Мы полетели ещё выше и сквозь тяжёлые облака, наши мощные и острые когти кромсали белые перины.
Дракон начал кружить над долиной, что лежала между грозных серых скал.
Я повторяла за ним, чуть неуклюже от усталости взмахивая крылами.
Мой отныне острый взор видел всё: как стекали с гор тонкие ленты ручейков, что несли живительную влагу; как сверкала гладью синь идеального круглого озера; пугливые звери и птички, почуяв драконов, испуганно прятались по норам и гнёздам.
Какая здесь была красота.
Горы пронзали облака, их вершины сверкали серебром.
У меня возникло ощущение какого-то истеричного счастья! Я мой зверь вдруг испытали чувство абсолютной свободы и гармонии с миром.
Солнце яркое-яркое, небо пронзительно-голубое, всюду, сколько хватает взгляда, прекрасная природа.
И отныне я – истинная часть этого мира, его продолжение, а не просто случайная гостья. Я стала настоящей. Вот теперь я действительно живу.
Глава 31
* * *
Женевьева
Рэн сделал круг над прекрасной лужайкой возле чистейшего озера и приземлился, вызвав небольшой вихрь.
Я же совсем неопытна в вопросе посадки и немного запаниковала, но вдруг в голове услышала мягкий голос своего мужчины.
«Растопырь лапы, Женевьева и вытяни их вперёд, как будто собираешься что-то схватить. Хвост вверх, он сбалансирует твою посадку. Крылья расправь и постепенно их чуть складывай, а перед самой посадкой расправь, чтобы смягчить встречу с землёй».
Оу… Легко сказать…
Лапы в стороны, но ветер так мешает, что они вот-вот в шпагате разойдутся.
Хвост трубой, но это положение какое-то неудобное! И меня сразу понесло головой вниз!
«Что за дурацкие советы!» — прорычала я мысленно.
Моя драконица тоже издала недовольный вопль.
Мама!
А если крылышки убирать за спину, то я начинала кувыркаться в воздухе как какая-то неудачливая какашка.
«Я разобью-ю-у-усь!» — завопила, что есть мочи, пытаясь выровнять себя, но мои крылья стали для меня ловушкой и спеленали меня как младенца.
Ещё и хвост больно лупил по брюху.
Просто какое-то недоразумение, а ведь всё так хорошо начиналось!
«Лови-и-и меня-я-а-а-а!» — завизжала я.
«Я создал воздушную подушку, поэтому можешь просто падать. Посадку с тобой отработаем в другой раз».
И я упала.
Меня мягко поймала магия дракона и не позволила разбиться после первого же полёта.
Порыкивая, я собрала крылья воедино, почесала лапой пузико и в недовольстве уставилась на Рэна, который вдруг взял и принял человеческое обличье. Он был полностью обнажён и абсолютно не стеснялся своей наготы.
Не успела я повозмущаться и поплеваться огнём, по причине того, что я чуть не разбилась, как дракон вдруг спросил:
— Хочешь посмотреть на себя? Я магией создам отражающую поверхность по типу зеркала.
Хочу ли я увидеть, какая у меня драконица?!
«Конечно, хочу!» — воскликнула я с энтузиазмом и от радости, что вот-вот увижу себя, вывалила как собака язык и завиляла хвостом.
Умом понимала, что выгляжу по-дурацки, но ничего не могла с собой поделать. Чёртовы звериные инстинкты.
Рэн, тем временем, из огня действительно создал огромную зеркальную поверхность, в которой отразилась… драконица.
Это была я.
Я была так необычна, но при этом невероятно красива. Серебряная. Даже скорее металлическая.
Размерами я была довольно крупной. Эту массивность усиливала длинная шея, и голова с необычным гребнем и рогами в виде короны.
Повернулась боком. Потом задом, изогнула назад шею и внимательно рассмотрела себя со всех сторон.
Затем расправила крылья, восхищённо любуясь их мощью и красотой.
Сам мой силуэт был довольно атлетичным и изящным. Крылья круто изогнуты. А вот у Рэна по-другому коылья были построены. А ещё, на моих крылышках имелось два изогнутых и грозных когтя. Вах!
Теперь чешуя.
