— Не существует правил по поводу одалживания книг из библиотеки, пока их возвращают, — улыбнулся Оррин из-за своего стола. — У тебя возникли какие-то проблемы с консолью?
— Нет, все в порядке, — я посмотрела на Сэма, который больше не улыбался. Прошлой ночью, я чуть не убилась из-за кучи книг на его полу. Больше беспокоясь за его состояние, я едва заметила их отсутствие сегодняшним утром. — Так вы узнали кто их забрал?
— Прости, — начал Вит. — Это конфиденциальная информация, лишь для архивистов и Советников. Но ты можешь и дальше пользоваться консолью.
— Ох, ладно.
Я направилась наверх, заподозрив что-то неладное и разозлившись из-за его ответа. Конечно, если бы это Сэм забрал дневники, он бы сказал мне. У него не было нужды искать информацию о моих родителях, а книги на полу могли быть о музыке.
— Мы опоздали потому, — начал Сэм, — что Ана начала придумывать менуэт.
— И ты заставил ее работать над ним, пока руки не посинели? — усмехнулся Оррин.
— Вам обоим стоит попросить ее сыграть, в следующий раз, когда будете проходить мимо. У нее хорошо получается.
Просияв от его слов, я нашла нужную консоль и набрала «дневники Менехема». От такого чтения у меня заболели глаза, но я внимательно просмотрела каждую страничку, в поисках какой-то подсказки об успехах Менехема в его исследованиях и куда он мог уйти после того, как бросил меня и Ли.
Он оказался любопытным типом, что и понятно, ведь он ученный. Я нашла дневники, полностью посвященные геотермальным явлениям в кальдере, особенно испарениям, которые они испускали. Он ставил под вопрос решения Совета, Сердце с его светящимся храмом, даже причину нашего существования, когда в мире существуют еще десятки доминирующих существ: драконы, кентавры, фениксы, единороги и великаны. И это не упоминая проклятых сильфид. Он ненавидел убеждения Мойрика, что Джанан ответственен за человеческое существования, даже больше, чем теорию Деборла, что мы лучше других существ, и в конце концов, захватим весь мир.
Обе идеи казались мне бредовыми. Я пока не определилась со своим мнением на счет Джанана — он мог реально существовать, хоть я и сомневаюсь в его великодушии — но я определенно не была согласна с Деборлом. Насколько я знаю, никто никогда не пытался захватить весь мир, и если это его цель, то ему стоит начать раньше, чем «в конце концов». Тем более что сильфид невозможно убить.
К тому времени, как я закончила читать последний дневник Менехема, у меня создалось впечатление, что ему не очень нравилось в Сердце. Он был циничен и занимал оборонительную позицию в обществе, а также часто обвинял жителей в мозговом застое, что они довольствуются миром, как он есть, а не стремятся к улучшению и развитию. Я не согласна на счет застоя — люди все еще встречались со множеством новых интересных открытий — но мне нравилось, что он не принимал простых ответов на сложные вопросы, и думал, что люди должны бросить вызов самим себе.
Я всегда его ненавидела, потому что он бросил меня с Ли, но, узнавая его из этих записей, мне было над чем задуматься.
Пока у меня оставалось еще немного времени, я взглянула на его рабочие дневники. Перед тем, как исчезнуть, он изучал сильфид, пытался использовать химикаты, чтобы контролировать их или обезвредить. Тем не менее, нигде не было написано, насколько он преуспел.
Если бы кто-то мог контролировать сильфид...
Когда Сэм появился на лестнице, я сидела, уставившись на свои руки, и вспоминала саркастическую фразу Ли: «Удачной дороги», перед тем, как я покинула коттедж Пурпурной Розы.
— Время возвращаться домой.
Выключив консоль, я последовала за ним вниз и потушила свет. Вит и Оррин уже ушли.
— Все нормально? — Сэм протянул мое пальто.
Я посмотрела на стол, за которым работали архивисты, зная, кто забрал дневники, и не открывая правду мне. Может, они у Сэма. Может, нет. В любом случае, я не думаю, что он собирается что-нибудь сделать, что мне навредит.
— Прошлой ночью, твой пол был завален книгами. О чем?
Его лицо потемнело.
— Не думаю, что сейчас подходящее время для этого разговора.
Я влезла в пальто, надела варежки и натянула капюшон.
— Ладно.
Обмотавшись в шарф, я открыла дверь и вышла наружу.
— Ана. — Сэм стал рядом со мной, но не касался. Его лицо освещалось только светом от храма; я все еще мучилась с фонариком. — Я искал информацию о драконах.
Я развернулась, мой световой источник наконец-то заработал, и чуть не ослепила его белым лучом.
Он моргнул и отвернулся.
— Я хотел найти что-то новое о них, — его лицо казалось белым в свете моего фонарика — Это случалось так много раз, что я продолжал думать, что они приходят именно за мной, и дело не просто в неудаче. Так что да, у меня в комнате были книги о них. А так же о сильфах, потому что я беспокоился о тебе. Два нападения за два дня.
У меня появился комок в горле, и я крепко обняла его.
— Ох, Сэм, — я уткнулась лицом в мягкое шерстяное пальто, вдыхая его теплый аромат. — Мне так жаль. Не беспокойся за меня. Если ты хочешь искать информацию о драконах, давай я помогу.
— Не хочу тебя обременять этим. У каждого есть свои страхи и беспокойства, с которыми они перерождаются. В конце концов... В конце концов, они себя исчерпывают, и мы снова в порядке.
Так же сказала и Сайн. Может, она не специально была такой бесчувственной. Просто, больше она ничего не знала.
Я протянула руку и коснулась лица Сэма. Моя варежка цеплялась за его щетину.
— Ты можешь обременить меня.
— У тебя есть вещи для беспокойства и поважнее. Первый отчет о твоем прогрессе...
— На следующей неделе, я знаю, — со вздохом, я отошла от него и пару раз крутанула фонарик. Это хорошо, что все так хотели, чтобы я успешно его сдала, но больше всего я боялась изгнания из Сферы или, еще хуже, снова оказаться на попечении у Ли.
— Знаешь ли, трудно сосредоточиться на учебе, когда мой лучший друг с трудом проживает каждый час.
Он замешкался.
— Так я теперь твой лучший друг?
Мои щеки покраснели, и я пожала плечами.
— Я колебалась между тобой и Сарит, но у тебя есть пианино. А у нее просто мед.
Сэм рассмеялся и задел пальцами мою варежку, будто хотел взять меня за руку, но передумал.
— Хоть я и уверен, что ты выбрала пианино, а не меня...
Я врезалась в него плечом, из-за чего он вновь рассмеялся. Теперь, когда я почти привыкла к мысли, что он не смеется с меня, я наслаждалась этим звуком все больше и больше.
Мы продолжили путь по Южной Авеню, но наше непринужденное молчание перестало быть таким, стоило мне вспомнить событие вчерашней ночи. Шаги.
