— Папа, — жалобно позвал его Кирилл.
— Иди в дом, сынок.
— Но, папа... — глаза мальчика заблестели от слез.
Наверное, это окончательно меня убедило — его нужно отстоять. Нельзя позволить выгнать из этого мира только потому, что его мамаша — дрянь.
— Иди, поиграй с Роки, — отец мягко кивнул в сторону собаки. — Скоро мы с тобой отправимся в маленькое путешествие.
— А мама?
— А у мамы свои дела.
Ярина, казалось, готова была вцепиться мужу в лицо. Ее совсем не волновал сын, только собственная шкура. И отец это прекрасно понимал. Обернувшись к Мстиславу, он уверенно произнес:
— Я заверяю тебя, моя жена примет свое наказание молча.
— И не подумаю! — бесилась эта крыса.
— Значит, я отрежу тебе язык сегодня же, — ее муж жестоко ухмыльнулся. — Раз сотворила — так отвечай! А сына не смей марать своей грязью. Хватит и дочери. Был бы умнее, понял бы, что приворот это был. И тогда все было бы по-другому.
Сплюнув на землю рядом с ней, он развернулся и подошел к сыну. Взял его на руки и понес в дом. Похоже, что жена его совсем не волновала. Возможно, не такой он уж и плохой отец, пусть не для меня, ну хотя бы для этого маленького мальчика. Ему так же, как и мне, совсем не повезло с мамашей.
— Я не хочу, чтобы их изгоняли, Мстислав, — шепнула я, мысленно готовясь к его резким словам.
— Многое будет зависеть от тебя, Катя. Я сделаю все, чтобы тебя не просто слушали, а слышали. Как решишь, так и будет. У меня достаточно власти, чтобы надавить где надо. Но за нее...
— Мне все равно, что будет с ней, — мягко перебила его. — Я ее, считай, уже похоронила.
— Вот и хорошо, — он провел рукой по моей спине и обнял сильнее.
В носу жутко защипало. Шмыгнув, почувствовала легкое головокружение.
— Мстислав, поехали домой, — снова зашептала. — Там бабушка, наверное, с ума сходит!
— Еще сомневаешься, проказница, — пожурил он меня. — Она плачет с вечера. Гриня этот ваш с ног сбивается, носом землю копает.
— Вот и поехали, — отодвинувшись, я потянула его за руку к машине, и он послушно пошел за мной.
На свою мамашу больше и не глянула. Для меня ее больше не существует.
Глава 49
Домой возвращались в полном молчании. Рука Мстислава жестко сжимала мое бедро, когда как вторая расслаблено лежала на руле. Он хмурился, отчего выглядел суровее, чем обычно. Шмыгнув носом, едва сдержала зевок. Бессонная ночь давала о себе знать. Мстислав, бросив на меня короткий взгляд, что-то нажал на панели приборов. На ноги мне подул теплый воздух.
— Сейчас согреешься, — прокомментировал он свои действия. — Завтра прогуляемся по ТЦ.
— Зачем? — не поняла я.
— За верхней... — он на мгновение умолк и более пристально осмотрел меня. — За всем, в общем.
— Но...
— Обсудим завтра, Катя, сегодня я устал, ты тоже. Поспорить всегда успеем.
Мстислав отпустил мое бедро и растер шею.
— Ты не спал всю ночь, — вспомнила я его слова.
— Неважно, — его ладонь вернулась на место, — сейчас доберемся до моей... уже нашей берлоги и отдохнём как следует.
— Берлоги? — Я приподняла бровь.
— Дом, Катя, я везу тебя в наш дом.
— Вот так сразу наш? — меня жутко смутили его слова.
— Да, малыш, вот так сразу. Я ни на чем не настаиваю. Но жить ты теперь будешь в моем доме.
— Это как-то неприлично.
— Завтра... — как-то зажато процедил он. — Все обсудим завтра. И приличия, и твой гардероб. И мне перед старейшинами отвечать за все тоже завтра.
— А ты в чем виноват?
— В том, Катя, что на тебе в такой холод легкая куртка. В том, что на моей территории все это время живет и здравствует убийца. В том, что я и с половиной переехавших за последние два года с вашего села не знаком. Я упустил этот момент, хотя и знал, что после смерти прежнего главы — твоего деда — всю ответственность за ваши жизни переложили на плечи моей семьи. Сначала отец, а потом и я должны были позаботиться о каждом из вас.
