Анастасия Романчик - Любовь Вампира

— Бериан! — кричала, заливаясь слезами. — Я буду слушать!

Ее как раз растянули на земле и сорвали одежду, когда появился вампир. Лишь от одного его взгляда охотники за головами отступили, с ужасом глядя в глаза белого вампира. Из них вырывалось страшное и обжигающее пламя. Ему достаточно было один раз рявкнуть, чтобы все бравые солдаты разбежались в разные стороны. Одно дело атаковать неопытного вампира, другое — вампира старше пятидесяти лет. Они чувствовали кровь и хорошо разбирались в противниках.

— Ты на кого бычишь, вурдалачина? — остался один самый крутой. Он попытался «вмазать» вампиру, но встретился с силищей неподвластной его огромным мускулам.

Бериан зарычав, играючи запустил его в далекий полет. Здоровая туша охотника за головами угодила в котел с варевом. Мужчина, смешно дрыгая ногами, пытался вылезти и своими манипуляциями опрокинул котелок, покатился вместе с ним с горочки.

Девушка со слезами на посиневших щеках собрала остатки одежды, чтоб прикрыть наготу. Она встала перед Берианом. Взгляд вампира холодный, без какого либо намека на сочувствие. Он хладнокровно наблюдал за происходящим. Не позови его Марина, неизвестно пришел бы охотник на помощь. А ведь ему хватило всего пары секунд, чтоб разогнать охотников за головами.

— Ты готова меня слушать и выполнять все, что я тебе велю? — спросил тихо.

— Хорошо… мастер… я готова слушать вас, — проговорила дребезжащим от страха и обиды голосом.

— Умойся, съешь Заранды, чтобы крылья заново отрасли. Затем мы вернемся к игре. И больше никаких хныков! Иначе я не стану их останавливать в следующий раз. Это их земли и они хозяева положения, здесь они получают заказы. Я покажу тебе, насколько ты слаба.

— Хорошо… мастер, — хлипнула девушка и поплелась вслед за ним в сторону портала.

Этот урок она запомнит надолго.

Утро пришло как-то незаметно. Сирена лично пришла на то месте, где заснули Лима и Каларин после бурной ночи. Во сне вампиры продолжали обниматься. Разорванная одежда валялась неподалеку, но она не подлежала починке. Желтоглазик недовольный потирал место, на котором сидят, видимо воительница все-таки его поймала…

— Ты посмотри, какая у него рожа ехидно-довольная, прям загляденье, — прокомментировала Сирена, рассматривая спящего мужчину. — Что?… Уверена ли я, что он не оттяпает мне голову, когда я его разбужу? Ща посмотрим.

Она не успела пнуть его, как вампир схватил ее за ногу и оскалился.

— О, проснулся! — обрадовалась почему-то воительница. — А теперь собирайся, хлопчык, в полет!

Он не успел ничего сделать, как она его катапультировала в ближайший природный столбик.

— Ты посмотри, сломал! — воскликнула она, смотря, как мужчина без сознания падает вместе с обломками камня, и ехидно оскалилась. — Против моей магии, голубчык, не попрешь!

Лима проснулась еще, когда Каларин только дернулся. Она в ужасе прикрыла руками лицом и не верила в то, что произошло. Из глаз девушки катились крупными каплями слезы.

— После будешь истерики закатывать, идем, — потянула ее за руку Сирена.

— Как же так? — плакала Олимпиада, прикрываясь длинным плащом, позволяя себя буксировать. — Почему? Он же сказал что забрал!

Воительница фыркнула. Она как раз подходила к открытому порталу и вошла в другое пространство. Только после того как окно телепорта исчезло, позволила себе расслабиться и с укором посмотрела на ученицу.

— Скажи, ты глухая?

Лима опешила и открыла изумленно рот, уставилась на Сирену широко открытыми глазами.

— Нет, — прошептала неуверенно.

— Тогда слышишь только то, что тебе хочется? — продолжала сурово воительница.

— Нет.

— Тогда чему ты удивляешься?

— Он сказал…

— Эта песня хороша, начинай сначала, — перебила ее женщина. — Да он забрал у тебя страсть, иначе бы ты не смогла так ловко заехать коленкой настоящему инкубу в пах. Поверь, и посильнее тебя ломались перед этими треклятыми искусителями, а ты себя обезопасила, молодец, хвалю.

— Но почему, этой ночью…

— О-о-о! — закатила глаза Сирена. — Ты что дура или прикидываешься? Ты до сих пор не поняла, что ты любишь этого… как его там, в общем, неважно…

— Я не люблю его, я его ненавижу, от него одни неприятности! — воскликнула вновь разрыдавшись. — Он вечно меня прибить хочет!

— Потому и хочет, что с чувствами не может справиться, — устало произнесла женщина, потерев виски, — неужели ты действительно думаешь, что белого вампира так легко соблазнить? Разорвала кофточку, показала прелести, поцеловала и он в ауте?

— Вы все видели, но не вмешались, — убито произнесла Лима, ее нижняя губа затряслась от обиды.

— Во-первых, ты сама на беднягу набросилась, так что он офигел малек, во-вторых, я не имею права вмешиваться в ваши отношения и, в-третьих, снимать мужика с бабы неудобно как-то.

Олимпиада заорала и набросилась на преподавательницу, усердно посыпая ее ударами.

— Чего ты на меня-то злишься? Я, что ли виновата, что ты его любишь? — возмутилась Сирена, ни капельники не обращая внимания на смешные попытки ее побить.

— Я не люблю его! Не люблю! — кричала Олимпиада и продолжала размахивать кулаками, но с меньшим задором.

— Кто ж спорит? Я тоже не Джульетта.

— Тебе не понять!

— Где мне понимать замужней-то женщине?

Лима притормозила и удивленно уставилась на воительницу.

— Ты же говорила, что не помнишь своего прошлого?

— Не помню, я догадалась, — отвернулась. — Знаешь каково, когда осознаешь, что у тебя где-то есть семья, дети, муж, но которых ты не можешь вспомнить.

— Но почему ты так уверена, что у тебя есть муж и дети?

— Меня как-то осматривал врач, на моей руке оказалась лента брака, что означает я замужем, а еще… я рожала и не один раз, значит, у меня есть дети. Меня это новость шокировала.

— Поэтому амазонки к тебе не придирались?

— Да, шаманка сразу почувствовала мужчину рядом со мной, но пожелала пристроить ко мне кого-то из своих, у нее ничего не получилось. Понимаешь, я помню его руки, я не вижу его лица, но сердце болит от воспоминаний. Я любила и от этого еще хуже. Ни один мужчина не сможет мне его заменить и, конечно, мне тяжело тебя понять, когда твоя половинка так близка, а ты добровольно готова отказаться от нее. Как глупый ребенок не хочешь понимать, что истинная любовь не бывает безответной, значит, он тоже любит…

— Я не могу, — села на корточки Лима, — это сложно. Просто я не верю им, никому, все они предают рано или поздно. Все они мерзавцы.