— Меня не заботит, что вы совершили в прошлом. Меня занимает лишь то, что вы сделали для меня. И если вы позволите, я хотела бы попросить вас еще кое о чем.
Темно-золотистые брови сдвинулись.
— Я сделаю для вас все, что в моих силах.
Сердце Прю бешено колотилось. Этот человек не знал, о чем она собиралась просить, однако предоставлял себя в ее полное распоряжение.
— Вы умеете водить, Шапель?
Он удивленно приподнял бровь:
— Вы имеете в виду, водить автомобиль? Да, умею.
— Вы научите меня?
Без сомнения, отец позволит ей прокатиться на «даймлере», если рядом будет Шапель. Отныне в глазах Томаса Шапель просто не мог совершить ничего дурного. Прю же мечтала об этом еще с того дня, когда отец впервые прибыл на «даймлере» домой. Это будет забавным приключением, которое позволит немного отвлечься. Слишком часто в последнее время она уходила в раздумья и слишком редко видела окружающий мир.
Шапель пожал плечами, его лицо разрумянилось от облегчения. Неужели он ожидал от нее иной, более личной просьбы?
— Да, конечно.
Прю улыбнулась:
— Благодарю вас.
Это оказалось не так уж трудно. Возможно, скоро она наберется смелости и попросит его поделиться своими секретами и сокровенными мечтами.
И возможно, к тому времени будет проще предложить ему заняться с ней любовью.
— Ты нашел что-нибудь? — осведомился Молино после затянувшегося на полчаса молчания.
Шапель прикрыл гобеленом вход в подземный коридор и стряхнул с брюк грязь и мелкие камешки.
— Нет, ничего. Темпл явно пользовался этим тоннелем, чтобы проникать в погреб, но больше я ничего сказать не могу.
Тоннель вел на берег моря, к уединенному местечку у подножия утесов. Оно находилось достаточно высоко над землей, чтобы человек не мог туда забраться, и со стороны выглядело достаточно опасным, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Неудивительно, что Темпл выбрал именно это место.
Небольшая келья оказалась на удивление чистой, а это означало, что Темпл еще совсем недавно жил здесь. Запах вампира до сих пор витал в воздухе — следовательно, он находился где-то поблизости, как раз перед отравлением Прю.
Это не было случайностью. Разумеется, яд не обязательно предназначался именно Прю, и сам Шапель в этом сомневался, однако ловушка была специально установлена для того, чтобы отвадить незваных гостей. Уж не устроил ли ее сам Темпл? Не исключено, учитывая, что яд на кончике дротика оказался тем же самым, с которым они уже имели дело столетия назад. Или же тот, кто пришел за Темплом, вел свою родословную от тамплиеров минувших времен и владел их секретами. Оба объяснения казались малоправдоподобными, но отнюдь не невозможными, и одно из них должно было быть правдой.
Шапель присел на корточки рядом с кроватью, чтобы внимательнее осмотреть использованное оружие. Тонкая проволока, протянутая по грязному полу, должна была привести в действие дротик, который и ранил Прю. По-видимому, она наступила на проволоку, когда приблизилась к телу убитого мужчины, чтобы взглянуть на него. Ловушка оказалась не слишком затейливой, но вместе с тем тот, кто оставил тело, сделал это сознательно, зная, что нашедший его станет жертвой яда. И не исключено, что этот яд предназначался именно для него, Шапеля.
— Ты был рядом с Греем, когда он избавился от тела?
Молино, который тем временем осматривал пол в поисках потайного лаза, остановился и опустил уголок ковра, закашлявшись от поднявшейся в воздух пыли.
— Пусть Бог судит меня за это, но буду с тобой откровенным. Меня слишком заботило твое выздоровление, не говоря уже о состоянии здоровья мисс Райленд, чтобы беспокоиться о том, что мистер Грей сделал с телом человека, который, возможно, намеревался убить вас обоих.
Шапель поднялся на ноги:
— Или участвовал в похищении Темпла.
Мысль о том, что кто-то мог похитить вампира, казалась нелепой, однако это было возможно, особенно если преступники знали, с чем придется столкнуться. Поэтому опасения Шапеля были оправданны. Но действительно ли Темпл похищен, или же это он убил незваного гостя, а затем скрылся? Любая из двух теорий могла оказаться справедливой. Тут явно была борьба, однако непохоже, чтобы кто-нибудь пользовался в последнее время потайным коридором или же пытался протащить кого-либо через входное отверстие. Однако вампир, при всем умении прятаться, не мог просто исчезнуть. Если только Темпл не обзавелся новыми навыками.
Однако чутье подсказывало Шапелю, что его друг покинул погреб не по своей воле. А значит, что кто-то сначала обезвредил вампира, а затем вынес его из погреба, словно мешок с картошкой.
— Мне все это не нравится, — заметил Молино, опустившись со вздохом на грубо сколоченный стул.
— Мне тоже.
Тут внимание Шапеля привлекло мерцание золота на столике рядом с кроватью. Он протянул руку к предмету, предварительно удостоверившись в том, что рядом не было другой ловушки, готовой выстрелить в него дротиком. То был простой золотой перстень. Шапель сразу же узнал его — это кольцо когда-то подарила Темплу его жена. Он обернулся к священнику:
— Он никогда не согласился бы уйти по своей воле без вот этого.
Молино дрожащими пальцами потер лоб:
— У кого хватит сил справиться с Темплом?
Перстень легко скользнул на безымянный палец правой руки Шапеля. Он не хотел оставлять его здесь, где кольцо легко могло стать добычей грабителей, решив вернуть Темплу, как только разыщет его.
— Скорее всего тут замешана группа людей, которые понимали, с чем имеют дело. Вопрос лишь в том, откуда они узнали.
— На этот вопрос могу ответить я.
Появление Маркуса Грея не стало для Шапеля неожиданностью, так как он давно услышал его шаги, но вот его слова застали вампира врасплох — так же как запах крови и ярости, приставший к Маркусу. Шапель прищурился при виде молодого человека, который вошел в погреб и остановился прямо в лужице света от лампы. Что-то изменило Грея — кабинетный ученый теперь выглядел настоящим воином.
— Они узнали об этом потому, что я им сказал, — продолжал Маркус. — По сути, большая часть ответственности за случившееся лежит на мне.
Черная пелена ярости заволокла глаза Шапеля. И как только этот щенок посмел заявить ему в лицо, будто именно он виноват в случившемся с Прю! Вампир был до того близок к животному состоянию, что едва не зарычал на Маркуса.
— Приведите мне хоть один довод, почему я не должен убить вас прямо здесь и сейчас.
Голос молодого человека даже не дрогнул:
