Земля дрожала сильнее, змеилась ломаными трещинами со всех сторон. Возможно, именно поэтому, даже после того, как боль в моей груди стала чувствоваться тише и притупилась до более-менее терпимых пределов, я всё равно не сумела подняться, разве что слегка разогнуться. И только для того, чтобы заметить десятки несущихся на меня умертвий.
Тут же вспыхнуло пламя!
Оно же заслонило собой.
Охранный Дух возник живой стеной, отгораживая меня от угрозы. Но ведь он не мог находиться одновременно сразу в нескольких местах, и кровожадные твари это быстро уяснили для себя. Бросились в рассыпную. Хотя ни один из них и тогда не приблизился достаточно, чтоб дотянуться до меня. Первых из тех, кто попробовал, просто снесло. Не сразу поняла, чем именно. Кем. Слишком молниеносно всё получилось. Высшие вампиры всегда отличались стремительностью и скоростью в своей расправе. Этот раз тоже не стал исключением. Отсечённые головы падали одна за другой, может и не уничтожая противника окончательно, но однозначно лишая возможности ориентироваться так же легко и расторопно, как прежде. Выгаданной форы вполне хватило, чтоб я всё-таки поднялась. Пусть и не на ноги. На колени. Дальше прикладывать усилия всё равно не пришлось. Помощь пришла не только в лице избранника чёрной ведьмы. Мерцающее незнакомым светом плетение окружило по кругу, отрезая от всех, а давний сослуживец повелителя огненных пустынь возник рядом.
— Цела? — напряжённо осмотрел меня кесарь.
Кивнула. И отдала должное тому, что не различила в глазах цвета тёмного жемчуга ни намёка на осуждение за то, что появилась тут и помешала им своим присутствием, как обязательно случилось бы в случае, если бы на его месте появился бы глава ковена крови.
Кстати, о нём!
— А где?.. — обронила.
Но дальше не пришлось договаривать. В отдалении вспыхнул ализариновый контур, в считанные мгновения преобразовываясь в кольцевой щит. И пусть он вполне мог принадлежать кому-то другому. Нет. Я точно знала, чья это сила. С моей души будто разом непомерный груз свалился. Амитиас Адальстейн Эльрилейрдский жив. С ним всё в порядке. А если и не совсем, то не настолько катастрофически, как я с чего-то прежде решила.
Выдохнула с громадным облегчением.
Жаль, ненадолго!
Почти решила остаться на месте и больше никому не мешать, пребывая под защитой стихийного архимага, но ализариновый контур стал шире, разошёлся шквальной волной, давая больше пространства внутри него. Не растаял. Но стал до того ярким, что удалось различить три силуэта, которые находились внутри. Помимо создателя ограждения, сотканного из магии крови, ещё два мне были совершенно незнакомы. Но и вместе тем как раз наоборот. Белое одеяние — женское, точь-в-точь такое, как мелькнуло в этом же саду, когда чуть не пал эйн, закрыв меня собой, а третий облик в профиль выглядел, как одна из двух статуй в Дельвете, в чьих руках были стрела и лук.
Старые Боги. Оба. Вдвоём. Против одного эйна.
Существовал ли у него хоть шанс?
От одного осознания моё сердце застыло. И тут же забилось, как сумасшедшее, по мере того, как в горле застрял предательский вскрик, едва Шаккар нанёс удар. Всего один. Но отец моего сына рухнул на землю. Его клинки выпали, оставшись в стороне. За одним из них и направился жестокий бог, собираясь не только вернуть то, что когда-то ему принадлежало, но и вонзить смертоносное остриё в того, с кем очень скоро расправится без особых усилий. Едва чужая ладонь сомкнулась на рукояти, заслоняя собой широким разворотом плеч того, кто так и поднялся, я слишком ярко представила себе, как вскоре безжалостный клинок останется в мужской груди смертельной раной, и тогда всё закончится. Не только для эйна. Для меня — тоже. Если его сердце перестанет биться, как сможет биться моё? Я ведь даже, как бы того не хотела, не смогу успеть вовремя оказаться рядом. Нет никакой возможности вновь воспрепятствовать придущему за ним Жнецу Смерти. Он просто заберёт его у меня.
