Может быть, стоит разбудить принца и уже вместе с ним идти навстречу неизвестным опасностям?
Но зов стал сильнее, требовательнее, будто протестуя, и Амирель, стараясь как можно реже вдыхать поднимающийся снизу затхлый воздух, начала опасливо спускаться. Она шла медленно, боясь оступиться, ощущая холод каменных ступеней сквозь тонкую подошву домашних туфелек. Но вот лестница кончилась, впереди оказалась глухая каменная стена. Тупик?
Зов не прекращался, но откуда он шел, Амирель понять не могла. Стена казалась совершенно глухой, никаких обозначений на ней она разглядеть не смогла. Сигналов, с помощью которых она вошла в потайной ход, больше не было. Поставила фонарь на пол, и устало прислонилась лбом к холодным камням, уперев рядом с головой ладони в стену.
И тут поняла, что стена где-то теплее, где-то холоднее. Принялась искать самое теплое место, и скоро под ладонью обнаружилось небольшое углубление. Нажала на камень, и он плавно ушел внутрь, обнажая небольшую нишу.
В ней стояла резная шкатулка черного камня, из которой и раздавался призвавший ее зов.
Амирель попыталась сдвинуть ее с места, но шкатулка не сдвинулась ни на чуть-чуть. Тогда она попыталась приподнять крышку, но та не поддавалась.
Девушка разочарованно посмотрела вокруг. Для чего ее сюда позвали, если она ничего не может сделать? Скоро рассветет, ее хватятся и неминуемо найдут. Вот если б здесь был не тупик, она могла бы попытаться убежать. Хотя какой смысл опять подвергать себя ненужному риску? Ведь Торрен прав — она не всесильна, ее вполне можно поймать и использовать в своих целях. Во дворце она хоть недосягаема для таких властолюбцев, как элдормен Аверн.
Еще раз провела ладонью по шероховатой крышке и вскрикнула, оцарапав кожу об острый шпенек посредине. Показалась кровь, и она лизнула пострадавший палец, утишая боль.
От капли крови, попавшей на шкатулку, во все стороны расползлись красноватые искры, и внутри что-то щелкнуло. Амирель вздрогнула. Это открылась шкатулка? Она была запечатана кровью? Из старинных сказаний она знала о таких запорах, но всегда считала их всего лишь выдумкой. Но и эта сказка оказалась правдой.
Она с трепетом подняла крышку. Под ней на черном гладком камне шкатулки сиял самоцвет, разбрасывая вокруг огненные искры. Она взяла камень, и он, будто признав в ней хозяйку, вспыхнул неожиданно ярким синим цветом, чуть не ослепив ее, и внезапно потух. Только внутри, как сердце в человеке, мерцал и переливался еле видимый красноватый огонечек.
Зажав самоцвет в руке, Амирель опустила крышку шкатулки, надавила на камень стены, ниша закрылась. Пошла назад, тщательно освещая фонарем дорогу. Дошла до будуара и озадачилась: а как же ей закрыть проход? Нельзя допустить, чтоб кто-то догадался, где она была ночью.
Из комнаты закрыть тайник не получилось — символ, с помощью которого она открыла ход, не действовал. Видимо, он работал только в одну сторону. Амирель принялась осматривать ход изнутри и, заглянув направо, в темный угол, увидела торчащую из стены металлическую рукоять.
С силой потянув за нее, с трудом сдвинула вниз. Стена перед ней начала медленно затворяться. Ойкнув, кинулась в комнату, и еле успела протиснуться в закрывающуюся щель. Кусок стены с глухим щелканьем встал на место.
Помедлив, Амирель снова начертила символ власти на том же самом месте, что и прежде. Ход открылся. Удовлетворенно кивнув и похвалив саму себя за догадливость, она уже привычно нажала на рукоять, закрывающую ход, и быстро выскользнула наружу.
Все! Теперь она сможет скрыться от принца хотя бы ненадолго. Или попробовать найти выход из дворца. Вряд ли тайный ход делался лишь для того, чтобы скрыть шкатулку. Наверняка нишу сделали позже, перегородив основной коридор. Пусть сейчас и не было смысла уходить, но кто знает, что ждет впереди? Лучше быть готовой ко всему. Ей неслыханно повезло, что принц отдал ей именно эту комнату, а не другую.
