Привычное покалывание, не приносившее никакого дискомфорта, заставило девушку задуматься — а правильно ли она поступает? Она так и не отступила от портала, наблюдала за тем, как Тиам укладывал Жанетт на повозку, укрывал ее чем-то, убеждал, что все будет хорошо, они совсем скоро вернутся обратно домой…
Нет. Что-то здесь не так.
— Ты плачешь? — вдруг спросил Эсмонд, вернувшийся за Дараэллой. — Это насовсем, да?
— С Геором? — уточнила Дара. — Да. Должно быть, насовсем. Слишком высокая цена за эту…
Она не договорила, но выразительного взгляда, брошенного на Жанетт, было достаточно.
— Знаешь, — промолвила вдруг Дара. — А цена ведь и вправду слишком высокая. И платят ее не той. Без меня верховная умерла бы под давлением гор. А знаешь, что это значит?
— Что? — удивился Тиам.
Что верховная получила свое место не совсем сильно. Если Лисандра до сих пор жива, значит, ее последовательница правит ведьмами не потому, что она сильнее других, а потому, что она оказалась намного хитрее.
— Что я возвращаюсь, — ухмыльнулась Дара. — И пока они не вернут мне то, что я хочу, я оттуда не уйду. Пусть даже не надеются.
И она впрыгнула в портал за мгновение до того, как он, перегорев, погас окончательно.
Глава восемнадцатая
Синий портал, мигнув, вновь начал гаснуть. Геор смотрел на него еще несколько секунд, изучая взглядом, как переливалась магия на гладкой поверхности отвесной скалы, и даже увидел, как вновь прошла странная, как при переходе, волна, когда верховная встала рядом с ним, заступая собою последний путь к спасению.
Другие горные ведьмы куда-то пропали. Очевидно, верховная подала им какой-то знак, чтобы не мешались под ногами — и Геор вдруг задался вопросом, зачем? Что такого тайного она может сделать, что другим нельзя увидеть? Секреты горных ведьм, признаться, казались ему смешными. Дараэлла вела себя гораздо проще, а вот они…
Что ж, возможно, Геор не зря так просто поверил в то, что его мать была ведьмой. Определенно, у нее с вот этой верховной много общего. И хотя Геор часто вставал на сторону Лисандры, когда кто-то пытался ее в чем-то обвинять, сейчас обелить свою мать он не мог, чувствовал, что с какой-то стороны это будет ложью.
— Давно это у тебя? — верховная смерила его взглядом и двинулась по кругу, словно замыкая вокруг мужчины удивительную магическую цепь.
Он внимательно следил за каждым ее движением, но сознание быстро становилось мутным. Собственный дар, которым Геор, если честно, даже толком пользоваться не умел, не вызывал у него ни малейшего восторга, он не знал, как направлять силу и что надо делать, чтобы она оставалась послушной, но ведь было что-то, что заставляло ведьм с таким интересом изучать его? И зачем-то верховная захотела выпить его силу.
— Не особо, — честно ответил адмирал. — И, признаться, я бы не отказался от него избавиться. Но вот сидеть здесь всю оставшуюся жизнь я тоже особенного желания не испытываю.
— Но ты же согласился.
— Мне кажется, у нас все-таки есть шансы договориться.
Верховная ухмыльнулась.
— С горными ведьмами не заключают договоры. Ведьмы всегда делают то, что им хочется… Не важно, кто они и где они. Ты просто этого еще не понимаешь, мальчик.
Геору захотелось возразить, что они, должно быть, одного возраста, но он вовремя прикусил язык. Вполне были шансы, что этой женщине намного больше лет, чем те годы, на которые она выглядела. Верховная… Наверное, следующая после его матери, а ведь Лисандра покинула горы довольно давно, больше сорока лет назад, если Геор не ошибся в подсчетах. Ну, как минимум тридцать восемь лет, которые она уже была графиней Каннингем, Лисандра не жила в горах.
— Я думаю, — протянул он, — что у меня все-таки есть шанс заключить договор. Прежде всегда удавалось.
— У тебя богатый опыт с ведьмами?
— Я совсем не хочу отравить свою жену своим даром. Но вернуться к ней не отказался бы. Она ведь вложила свои силы в ритуал, — усмехнулся Геор. — Почему тогда не имеет права забрать часть?
