И так от него холодом повеяло, что я невольно поежилась. В отличие от физического, эмоциональный холод ощущался мной неожиданно сильно и остро. Холод причинял дискомфорт, почти боль. От него подсознательно хотелось избавиться и вернуть того, кто его излучал, обратно к теплу.
Я ведь видела Айландира другим! Знала, каким он мог быть! Помнила это настолько ярко, что даже сейчас будто наяву чувствовала его объятия. Поцелуи…
— Не смотри на меня так, — рыкнул тленник с какой-то странной хрипотцой. — Не пытайся давить на эмоции, я не Камерано.
— Айл…
— И молчи!
Приказ словно хлестнул плетью, заставив осечься и нервно облизнуть пересохшие губы… тем самым буквально приковав к ним взгляд Айландира.
— Да какого ж дашша! — почти простонал он.
А спустя миг жестко впился в мои губы своими.
Ледяная стена пала резко, разом. Теперь вокруг бушевала лава. Тягучая, яростная, она захлестнула меня и жидким огнем разлилась по венам, заставляя кровь вскипеть, а сердце забиться как сумасшедшее. И отвечать, прижиматься к Айландиру как в прошлый раз, стремясь получить больше его ласки, больше его желания, страсти… получить больше его самого…
«Ты снова его пьешь!»
Осознание происходящего немного отрезвило. Вот только остановиться я не могла. Мое тело буквально взбунтовалось, не желая отказываться от этого мужчины! Все, на что меня хватило, — лишь прошептать бешено целующим меня губам:
— Прекрати… пожалуйста… прекрати!
Хотя если бы он продолжил, я противиться бы не стала.
Но Айландир замер. На мгновение сжал меня сильнее, словно сражаясь с собой, а затем оттолкнул, отшатнувшись обратно в комнату.
Жар, исходивший от тленника, исчез. Тело в попытке вернуть его невольно качнулось вперед, так что пришлось с силой сжать пальцы рук. Правда, в следующий миг я заметила, как пошатнулся Айландир и оперся рукой о стену, и вздрогнула уже от испуга.
— Айл?
— Убир-райся, — тяжело дыша, выдохнул он, окатив меня взглядом абсолютно черных глаз, в которых смешались жгучее желание и такая же жгучая ненависть. — Убирайся, пока я тебе это позволяю.
Дверь передо мной с грохотом захлопнулась.
Несколько мгновений я бездумно смотрела на деревянный прямоугольник, а затем обхватила себя руками. Меня пробрала дрожь. Однако теперь она была вызвана не только неудовлетворенным желанием и холодом. Я боялась! Боялась за Айландира!
Перед глазами вновь и вновь проносились воспоминания о том, как тленник, пошатнувшись, опирается о стену.
Что я наделала?! Насколько его ослабила? Зачем вообще к нему пошла?!
Хотя я и подумать не могла, что так все выйдет! Я хотела только поговорить!
А в результате… если он теперь из-за меня поединок проиграет?! И ладно бы просто проиграет! Вдруг на поединке с ним что-то случится?
Развернувшись, я с отчаянием застучала в противоположную дверь.
— Вот сейчас я по башке кому-то так же постучу! — рявкнули в ответ, а потом дверь рывком распахнулась, выпуская сердитого Триона. Правда, едва заметив меня, тот уже недоуменно выдохнул: — Ева? Тебе чего? Комната Айла напротив.
— Я знаю, — кивнула я и выпалила: — Помоги отговорить Айландира от поединка!
Глаза парня округлились.
— Зачем? Дир Айла уже несколько лет выбешивает придирками. Так что пусть Айл уже втащит этой Лучезарной фее и успокоится.
— Но он не сможет втащить! С ним что-то не так, он плохо себя чувствует!
— Айл? Брось, — отмахнулся Трион. — Он в отличной форме.
— Был! А сейчас нет!
Трион окинул меня быстрым оценивающим взором и, остановив взгляд на декольте, фыркнул:
— Ты ему опять не дала, что ли?
— Нет! — Я нервно оправила блузку, только теперь обнаружив, что та наполовину расстегнута. — В смысле, не в этом дело! Трион, я серьезно! Ты же его друг! Неужели ты допустишь, чтобы Айл проиграл?
— Нет. — Парень нахмурился. — Я просто знаю, что Айл выиграет. Именно потому, что я его друг. А ты слишком занудная, даже для влюбленной бабы. Или, может, тебя компания Дириона подослала? Говорят, ты с ними в последнее время активно общаешься.
