***
Прошло несколько часов. Стали подтягиваться клиенты и бармен отошел от Димы и Тома. Динамики затрещали, и заиграла попса.
– Ты умный мужчина, Том. К черту этих женщин! Нельзя их подпускать выше пояса, – Аскендит перескакивал с языка на язык, начиная с английского, переходя на немецкий и заканчивая португальским. – А я, дурак… Все же было у самого носа, а я не видел.
Том покосился на босса, ощутив острое желание отойти по-маленькому. Секретарь встал. В кармане завибрировал телефон.
– Ало.
– Том! – выдохнула в трубку Кристина. – Как он?
Том, замерев у двери, оглянулся на босса.
– Плохо. Я его никогда не видел таким, – Том сделал шаг к стене, пропуская выходящих из туалета людей.
– Скажи адрес, я подъеду. Вы же в АКД?
– Нет. Мы не там. Не стоит.
– Том…
– Послушай, не надо. Оставь его в покое на сегодня. Он должен смириться. Его лучший друг на сегодня – это алкоголь.
По ту сторону Кристина вздохнула.
– Хорошо. Только позвони мне вечером. Я переживаю. Из-за этой стервы Марины…
Том нажал на отбой. Он уже порядком утомился сидеть здесь, но никаких данных от АКД еще не поступало.
Помыв руки, секретарь вернулся на свое место рядом с Аскендитом.
Оглушительно затрезвонил лежащий на столешнице телефон Дмитрия.
Дима прижал телефон к уху.
– Извините за звонок. Прошло уже более четырех часов, но Виверн молчит. Она требует вас. Возможно ли, что вы передумаете…
Дима заторможено посмотрел на телефон и вновь приложил его к уху.
– Сейчас буду, – пробурчал он и бросил трубку.
Том не отводил глаз от Аскендита, когда тот слез с барного стула и, покачиваясь, пошел к выходу.
– Куда вы? – поспешил он за ним, прихватив забытый кошелек и пальто, перекинутое через спинку стула.
– К Марине. Она ничего не хочет говорить без меня.
Том схватил Аскендита за локоть.
– Вы пьяны. Вам стоит протрезветь для начала… Проспитесь и завтра поговорите.
Дима вырвал локоть из руки секретаря.
– Пока дойду до офиса, уже протрезвею. Я – Аскендит.
– Ты – дурак! – Не выдержал Том. Даже его нервы были не железными. – Куда ты несешься в таком состоянии?
Дима зло прищурился, и Тома отбросило невидимой волной. Он врезался в косяк двери, выбив весь воздух из легких.
Редкие посетители замолчали.
Покачиваясь, Дима двинулся в направлении офиса АКД. Том, вспомнив как дышать, вскочил и поспешил вслед за Аскендитом. Закусив губу, он раздумывал, как обезвредить Дмитрия для его же пользы. Оглянувшись, он заметил Марка и телохранителя. Марк ускорил шаг и догнал Тома.
– Как он?
Том насупился и посмотрел в спину босса.
– Плохо… Но что мы можем сделать?
Туман сгущался, превращая день в глубокие сумерки.
Том шел в ногу с Димой, не решаясь его догнать.
Он работал на него шестнадцать лет. Аскендит взял его под свое крыло, когда Том только закончил университет. Тогда секретарь был желторотиком, но Аскендит терпеливо ждал, когда Том освоится и всему научится.
Спустя столько лет он чувствовал Дмитрия Аскендита как никто другой. И сейчас он ощущал, что Аскендит на пределе. Смерть матери не так ударила по нему, как предательство Марины. Только сейчас, после всех этих событий, Том увидел в Аскендите обычного человека, которого не видел все это время. Для Тома Дмитрий был учителем, королем. Он уважал, почитал и хотел быть похожим на него. Аскендит для него был вторым отцом.
Видеть сломленного Дмитрия было тяжело.
Дима с ноги вошел в здание. На удивление, он вел себя почти как обычно. Он, и правда, за те пятнадцать минут, что они шли, протрезвел.
Агент АКД выскочил ему навстречу, но тот и глазом не повел и дернул ручку камеры, где находилась Марина.
Она лежала на полу и даже не шевельнулась, когда он захлопнул за собой дверь.
– Позовите Диму, прошу. Дима… Дима… – почти не слышно бормотала она словно в бреду, и его сердце остановилось на мгновение. Она лежала со скованными руками за спиной и все так же завязанными глазами.