— Жениться на горной ведьме — это уже смелость. Не думаю, что с нею ты прожил бы особенно долго, — хмыкнула верховная. — Дараэлла сильна, это правда, но как же она своевольна! Я не видела горной ведьмы, которая сопротивлялась бы моей власти больше, чем она. Заставить Дару сделать что-нибудь, чего она не хочет сама, должно быть, просто невероятно…
— Разве это так плохо?
— Да. Горные ведьмы должны подчиняться своей верховной. И если тебе и удалось одержать какую-то победу, то благодари за это свою магию. Она такая сильная… Такая удивительно чистая. Я никогда не встречала ничего подобного. Это несколько… впечатляет.
Геор молчал. В голосе верховной звенело колдовство, и он чувствовал, что, капля за каплей, оно проникало в его кровь, в его сознание, оставляло свои едва ощутимые следы.
— Почему ты сама не запела? Насколько мне известно, для горных ведьм это — отличное оружие, — произнес он с огромным трудом.
— Откуда у тебя дар? — тихо спросила верховная, проводя ногтем по щеке Геора. — Такой сильный… У меня никогда такого не было. Моя мать не отличалась огромной силой, и я понятия не имею, кто мой отец… Но я была талантливой ученицей. В ведьме главное не сила. В ведьме главное ум. А ты мне кого-то напоминаешь…
Лицо верховной превратилось в обыкновенное пятно. Геор чувствовал, как магический дурман проникал в его сознание, и с трудом заставлял себя сидеть. Клонило в сон, хотелось опуститься на мягкую зеленую траву, закрыть глаза и уснуть. И почему-то в голове упрямо звенела мысль, что то, что с ним происходит, к добру точно не приведет и не пойдет организму на пользу.
Верховная протянула руку, запустила ее в волосы Каннингема, заставляя его смотреть ей в глаза — казалось, выпивала, капля за каплей, всю жизненную силу…
— Твою предшественницу он напоминает, — раздраженный женский голос заставил Геора встрепенуться и немного прийти в себя. — Лисандру. Помнишь такую? Ты еще говорила, что в честной битве сбросила ее со скалы. Долго рассказывала. Я родилась лет через пятнадцать после этого, а ты все вещала эту сказку. Так вот, дорогая, у меня к тебе вопрос. Если Лисандра свалилась тогда со скалы, и ты сказала правду, как ее сын вообще появился на этот свет?
Верховная стремительно обернулась. Дурман, который уже почти полностью поглотил сознание Геора, начал рассеиваться.
Совсем рядом, раздраженно скрестив руки на груди, стояла Дараэлла. Геор невольно отметил, что, какой бы его жена ни выглядела красивой во всех этих бальных платьях, в своем привычном виде — в рубашке и брюках, как на пиратском корабле, — она казалась намного естественнее. Дара совершенно не походила на всех здешних ведьм; удивительно, но Геор только сейчас понял, что она совершенно не кичилась своей красотой, словно забывала о том, как выглядит, а спохватывалась только тогда, когда приходилось использовать внешность, как оружие. Горные ведьмы обычно поступали иначе.
Лисандра — тоже.
— Дара? Ты решила вернуться? — усмехнулась верховная. — Не ожидала от тебя. И уж точно не думала, что ты вспомнишь о Лисандре. Она ведь умерла больше сорока лет назад.
Нити тумана все еще пытались опутать Геора, но его собственная магия внезапно воспротивилась этому. Он почувствовал странное жжение в голове, сначала слабое, но с каждой секундой становившееся все сильнее и сильнее. Магия, испуганно спрятавшаяся где-то в уголочке тела, теперь стремилась вырваться на свободу, затопить все тело, оказаться в каждой его клеточке, наполнить силой. Он медленно поднялся на ноги, но верховная даже не обратила на это внимания.
— Сидеть, — скосив на него взгляд, выдохнула она и вновь повернулась к Дараэлле, принимая ее как куда более страшную угрозу, чем какой-то там мужчина. — Так что, Дара, каков будет твой ответ?
— Я пришла за своим, — сообщила Дараэлла. — За своим супругом. Насколько мне известно, плату должны получить все, кто принимал участие в ритуале.
