увидела других драконов, летящих каждый своим маршрутом. Неожиданно совсем рядом заструилось ещё одно щупальце гигантского осьминога. Я повернула голову, параллельным курсом летел Эрвин на Ларе. Он повернул голову, наши взгляды на секунду встретились, и Стрела промчалась мимо. Ни облегчения, ни радости, ничего не ощутила я, все чувства остались в прошлом. Гонка, как громадная бурная река тащила нас по порогам, била о камни, крутила водоворотами, бросала с обрывов.
Я потеряла себя, стала одним целым с дикаркой, слилась сознанием и телом с драконицей. И когда я потеряла себя, страх покинул меня. Теперь я видела лишь бешеные виражи, спуски, подъёмы, петли, как будто мои глаза и чувства стали едиными с дикаркой. Осталась только бешеная скорость и жгучая сила, которая огнём струилась по венам. Шум трибун покинул сознание вместе с другими мыслями.
Когда закончилась труба — я не помнила. Стрела взмыла вверх и ринулась прочь со стадиона. Я смотрела вперёд, затихающие звуки стадиона заставили меня оглянуться. Свободны?
Свободны!
Стрела летела прочь от Огненной змеи, я чувствовала как мы страшно устали. Невероятная изматывающая гонка закончилась. Силы на пределе возможности были отданы ей без остатка. Только дикарка не знала, что гонка лишь соревнование, а не схватка за жизнь. Я закрыла глаза, окунувшись в эмоции Стрелы. Дикарка радовалась, что сбежала от тех, кто хотел поймать её и изжарить живьём.
Поток, который втянул нас внутрь, немного ослаб; можно было, как делали многие на спусках, лететь не торопясь. От соседства с другими особями дракониха зверела, приходя в бешенство. Попутчики-драконы шарахались от неё, мгновенно признав в ней неистовую дикарку. Стрела, не сумев справиться с первобытным страхом, при приближении к участникам, дико рычала, отчего даже у меня волосы становились дыбом. Я каждый раз предчувствовала, что Стрела броситься на противника в желании растерзать его на месте.
Прозрачный рукав не глушил звуки, и крики на стадионе били по нервам. Каждый раз, когда Стрела с рёвом проносилась мимо соперников, а бедняги разлетались в стороны, как пташки от коршуна, болельщики воплями выражали своё одобрение. В таком потоке драконов я совершенно потеряла ориентацию, не могла ни на секунду сосредоточиться. Мои мысли улетучились, унесённые хлестким ветром в лицо, я напрочь забыла причину, по которой здесь очутилась.
Утроба змеи неожиданно раздвоилась, один виток шёл по спирали вниз, другой уходил вверх и в сторону. Я не успела просчитать варианты, как дикарка бросилась вниз. Это ответвление рукава почти никто из рядом летящих гонщиков не выбрал, наверное, поэтому дракониха ринулась туда. Как реактивная, Стрела летела по виражу, свист ветра в ушах говорил о том, что она набрала огромную скорость. Моргая слезящимися глазами, я с ужасом вглядывалась вперёд. Рукав не просматривался дальше одного поворота. Одно радовало: гонщиков на пути не было. Не успела я об этом подумать, как мы чуть не налетели на белого дракона. Стрела взревела, наездник-юноша в страхе оглянулся, его дракон шарахнулся в сторону, сверкнул разряд, белый задел крылом поверхность трубы, Стрела как бешеная пронеслась мимо. Я поняла: если бы белоснежный красавец не дал дорогу, дикарка вцепилась бы ему в загривок.
Огненная змея извивалась, петляла над полем, выход из рукава был невозможен, чувствительный электрический разряд обжигал тех, кто хотел прервать гонку. Таковы были условия Огненной змеи.
Вновь показалась развилка, здесь было три пути, резкий спуск, волнообразная середина или пологий подъем. До меня начала доходить тактика гонки. Сложный участок с головокружительными спусками и подъёмами, скорее всего, намного короче, чем остальные. Я не сомневалась, лидеры гонки выбирали короткий путь, и значит, Стрела движется примерно в том же направлении. Чем быстрей она выскочит из чрева змеи, тем быстрей мы сможем убраться отсюда.
Змея, сделав ещё один виток, коварно пошла круто вверх. От такой свистопляски у меня кружилась голова, а Стрела не сбавляла скорости. Чтобы увеличить драйв внутри рукава возник нехилый ветер, который добавил скорости недостаточно резвым участникам.
Крутой подъем оборвался зигзагообразным спуском. Я предпочитала бы просто рухнуть вниз, чем крутить головокружительные виражи, на которых Стрелу то и дело заносило. Хорошо, хоть рукав был достаточно широк, чтобы не задевать искристые стенки. На очередном повороте я заметила впереди зелёного дракона. Стрела нагоняла его. Странно, что она не зарычала, предупреждая о своем приближении. Я как в замедленной съемке, наблюдала за происходящим. Зелёный — это был Тор, спускался плавно, проходя повороты с меньшим диаметром, загораживая дорогу участнику сзади.
Стрела, догнав зелёного, корпусом вдарила его в бок. Тор не удержался и со всего маху улетел в стенку, рукав вспыхнул. Тор содрогнулся от боли, дико зарычал и отскочил. Электрический разряд болезненно тряхнул его.
Чуть полуобернувшись, я увидела перекошенное от боли лицо гонщицы и руку, занесённую для удара. Иолана хлестнула Тора, направляя его вслед за нами. Зелёный поганец догнал нас на вираже, и налетел на Стрелу всей тушей. От толчка дракониха чиркнула крылом прозрачную стенку, электрический ток прошил наши тела, и Стрела обезумела.
Она осознала, у неё только один выбор: жизнь или смерть. Дикарка клацнула зубами и ринулась на Тора. Рёву летящих бок о бок драконов вторил рёв на стадионе. Я вцепилась в седло мертвой хваткой. Зрители орали, как бешеные драконы, их истошные вопли подстёгивали чудовищ, которые мчались по виражу, сшибая друг друга с пути. Искры от ударов в электрическую оболочку трубы летели во все стороны. Драконов трясло от ударов тока и нарастающего бешенства. Я совершенно не контролировала Стрелу, а гонщица на зелёном драконе вдруг осознала: рядом летит сумасшедшая, которая сейчас кинется на неё. Иолана поняла, что сцепилась с дикаркой, и пощады не будет. Вмиг перетрусив, гонщица осадила дракона.
Наконец-то мы оставили зеленуху позади. Я оглянулась, услышав крики за спиной, на Тора сзади налетел чёрный дракон. Он почти протаранил Тора, который вновь задел рукав, но Стрела уже умчалась вперед.
Мне оставалось лишь молиться, чтобы ужасная змея закончилась, и мы остались живы. После пережитых кульбитов меня трясло, я с трудом сохраняла равновесие. Если мы ещё раз встрянем в бой, я могу не удержаться, не зубами же хвататься за гребень драконицы. Стрела, не Горыныч, она не думает о всаднице. Сейчас, когда её насильно затолкали в огненную змею, она совершенно обезумела.
Вираж перешёл в огромную петлю, которая возникла перед нами, как неотвратимое наказание за содеянное безрассудство. Петля сияла дикой и страшной красотой. Только на большой скорости я могла бы удержаться на спине дикарки.
— А-а-а-а, —