Чешуя потрясающе сверкала в лучах солнца. В складках она имела цвет голобовато-серебристый. На брюхе почти белая, а по всему же телу окрас был блестящим серебряным, и со стороны казалось, будто я рождена из чистого драгоценного металла.
— Женевьева, ты прекрасна и уникальна. Я не знаю никого больше, у кого была бы такая же великолепная серебряная чешуя.
«Серебряных драконов что ли совсем-совсем нету?» — задумчиво спросила у него, продолжая заниматься самолюбованием и самоизучением.
— Есть легенды и предположения, что когда-то драконов было гораздо больше и самих видов насчитывалось больше ста. Серебряные, золотые, огненные и чёрные всегда были самыми сильными и главенствующими кланами.
«Хм… Значит, я могу сформировать свой собственный клан», — подала мне идею сама драконица и довольно захихикала, увидев вытянувшуюся физиономию Рэна.
«В случае нестандартных обстоятельств», — добавила я.
— Этих обстоятельств не случится, — немного резче необходимого обронил дракон и, вздохнув, уже мягче сказал: — К тебе будет приковано слишком много внимания, Женевьева.
На это его переживание я никак не отреагировала. Лишь начала рассматривать свою мордашку.
Нет, ну просто чудо, как хороша!
Драконица внутри меня от моей же похвалы довольно заурчала.
Я вся была серебряной, а вот цвет моих глаз остался прежним – золотисто-карим. Только зрачок теперь был вытянутым. А ещё у меня были длинные загнутые кверху реснички.
Потом переключила внимание на свой рот, точнее, пасть. Раскрыла широко рот и изумилась.
Вот это зубки!
Да тут любая акула сдохнет от зависти!
Два ряда острейших зубов, длинные клыки и просто идеальной белизны зубы меня несказанно обрадовали. Длинный и гибкий раздвоенный язычок пробежался по зубкам.
Затем подняла правую лапу и внимательно изучила свои коготки.
Хоррррошие и тоже серебряные. Прямо идеальный маникюро-педикюр. Пошевелила когтистыми пальчиками, любуясь бликами солнца в отражении серебра и тут же с улыбкой вспомнила земную милую фразу: « А у мня лапки».
Рэн, глядя на мои выкрутасы с собой, весело рассмеялся.
— Ты невероятная. Налюбоваться тобой не могу, и я счастлив, что именно ты моя пара, Женевьева.
«Угу… А раньше ты был похож на вечно недовольную ледышку и проклинал весь мир, что у тебя появилась истинная пара», — не удержалась от язвительного комментария моя драконица.
Рэн перестал улыбаться и серьёзно сказал:
— Я признаю, что был глупцом… Если можешь простить – прости меня… Я… Я люблю тебя, моя Женевьева.
«Что ты знаешь о любви?» — провокационно поинтересовалась драконица.
Его глаза сверкнули.
— Женевьева, любовь – это та же сила. Сила брать и отдавать. Рисковать, но и уступать. Проявлять милосердие и заботу. Именно этими качествами проявляется сущность истинных пар. Но я не понимаю, почему другие драконы, встретив свою истинную, продолжают с ней обращаться как с существом, принёсшим несчастье. А ведь ты – счастье. Ты – мой свет и моя сила.
Рэн склонил голову, обвёл пальцем серебряный рисунок на груди и произнёс:
— Ты ворвалась в мою жизнь, Женевьева. Ты изменила меня. Не только своей силой… но и тем, кто ты есть.
Он поднял голову, и не осталось на его лице никакой защитной маски. Лишь голая нужда, от которой перехватывало дыхание.
— Ты видела меня слабым, испуганным и злым. Это правда, сначала я ненавидел тебя и проклинал небо за эту подлость в виде тебя. Но… Это всё ты, Женевьева – строптивая, но мудрая, смешная, заботливая, постоянно ищущая приключения на свою аппетитную попку… И ты – моя. Позволь показать тебе только самое лучшее во мне. Позволь доказать свои чувства и свою любовь к тебе.
Я воззрилась на него, не в состоянии быстро осмыслить это прекрасное признание в любви, но в то же время, его слова омыли меня нежной нерешительной лаской. И я, и моя драконица сосредоточились на сладком окончании фразы Рэны.
