— Маски долой, — процитировала я того мужчину на сцене.
— Так я загадочнее смотрюсь, — засмеялся он, — а ты почему маску только на половину подняла?
— Она не идет дальше, — вздохнула я.
— Да? — Сумман положил обе руки на мою шлем-голову и начал пальцами по ней шарить, потом что-то щелкнуло, и маска поднялась наверх.
— Спасибо, — я улыбнулась. — а то я в ней практически ничего не видела в таком положении.
— М-да, — протянул блондин, — лучше бы все оставалось как есть! Кто тебе макияж делал?
— Ладно, ты у нас всегда красавец, — огрызнулась я, но быстро успокоилась. — Ой, прости.
— Не беспокойся! — махнул рукой Сумман. — Меня тоже заставили надеть эти чертовы линзы. А тебе идет.
Я пригляделась к его глазам. Жуть. Оба глаза одно сплошное бельмо. Потом он все же стащил с себя маску. Волосы чуть слежались, и он их взлохматил рукой. Он даже стал выглядеть моложе. Я хмыкнула.
— А почему мне пить нельзя? — решила я осведомиться.
— Маленькая еще, — он щелкнул мне по носу, взял себе бокал и ушел.
Я встала и пошла дальше бродить по залу. Чего у бара сидеть, раз пить не дают? Я маленькая? А Пойна значит шибко большая? Ладно, мне весело и без всякого допинга! Отныне я за здоровый образ жизни. Нашла глазами Аластора, который уже красовался только в рубашке навыпуск и панталонах. Куда делись чулки, парик и камзол? Зазвучала медленная мелодия, я снова начала искать Найку.
— Потанцуем? — возник передо мной тот самый «скелет».
— Хорошо, — я пожала плечами.
Он был не намного выше меня. Руки не распускал. Двигался очень даже хорошо. Неее, Анайдейе лучше. Я улыбнулась своему вердикту. «Скелет» тоже улыбнулся, свою маску-череп он уже снял.
— Уступи девушку. — Теперь «трупу» захотелось потанцевать со мной.
Он был шире в плечах, чем «скелет», а вот ростом они были одинаковы. Танцевал вполне неплохо. Краем глаза я увидела недовольный взгляд Найки. Повернула голову, нет его. Песня закончилась. «Труп» спросил, как меня зовут. Я только хотела ответить, но меня опередили.
— Это у нас Аврора Белокрылая! — во всеуслышание крикнул уже довольно хмельной Агдистис.
Все кто это слышал, сразу же уставились на меня. Еще пара секунд и уже вся темная молодежь окружила меня плотным кольцом. Все смотрели на меня как на гибрид бульдога с носорогом. Кое-где я видела знакомые лица Лилейных. Они пытались пробиться ко мне, но не особо удачно.
— Расступись, салаги! — громыхнул Аластор. — Что интересного показывают? А, это ты опять!
Я помахала и виновато улыбнулась великану. В образовавшуюся за однобровым брешь в тесных рядах проскользнул Най и взял меня за руку. Агдистис был чрезвычайно доволен произведенным эффектом своих слов. Он стоял и улыбался, демонстрируя не самые красивые зубы. Даже музыка стихла. Я сжала ладонь Ная. Мне не было страшно, просто неудобно.
— По какому поводу ажиотаж? — чуть ленивым тоном поинтересовался Анайдейе.
— Девушка… — выкрикнул кто-то с задних рядов.
— Она занята, друг, — хмыкнул Най — Еще вопросы?
— Она Белокрылая! — Та самая пухлая «куртизанка» показала на меня пальцем.
— Как не культурно, — прищурилась я, она взвизгнула и спрятала руку за спиной. — Да, я Белокрылая. Все?
— Покажи каллу, — чуть ли не с трепетом попросил «скелет». — У нас к тебе не претензий! Не подумай!
Я вздохнула. Не буду я вам ничего показывать. Достали. Я решительно направилась вон из этого кольца любопытства, темные передо мной расступились и разочарованно начали шептаться и охать. Я дошла до одного из свободных столиков и села. Най сел рядом.
— Мне лучше уйти? — спросила я.
— Нет, — он улыбнулся, — они сами тебя боятся. Если уж их отцы перед тобой пасанули, они не рыпнутся.
Снова заиграла музыка. Народ опять начал танцевать и веселиться. Я успокоилась. Через пару минут на сцене началось представление. Двое парней показывали трюки с огнем. Они жонглировали огненными шарами. Один парень сделал себе огненный хлыст и ловко, прямо со сцены, зацепил этим хлыстом бокал у ближайшего зрителя. Очень красочно и ярко! Дальше, один метал ножи в другого, этот другой ловил их на лету. Здорово! Мне понравилось. Две девушки исполнили что-то душещипательное на французском языке. Тоже не плохо.
Последовал перерыв. Я не сразу сообразила, что это были не приглашенные артисты, а сами посетители «Обители темных». Кружок самодеятельности. Молодцы! Самовыражаются. Видимо желающие кончились. Ко мне подошел наш развеселый «Спанч-Боб», он же Зелос.
— Иди, грянь чего-нибудь, — он хлопнул меня по плечу. — Чего киснешь?
— Мне даже пить не разрешают, а на трезвую голову на сцену не полезу, — рассмеялась я.
— Эх, ты! — Он двигался в такт музыке. — А я уже со всеми поспорил, что ты классно поешь!
— Хватит с меня… а хотя, — я приложила указательный палец к подбородку, изображая мыслительный процесс, — будет тебе песня. Только дай собраться с мыслями и выждать нужный момент.
— Я знал, что ты крепкий орешек! — Зелос одарил меня счастливой улыбкой и ушел танцевать с весьма откровенно наряженной «вампиркой».
Вам нужно представление? Постараюсь… очень постараюсь! Най внимательно смотрел на меня. Он не отговаривал и не спрашивал, что я задумала, он просто чуть улыбался мне. Это все его дурное влияние. Я бы в жизни никуда не полезла. Сидела бы себе под столом и носа бы не показывала.
Очередная песня закончилась. Все имеющееся в зале освещение погасло. Прожекторы на сцене, свечи и факелы на столах и стенах. Все потухло. Кромешная тьма, товарищи. Парочка недоумевающих голосов и писк девушек. Послышалась музыка, она нарастала и становилась громче. Те, кто смотрел мультфильм «Кошмар перед Рождеством», сразу же ее узнали. Най взял меня за руку. Я вздрогнула. Зажегся факел над теми черепами, один из которых я еще недавно держала в руках и рассматривала. Всего их там было пять штук, они и начали распевать песню про Хэллоуин. Поначалу половина посетителей не понимала, что происходит, а потом уже и сами начала подпевать им. Другие, кто не знал слов, кричали, что в этом году владелец клуба круто все придумал.
По залу начали летать летучие мыши, которые раньше просто лежали на столах или висели на стенах для создания пугающей атмосферы. Ожили и начали петь и танцевать все декорации. Тыквы, скелеты и куклы-ведьмы. Публика была в восторге. Черепа пели громко и завывали, где это было нужно.
К концу песни чучела и декорации вернулись на свои места, и под разочарованные возгласы песня закончилась. Все стало как прежде. Публика начала хлопать и просить еще. Заиграла медленная мелодия.