— И что тебе будет?
— Будет? — он усмехнулся. — Знаешь, Кать, волков с пеленок приучают нести ответственность за тех, кто рядом с ними. А если ты будущий альфа, то все это увеличивается в сто крат. Мне ничего не будет, кроме того, что я ощущаю свою вину. Для нас совесть и честь — непустой звук. Старейшины доверили нам судьбы людей, а мы попросту о них забыли. Это позор, Катя! Я не оправдал доверия.
— Это так плохо?
— Это урок мне.
Он бросил на меня еще один короткий взгляд, но было в нем что-то такое, что заставило немного покраснеть.
— Что? — не выдержала я.
— Старейшины мне и слова не скажут, я уже наказан.
— Как?
— Я мог потерять тебя. Нет ничего хуже, чем понимание — твоя единственная все это время жила черт знает как, по твоей же вине. Потому что ты оказался слишком занят другим.
— А черти тоже существуют? — не к месту поинтересовалась я.
— А как же... демоны. Черти рогатые... Еще и сделка, кажется, сорвалась. Куда ни сунься — везде налажал.
— А демоны настоящие? — не унималась я. — С рогами?
— С рогами, малыш. И даже с копытами. — Он призадумался. — Хотя тут, может, и не налажал. Отец настаивал на долгосрочном сотрудничестве, а по мне — нечисто там что-то. Слишком много движений вокруг казалось бы простого и прозрачного договора. А теперь у меня есть время проверить все еще раз, может, и увижу то, что отец пропустил. Он слишком доверяет лесным. Всем без разбору.
— А ты нет?
— А я нет, — он снова усмехнулся и свернул налево в сторону парка.
Я притихла согревшись. Накатывала легкая слабость, еще и головная боль усиливалась.
В носу щепало. Достав кусок белой ткани, вдруг улыбнулась.
Платок.
Бабушка всегда распихивала мне их по карманам. С раннего детства. Она шила их сама. Из хорошей впитывающей мягкой материи. А чтобы они не выглядели скучно — вышивала цветочки по краям.
Да, перед бабушкой стыдно. Наверное, я действительно напридумывала себе много лишнего.
Ведь за столько лет она и словом не обмолвилась о своей младшей дочери. Ни разу имени не перепутала, не назвала меня ею. Не отказалась от такой обузы. Хотя ведь могла всучить на руки матери, пригрозив ей. А она сама растила, заботилась.
Устав после тревожной ночи, я откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза. Горло жутко першило. Сглотнув, и вовсе заходилась неприятным лающим кашлем.
— Вот этого еще не хватало! — Мстислав озабоченно посмотрел на меня. — Простыла?
Я неуверенно пожала плечами и вновь закашлялась.
— Так, это уже совсем нехорошо, — убрав руку с моего бедра, он взялся за телефон.
— Да, Клавдия Никаноровна, это Мстислав, — услышала я его разговор с бабушкой. — Да, нашел... Нет, не в порядке... Похоже, что простыла... Да, везу ее домой... Нет, к себе, это мы с вами уже обсудили. Нет, ваше мнение меня по-прежнему не интересует, но за вами сейчас заедут. Все остальное — потом.
Отключив телефон, Мстислав прибавил скорости.
Его испуг по поводу моей простуды казался мне немного смешным. Но уже буквально спустя несколько минут, я поняла, что дело и правда плохо. Мой нос раскис и появился противный сильный насморк. Платочек быстро промок. Но болезнь, похоже, только набирала обороты. Я уже даже не смотрела, куда и как мы едем. Голова раскалывалась надвое, горло горело, суставы ломило, а я тихо страдала.
Мстислав миновал парк и въехал в закрытый поселок с северной его стороны. Остановившись у высокого двухэтажного коттеджа, он с пульта открыл врата и уверенно заехал во двор.
Дом выглядел сказочно. Я осмотрела его слезящимися глазами. Тут были и балконы, и флигель в виде петушка на крыше. Эдакий сложенный из бревен огромный теремок с верандой. Красиво, слов нет! Я такие дома только на картинке и видела.
— Все, ведьмочка, мы прибыли, — Мстислав внимательно следил за моей реакцией. — Сейчас тебе дадут отвар, и станет легче, а потом и бабушку привезут. Она ведьма сильная. Все будет хорошо. Потерпи еще немного, малышка.