Разве что…
Небо разверзлось!
Хейм услышал меня…
Песчаная буря взбунтовалась с новой силой, на секунду снижая видимость, но вынуждено уступила перед мощью шести спускающихся сверху махин. Зеркально-бронированные грани бортов военных кораблей, каждый из которых способен вместить целую армию, заново осветили собой всю округу, а сила двигателей смела собой напрочь весь песок. И не только песок. Вопли сгорающих умертвий почти оглушили. Жаль, что не всех. Но и вместе с тем нет. Тогда бы и мне было не выжить. Да и свой спуск корабли прекратили. Зависли, сияя острыми шпилями корпусов, пока открывались все шлюзовые. Тех из умертвий, кому удалось спастись от огня, банально придавило весом спрыгнувших на землю великанов. Вероятно, они очень торопились, иначе и не понять, почему в руках одного из первых — генерала Снорре была прихвачена парочка сломанных верхушек голубых елей. Ньорд, Рагнар, и Эсбен, появившиеся рядом с ним, тоже до сего момента явно не прохлаждались. Из-за пояса первого торчала оторванная половина бывшего эйнхерия, которую он спешно засунул в карман, чтобы не палиться, второй — вдумчиво тосковал, озадаченно глядя на раздавленное под своей подошвой умертвие, пока по его сжатым кулакам стекала какая-то зелёная слизь, а третий брезгливо поморщился, стряхивая с плеча по виду верхнюю оторванную половину того, кто частично уже пребывал в кармане генерала Ньорда, в то время, как йотуны, которых они возглавляли, продолжали приземляться один за другим. Появление Демет тоже не заставило себя ждать. Сестрица даже наличием скида для посадки не озаботилась. Как и ещё три валькирии. Хотя, в отличие от неё, Уна, Хали и Мара воспользовались в качестве подушек безопасности при приземлении всё тех же великанов. Менее отчаянные, в общем.
Заметила бы больше, но ведь не до того!
Пусть вокруг стало очень шумно, но каким-то провидением судьбы я всё равно различила хруст ломающихся костей и тихий короткий хрип, вмиг приковавшие всё моё внимание.
Глава 15.1
Шаккар…
Рухнул на колено.
Именно ему принадлежил жалкий хрип, когда возникший за его спиной в момент поднятия клинка эйн пробил в нём здоровенную дыру собственным кулаком, сомкнувшимся, кажется, у самого сердца, собираясь то самым заурядным образом раздавить.
— Нет! — первой отреагировала Эсма.
Ализариновый контур пал, поскольку все свои силы глава ковена крови сосредоточил исключительно на её брате, так что я с лёгкостью различила всю величину боли вперемешку с отчаянием, что отразились на женском лице.
— Не смей! — откровенно взвыла богиня. — Ты не можешь убить его! Как и меня! — бросилась им навстречу, но оступилась всего в одном шаге.
Не рискнула подходить ещё ближе, как только Шаккар болезненно зашипел и рухнул на второе колено, не в силах самостоятельно шевелиться, парализованный удерживаемый рукой за сердце моего эйна.
— Я — праматерь вашего рода. И я не пожалею ни одного из вас, если ты причинишь ему вред, — принялась причитать в открытой угрозе Эсма. — Разве ты не знаешь, что от жизни моего брата зависит устойчивость убийцы миров?
Ни один мускул не дрогнул в повелителе огненных пустынь Аксартона, когда он услышал её.
— Может и так, — холодно и в полнейшем безразличии отозвался он. — Может, ты и впрямь праматерь нашего рода и от твоего существования зависит сила ковена крови, — открыл для меня истинную причину того, почему эту несносную гадину тоже не стоило уничтожать. — Может, в самом деле от жизни твоего брата зависит устойчивость усмирённой убийцы миров. Но четверо из моих родных братьев мертвы. Нас больше не достаточно, для того, чтобы поддерживать нужный баланс. Похищенная ночь всё равно так или иначе, но пробудится. Уже начала пробуждаться. Ты и сама это знаешь. А значит, Аксартон всё равно падёт. И если мне суждено тоже умереть, как минимум одного из вас я точно заберу с собой, раз уж заточить вас обратно не получилось.
