.
- Я могу понять, Реналь, почему ты выбрал эту привлекательную молодую особу в жены. Но вы, милочка, соблазнив моего племянника, в состоянии ли подарить ему наследника?
Думаю, мои глаза слегка потемнели в этот миг. Она ждет наследника? Конечно же ждет! А что он? Дал слово не трогать меня, говорил, ему все равно, зато весь вечер рассматривает так, словно готов уложить сию минуту прямо поверх этого обеденного стола. Кажется, я сама создала себе неприятности. Из огня да в полымя. Кинулась спасаться от инквизиторов за широкой спиной мужа, намеренно выбрала того, чью судьбу могла изменить без зазрений совести, а теперь... теперь крупно влипла! Захотелось саму себя отругать. Выйти замуж за подлеца и полагать, что он сдержит слово... Какая глупая наивность! Пусть я не имею абсолютно никакого опыта в отношениях с мужчинами, но это не извиняет подобной глупости. Хотя я была уверена, что не привлеку его физически. На меня никогда раньше мужчины не обращали внимания, а единственный опыт близости был лишь следствием желания обрести медальон.
Со вздохом я промычала в ответ нечто невразумительное и поскорее впилась зубами в жареную гусиную ногу.
После обеда Реналь подошел и помог подняться со стула. Сделав вид, что решил проводить меня в гостиную, мужчина воспользовался моментом и, склонившись к уху, произнес:
- А вы не слишком преуспели в том, чтобы ей понравиться.
Я только головой тряхнула, отстраняясь. Мог бы и не напоминать. Я собираюсь соблюдать те условия, на которых заключен наш брак.
В гостиной Реналь усадил меня рядом с тетушкой на диван, а сам отошел к столу с напитками, оставив нас в некотором роде наедине.
- Расскажите о себе, милочка. Где ваша семья?
- У меня никого не осталось.
- Но ведь был кто-то? Где вы жили, кто ваши родители?
- Мой отец был почтенным торговцем в городе Вильемки, а мать я никогда не знала, поскольку она умерла во время родов. Мы с отцом жили одни и ни в чем не нуждались. Вот только в последние годы, сделав ряд неудачных вложений, он оказался в долгах и вынужден был распродать все имущество, чтобы расплатиться с ростовщиками. А потом в один злосчастный день, когда полностью поглощенный собственными неудачами и переживаниями отец переходил улицу, не обращая ни на что внимание, его сбила карета, и на следующий день он тихо скончался в собственной постели.
- Что же, вы совершенно одна отправились в такой трудный путь к морю?
- Я продала все, что еще оставалось лично у меня из вещей, доставшихся от матери, и часть пути путешествовала в почтовой карете. Приехав сюда, полагала найти себе работу, когда встретила вашего племянника.
- И кем вы хотели работать?- поджала губы тетка.
- В аптеке.
- Аптеке?
- Да, я умею варить разные настойки.
- Откуда же у вас такой талант?
- Друг моего отца, превосходный травник, занимался со мной и научил этому полезному делу.
- А скажите, милочка, умеете ли вы варить настойку от боли в коленях?
- Я вполне могу приготовить что-то подобное.
- Правда? Это хорошо, потому что, знаете ли...
И дальше мне пришлось выслушать крайне долгий и подробный рассказ обо всех недугах и немощах престарелой тетушки. От меня требовалось просто слушать не перебивая и усиленно сохранять на лице маску живого интереса. Реналь ретировался из гостиной еще в самом начале этого рассказа, я же покорно сидела на диване, стараясь не зевнуть ненароком.
В конце этого длинного и крайне нудного монолога тетушка Матильда вдруг прониклась ко мне симпатией. Я же пообещала приготовить для нее настойку и передать со слугой.
Когда наконец Реналь соизволил вернуться, престарелая дама поднялась с дивана и велела проводить ее до кареты. Позволив племяннику поцеловать себя в морщинистую щеку, Матильда благосклонно кивнула мне и, сев в карету, уехала обратно в свое поместье.
- Вы славно сыграли сегодня свою роль,- похвалил Реналь, повернувшись и вновь окинув меня этим странным внимательным взглядом.
- Это оказалось не слишком трудно.
- Не желаете прогуляться по саду?
- Нет. Я слишком устала.
- Опять ваше нездоровье?
- Именно.
- Тогда всего хорошего. Надеюсь увидеться с вами утром за завтраком
Алира:
Вот это мне совсем не понравилось. Он предложил увидеться за завтраком, хотя раньше мы всегда питались раздельно. И этот взгляд...
Как замечательно было в начале этого брака! У меня столько бурного восторга вызвала новая красивая спальня! Там стояла настоящая широкая кровать из темного дерева с толстыми резными столбиками и балдахином темно-зеленого цвета. В комнате не было камина, но я знала, что камины- это большая роскошь, обычно зимой в комнатах господ расставлялись жаровни на специально выложенных каменных площадках. Здесь было несколько домотканых ковриков, красивое кресло, обитое темно-зеленой тканью в тон штор с золотистыми кисточками, стоял деревянный комод с зеркалом и стулом и большущий вместительный сундук темно-синего цвета. Рядом с кроватью находился стол с кувшином и большим медным тазом на нем. Двери в уборную не было, поскольку таковая располагалась на нижнем этаже, зато под кроватью имелась ночная ваза. Это была моя личная комната в доме, в котором я являлась хозяйкой. Пусть я не стремилась командовать, не желая отбирать обязанности у нашей строгой и чопорной пожилой экономки, но зато была вольна делать все, что пожелаю. А в самом начале моими желаниями были спать и есть. Спать я стала намного больше, чем раньше, хотя сон служил не столько для отдыха, сколько являлся попыткой избавиться от постоянной усталости. Для восстановления сил мне требовалось ходить каждую ночь в лес. Остальное время я занималась разными интересными занятиями- рассматривала и читала пыльные фолианты в библиотеке, записывала рецепты собственных эликсиров и пыталась составить из них книгу, а еще изучала толстый труд по истории страны. Чуть позже, когда обжилась, я стала понемногу собирать в лесу травы и сушить их у себя в комнате на подоконнике, а потом насыпать в мешочки разных цветов, чтобы знать, в каком что находится.
