страдала по зверушке, а Истон пытался остановить поток фальшивых женских слез пирогом и тупыми анекдотами. Вестейн то и дело пытался испепелить эту парочку взглядом. Тетушки что-то оживленно обсуждали и писали в большой тетрадке, причем старательно пряча ее от меня! Дарина сидела в конце кабины, надутая и злобная.
А я пыталась понять, как так незаметно получилось, что вместо головокружительной карьеры моя жизнь превратилась в летающий дурдом?
Я обиделась. Глубоко и искренне.
Разве не на что? Когда дракон сел в Магополисе, меня на личном экипаже в сопровождении тетушек отправили домой. Речь о том, чтобы продолжить жить у Шушанны, конечно, не шла. Ее квартира прекрасно вмещала девушку с шиншиллой, но совсем не подходила для двоих. Это логично, другого я и не ждала.
Тетушки быстро разложили для меня диван, окружили подушками, сварили куриный супчик и… сбежали. Марбл и Мейпл, сбежавшие от болезной племяшечки-кровиночки, – это что-то новенькое! Они вообще вели себя очень странно после того разговора с Вестейном, и я намеревалась расспросить шефа при первой же возможности. Что он сделал с моими родственницами?
Но с этого момента меня все бросили.
Тетушки пропали, Шушанна не заходила и не писала, как и ее начальник. Хотя раз в день от его имени мне привозили еду: небольшие коробочки с домашними котлетками, салатиками и булочками. Было вкусно и, если честно, здорово экономило силы. Я и не знала, что в Магополисе доставляют готовую еду. Но все же мне хотелось, чтобы шеф зашел сам, справился о здоровье и все такое. Но, наверное, это мечта из разряда неосуществимых!
Мне хотелось, демоны ее сожри, поговорить с Шушанной! Я так и не узнала, что случилось, кто на меня напал и как она умудрилась превратиться обратно в человека. То есть я ей все это время помогала, прикрывала, даже получала за ее косяки, а в итоге осталась никому не нужной и недостойной объяснений?!
Я бы, может, и проболела с удовольствием несколько недель, как порекомендовал заглянувший по просьбе все того же Вестейна лекарь, но чувство обиды гнало на работу. Вдруг меня вообще там не ждут? Уволили, а я и не знаю!
От этого становилось еще обиднее. Я только втянулась в новую жизнь и окончательно убедилась: именно такой ритм мне и подходит. С начальником-самодуром, вечным дурдомом и не всегда понятными поручениями! Не хочу всего этого лишиться!
С началом новой недели я напилась чаю с малиновым вареньем, обмотала вокруг шеи теплый шарф, тщательно накрасилась и отправилась на работу с твердым намерением высказать все, что думаю об этих предателях.
В Радужной башне было шумно и суетно. Народ бегал туда-сюда, кто-то спорил на повышенных тонах, кто-то нервничал, снуя туда-сюда, а один мужик судорожно терзал гигантский фикус, грозя оставить тот без конечностей. Да и в целом царило напряжение. Что-то случилось? Странно, я ничего не слышала. Интересно…
В приемной было пусто, но хотя я и ожидала увидеть Шушанну, удивило не это. Всюду были разбросаны бумаги. Шкафы распахнуты, ящики вытащены, а пол просто завален документами, записями, чеками, картами и прочей офисной ерундой! И вот это уже пугало.
Я осторожно постучала в дверь кабинета Вестейна.
– Да, – раздался его мрачный голос.
– Э-э-э… доброе утро. А что происходит?
– Аделита? – Вестейн поднял голову, и я ужаснулась: судя по виду, последние три дня он не спал вообще. – Что ты здесь делаешь? Ты разве не на больничном?
– Мне стало скучно, решила поработать. А что здесь происходит? Где Шушанна?
– Самому интересно, ее нет со вчерашнего дня! Убежала в банк и не вернулась. Дома ее нет, никто не видел.
– Это не может быть связано с нападением на меня?
Если Шушанна пропала… что же все-таки случилось? Сердце подскочило в груди, и мне стало совсем нехорошо. Даже голова закружилась. Но может, это потому, что с больничного я вышла все же рановато.
– А… почему приемная выглядит так, как будто там стадо шиншилл искало еду?
– А потому что если тебе кажется, что мой брат предложил выкурить трубку мира, то тебе кажется, он в нее перед этим плюнул. Истон перешел все границы!
Вестейн в ярости сбросил со стола пресс-папье, и я вздрогнула. Никогда не видела шефа таким злым! Даже когда мы летели рейсовым драконом с младенцем на соседнем кресле, он и то так не психовал! А сейчас от него буквально исходили волны ярости, и я начала нервничать. А уж после того, как Вестейн внимательно на меня посмотрел и сказал:
– Да, кстати, с сегодняшнего дня ты уволена, – и вовсе перестала что-либо понимать.
– В смысле – уволена? За что?! Вестейн! Я ничего не сделала! Больничный что – преступление?!
– Спокойно! – сказал шеф. – Это для твоего же блага.
– Или для похудения! Потому что когда мне станет нечего есть, тонкая талия – единственное, что будет радовать. Первые пару недель. Потом даст о себе знать здоровая синева под глазами.
– Все счета «Бла-бла-маг» арестованы. Драконам выдали предписание с запретом полетов. Некоторых сотрудников допрашивают. Пограничная магическая служба выяснила, что на наших драконах перевозили контрабанду. Запрещенные зелья, драгоценности, редких животных. Сейчас будет расследование.
Какой кошмар! А я точно сегодня проснулась? Может, мне просто снится какой-то ужасный сон? Очень похоже. Тоже страшно и иррационально.
– Ты думаешь, это Истон?
Я поняла, что если не сяду, то упаду от шока. Контрабанда? Нет, стража регулярно отчитывается о противодействии незаконным перевозкам, но я не думала, что компания Вестейна может быть в них замешана. И ни за что не поверю, что Вестейн Винг стал бы рисковать репутацией ради сомнительной выгоды. Ему и свое дело нужно, лишь чтобы доказать брату превосходство, с деньгами у драконов нет проблем.
– Больше некому. Только Истон может опуститься до того, чтобы подставлять меня таким образом. Поверь, если бы кому-то из моих сотрудников пришло в голову тайком возить запрещенку, я бы уже знал. И Шушанна, демоны ее раздери, снова пропала!
В сердцах Вестейн ударил кулаком по столу и… снова под него улетел.
– Опять твоя шиншилла мне стул сгрызла! – раздалось снизу.
– Но моя шиншилла…
«Стала человеком», – хотела было сказать я. Потом подумала: а вдруг человеком стала, а шиншилльи привычки остались? Я слабо представляла Шушанну в узком деловом платье, стоящую на карачках и старательно грызущую ножку стула, но у всех свои причуды, в конце-то концов…
– И все равно я не поняла, за что меня увольнять… – осторожно сказала я, наблюдая, как Вестейн выбирается из-под стола.
Но