Она даже не пыталась встать из лужи, что была вокруг. Слипшиеся волосы налипли на лицо. Адская смесь ледяной воды, которой ее приводили в чувства, мочи и пота оглушили Диму. В глубине души он хотел заставить ее страдать, но увидев ее, внутри что-то оборвалось.
Не в силах смотреть на Аскендита в таком состоянии, Том отвернулся от стекла и встретился с удивленным взглядом агента.
– Сделайте мне одолжение, выйдете на десять минут. Попейте кофе. Я прослежу за всем.
– Это не по протоколу… – запротестовал агент, но Том уже выставил его за дверь.
Дима тем временем молча подошел к Марине. Ботинком он наступил в жидкость и, наклонившись, поднял почти невесомое тело девушки. Ее колотила крупная дрожь.
Марина дернулась как от удара кнута, но он удержал ее. С волос, платья срывались крупные капли.
Он отнес ее на кушетку, что стояла в углу.
Испуганно Марина замерла. Она готовилась к новой волне боли.
Дима склонился над ней. Горячее дыхание обожгло кожу лица Марины. Едкий запах перегара и дыма сигарет заставил ее задержать дыхание. Она почувствовала, как узел на повязке ослаб, и ткань сползла вниз.
Глаза Димы прохладные, как летняя ночь, изучающе смотрели на нее.
– Дима… – дыхание сбилось, и она закашлялась.
Дима отпустил ее и сел на край кушетки. Он уперся локтями в колени. Марина уловила влажный от её тела пиджак, ладонь, обмотанную бинтом, посеревшее лицо и всклокоченные волосы.
– Все было обманом? – его отрешенный хриплый голос заставил Марину содрогнуться.
Она откинулась спиной на холодную стену. Капли падали с прядей волос на кожаную обивку кушетки. Влажное платье прилипло и неприятно холодило кожу. Скованные руки за спиной болели, похоже, она вывихнула запястья.
“Он все же пришел, – подумала она. – Я добилась своего”.
– Все было обманом, – утвердительно ответил за нее Дима. – Твоя внешность, слова, поступки… Сколько ты прошла операций, чтобы добиться такой схожести с Евой?
Марина изумленно вскинула на него глаза и прохрипела:
– Я не делала операций. Только волосы перекрасила.
Неожиданно сила телекинеза вскинула Марину и прижала к стене. Девушка ошарашено раскрыла рот и заморгала.
Дима медленно встал. Кушетка отъехала в сторону. Его лицо, взгляд исказила гримаса боли.
– Ты врешь. Как и врала до этого. Чего Мортис добивается?
На глаза навернулись слезы.
Осколки собственной рукой разбитого счастья пронзили сердце.
Она вдруг четко осознала, что Дима ненавидел ее. Что бы она ни сказала, это не изменится.
Дима не выдержал и, встряхнув Марину, прогремел до жути угрожающим голосом:
– Говори же! Ты язык проглотила? – его глаза прожигали. Даже если бы она и хотела, не смогла бы что-то внятное произнести.
– Я признавался тебе в любви, а ты про себя смялась надо мной… Ты даже обманула меня, что была девственницей! Искусная лгунья. Я поверил, а ты всего лишь подстилка Мортиса, шлюха Владыки смерти…
– Нет! – Боль была всюду, и она сама была порождением этих страданий. – Я не врала… Я люблю тебя так сильно…. Поверь мне!
– Как я могу тебе верить? – сокрушенно выдохнул он и, отвернувшись, сделал несколько шагов. Сила до сих пор удерживала Марину.
Дима достал из кармана пиджака пачку сигарет и, щелкнув колесиком, прикурил одну из них. Дым взметнулся к потолку. В нос ударил запах табачного дыма.
– Ты куришь?
Дима хмыкнул и стряхнул пепел прямо на пол.
– У каждого из нас свои секреты.
Они молчали. Он стоял вполоборота. Пепел сигареты осыпался на кафельный пол и брюки. Выкурив сигарету, Дима потянулся за второй.
– Мортис хорошо тебя натренировал. Я даже не заподозрил ничего… Он даже матушку убил, чтобы ты смогла попасть в Земли Видящих. А покушение на меня? Это был какой-то хитроумный план? – Прижатая к стенке его силой, Марина не могла пошевелиться. – Скажи же хоть что-нибудь!