— Никто меня не подсылал! — возмутилась я. — Я просто беспокоюсь о чело… о том, кто спас мне жизнь. И да, я общалась и с Дирионом. Потому что он спасал мне жизнь тоже. Я всем вам обязана и переживаю за всех. Хочу, чтобы ничего этого не было.
— Ну извини, детка, поворачивать время вспять магия не умеет.
— И плевать на магию! Просто поговори с Айландиром и…
— И что? — перебил Трион. — Думаешь, если я скажу: «Айл, а давай ты завтра не выйдешь на бой», он меня возьмет и послушает? Ты дура или серьезно в это веришь?
Я нервно куснула губу. Неприятно это осознавать, но Трион прав. Простым разговором не обойтись.
— Но что-то нужно сделать!
— Провести бой. И все.
— Но…
Новый взмах мужской руки прервал меня на полуслове.
— Слушай, просто прими как данность: ничего изменить нельзя, — произнес Трион. — Так что иди спать. И я пойду, мне вставать в несусветную рань из-за этого поединка избранных.
— Но…
— Пока, Ева.
И эта дверь тоже захлопнулась.
Айландир прижался затылком к стене и прикрыл глаза, пытаясь унять тяжелое дыхание и взять под контроль собственное тело, которое по непонятной причине полностью пошло вразнос. Кровь пульсировала в висках, застилая глаза, а брюки стали тесными от дикого желания.
Да какого ж дашша?! Почему близость этой девчонки так на него действует?!
Еще эта идиотская слабость вернулась… бесит! Хотя, если бы не она, смог бы Айландир отпустить Еву так просто?
Вряд ли.
Он зло ругнулся. И на себя, и на девчонку Лиард. И надо было ей додуматься до такого! Прийти и просить отменить поединок из-за беспокойства о Дирионе! Это ж насколько они сблизиться успели?! И куда там Камерано смотрит, когда его девчонка с Жизнетворцем время проводит?
Хотя куда мелкому пепельнику до Дириона? Лучезарный ведь у нас «обстоятельный» и «ответственный». Так, помнится, говорила Милисса в их последнюю встречу.
«Ты не понимаешь, Айл. Проводить с тобой время хорошо, но Дирион — он ответственный. Обстоятельный. Сильный. Всегда заступится. С ним чувствуешь себя защищенной…»
«А со мной, значит, нет? Я, по-твоему, слабее Дириона?!»
«Ну-у, я, конечно, так не думаю, но брошенный им вчера вызов ты до сих пор не принял…»
«Дирион был вне себя от ревности, когда его бросил. Между нашими Доменами перемирие. Не могу я с ним драться. Да и не хочу. Он — начинающий целитель, а я — боевой маг. Покалечу ведь. Отец потом взбесится».
«Ах да, твой отец. — Милисса сморщила носик. — Совсем забыла, тебе ведь теперь надо выглядеть в его глазах безупречным, таким, каким был Артес…»
Айландир скрипнул зубами.
Именно тогда он окончательно понял, что не хочет становиться копией погибшего брата. Идеального, безупречного, думающего только о долге и процветании своего Домена. Айландир принял вызов, и уже через два дня наблюдал, как окровавленного противника без сознания уносят в медкорпус…
А потом с упрямым вызовом смотрел в колкие, наполненные холодным бешенством глаза отца.
— Дурак, — только и сказал тогда лорд Грейв.
И в тот раз, к сожалению, оказался прав.
Читая в Анонимусе гневный пост Милиссы, выдававшей за собственные его слова о перемирии между Доменами, недопустимости поединков и неравными условиями боя между целителем и боевым магом, Айландир действительно чувствовал себя полным дураком. Милисса просто сыграла на его эмоциях, а затем обрисовала окружающим как беспринципного, думающего только о себе циника. Она писала и еще что-то его о грубости, шантаже… в общем, расчетливо делала все, чтобы обелить себя и попытаться вернуть выгодную партию для замужества.
Но дальше Айландир уже не читал. Зачем, если ничего в ответ нельзя сделать? Был бы лжецом парень — набил бы ему рожу и вытряс извинения. Но девушка…
Единственное, что он мог бы сделать, — это написать в ответ, что она лжет. Но кто бы ему поверил? Да и не в характере Айландира было опускаться до подобного. Поэтому тленник просто запомнил этот урок и больше никогда и никому не позволял влиять на собственные решения. Тем более девушкам.