Стоило бы выяснить все до конца сразу, не откладывая на потом, но сил больше не было. Аккуратно поправив медвежью шкуру, ушла в свою спальню. Поднесла камень к огню еще горевшего камина, камень ответил странными красноватыми отблесками, призывающими и отталкивающими одновременно.
Осторожно прикоснувшись к светящейся поверхности, чуть не порезала палец об острый край. Это осколок? Неужто это камень самой королевы Лусии? Его обязательно нужно как следует спрятать. Амирель оглядела будуар, затем прошла в спальню, но и там не решилась оставить его без своего присмотра. Камень стал странно дорог, как внезапно найденный брат. Или возлюбленный?
Разглядывая его со всех сторон, заметила опутывающую его тонкую полупрозрачную цепочку. Размотав ее, поняла, что цепочки как раз хватит, чтоб повесить камень на шею.
Стоит ли это делать? Отчего-то этот вопрос ее странно смутил, но ненадолго.
С волнением принялась размышлять, что сказать принцу или служанкам, если они увидят на ней амулет, но ничего придумать не смогла. Наверное, не нужно его надевать, лучше бы спрятать в надежном месте, но она, утешая себя тем, что сможет снять его в любой момент, все-таки повесила цепочку на шею и погладила камень, ощущая под рукой странное тепло.
Тут раздалось легкое шипение, и камень исчез, будто впитавшись в ее кожу. Она в растерянности ощупала то место, где он только что был, — пусто. Подбежала к зеркалу, помня, что некоторые амулеты можно разглядеть только в отражении, но и там ничего не увидела.
Хотелось думать, что все это привиделось ей в полусне, но взгляд упал на подол халата, разбивая и эту призрачную надежду. На светлой ткани красовались грязные разводы. Если халат попадется на глаза принцу или служанкам, не миновать неудобных вопросов, ведь пыли и грязи в ее покоях нигде не было.
Она схватилась за голову и побежала в будуар, посмотрела на пол возле медвежьей шкуры и застонала. Там тоже крупными хлопьями лежали грязь, паутина и сажа. Оставлять так нельзя — принц сразу догадается, чем она тут занималась. Придется мыть. Но чем? Тряпок для уборки у нее нет, считается, что уборкой занимается прислуга.
Решительно скинув с плеч халат, побежала в умывальню, намочила его и принялась промывать грязный пол, радуясь, что ковер на полу лежал далеко от стены, иначе бы ей ни за что не скрыть ночное путешествие.
Халат пришлось полоскать несколько раз. Когда пол стал относительно чистым, уж очень сильно в него въелась вековая грязь тайного хода, халат превратился в тряпку. Амирель не переживала — вещей у нее было достаточно. Но вот как скрыть пропажу от дотошной камеристки? Бесс убьется в поисках этого халата. И оставить его валяться ненужной тряпкой не получится — возникнет слишком много подозрений.
Разозлившись, бросила его в середину грязного белья, приготовленного для стирки. Завтра прикажет Уилли отнести корзину в прачечную и велит больше о ней не вспоминать. Если понадобится, проделает тоже и с Бесс.
В изнеможении упав на кровать, посетовала на собственную недогадливость — вполне можно было приказать убрать грязь служанкам и велеть им забыть об этом. Хотя нет. Если б в будуар заглянул кто-нибудь из стражников с амулетами, предотвращающими воздействие, или сам принц, ее тайну сохранить было бы невозможно.
Принялась планировать план побега и внезапно уснула. Спала гораздо дольше обычного, никто ее не будил. Проснулась поздно, выспавшаяся и почти счастливая. Почему-то ее не тревожили сегодня обычные волнения.
Вспомнив о ночных приключениях, положила поверх исчезнувшего камня ладонь — внутри отозвалось чуть заметным мерным биением. Амулет что, живой?
Глава девятая
Его величество король Северстана Леран Двенадцатый с мерзким ощущением полнейшего поражения метался по кабинету. Вердикта с подписями, собранными им столь непомерными усилиями, не было. Кто его взял — неизвестно. Он был уверен, что тайник, о котором знал только он один, никто не вскрывал. Более того — все стражники клялись, что в кабинет никто не входил.
