Вот только, когда мы все же добрались до нашего временного рабочего места, все стало ещё более интересно.
Под питейным заведением собралась настоящая толпа. Она гудела на разные лады и волновалась. Как только наши одиноко бредущие по улице фигуры были замечены, со стороны собравшихся людей послышался окрик:
— Это он, новый командующий! — На выкрик синхронно повернулись все головы, и колонисты мигом устремились в нашу сторону. Причем, поскольку их намерения все ещё были неясны, мне резко захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Вскоре стало понятно, что народ активно стремится почему-то именно к Хаттери. Ростом он больше похож на командующего что ли? Осознав это я быстро зарулила за его рослую плечистую фигуру и постаралась незаметно ретироваться, крикнув напоследок:
— Разберись с ними и возвращайся с докладом.
Ответа я так и не услышала, но понадеялась, что Дерек все же справиться. Что и сказать, весьма странная ситуация. Говорить с толпой людей особенного смысла для меня нет. Как ни крути, всерьез они меня не воспринимают, раз уж пошли именно к моему телохранителю. А переменить точку зрения большинства, человеку, которого это большинство не уважает, практически невозможно. И чего они все хотят от только что прибывшего командующего? Да и выражения лиц собравшихся не были доброжелательными, скорее наоборот
До своей уже обожаемой и прочной стальной двери я добралась с оглядкой, проникнув в бар через задний вход. К счастью, коридор был узкий, а на верхние этажи кроме сотрудников, жильцов и посетителей борделя никого не пускали. Именно поэтому перед заветной дверью стояло всего трое существ. Двое человек и одна секарианка. Похоже самые расторопные и сообразительные. Ну с этой массой хотя бы можно работать.
— Итак, господа и дама, чем обязана вашему визиту?
— А вы столь-быть новый шеф будете? — Прошамкал низенький старичок, из подвида одуванчиков. — Нам о статном мужчине рассказывали.
— Нет, это недопонимание. Статный мужчина мой адъютант. Так что у вас за дело к командующему?
— Ну, собственно, у каждого из нас свой вопрос. — Старичок покосился на своих соседей, но так как стоял первым продолжил. — Мы тут с жалобами и просьбами. Обычно, четвертый день недели предыдущий командующий отводил именно на решение вопросов и споров граждан станции.
— Ну так в этом я ничего не собираюсь менять. Все останется как есть. — Подобный ажиотаж из-за столь обычного дела сбивала меня с толку. — Насколько мне известно все свои вопросы вы должны оформлять в дистанционном режиме, после чего вашему заявлению присылается статус срочности и в зависимости от этого и срок исполнения. О всех этапах процедуры заявителя информируют на его личный линком.
— Так-то оно так. Но недавно прошел слушок, что это последний раз, когда будут приниматься заявки. На следующие два месяца вы вроде как будете заняты инвентаризацией и проверками. В дело, значится, входить. — Бравый старикан продолжал спокойно излагать свои мысли. Его товарищи утвердительно покивали. — А учитывая то, какие сроки на исполнение заявлений оставлял ваш предшественник, не удивительно, что все поспешили сбежаться.
— Но почему лично? — Я никак не могла взять это обстоятельство в толк.
— Так это, опять-таки, из-за другого слуха. — Пояснила опередившая пожилого мужчину секарианка. — Что если придем сегодня и лично вручим заявление в письменном виде, то и просьбы наши будут рассмотрены незамедлительно.
— А о том, что мне придется потратить на выполнение каждой просьбы не более тридцати секунд, вы не подумали? Особенно учитывая ваше общее количество. Или я волшебница по-вашему? — Я скривилась мысленно костеря распространителя слухов. Похоже мои оппоненты принялись за работу.
— Эм… — Об этой особенности мои посетители благоразумно решили позабыть, видимо рассчитывая попасть в число тех самых счастливчиков, что все же попадут ко мне на аудиенцию. Интересно все же кому я обязана тем, что ко мне сбежалась едва ли не половина колонии?
— Что ж, — Выдержав паузу проговорила я, — с людьми на улице сейчас работает мой помощник и заявления будут приниматься в штатном режиме каждый четвертый день недели, как обычно. Но раз уж вы сумели добраться аж до самих дверей, вас я приму лично.
В кабинете я принимала просителей по очереди. Старичок вот уже полгода оббивал пороги с прошением о переводе на белее лёгкую работу из-за хронического заболевания суставов. Ничего за пределами Проспероса он не имел, поэтому просто не мог уволиться. Но в колонии, где каждый день — борьба за выживание, любая работа была тяжёлой. Проблема была не то чтобы неразрешимой, но требовала вдумчивого подхода и приложения усилий с моей стороны как руководителя. Ага, управляющий который даже толком ничего не знает о вверенном ему объекте, должен с ходу разрешить все спорные вопросы. Отличное начало для новой карьеры.
— Мне нужно все тщательно обдумать. Пришлите мне на линк перечень работ, которыми вы когда-нибудь занимались, данные о вашем образовании и умениях. Думаю, я смогу решить эту задачу, но для этого мне потребуется как минимум неделя. Вас устроит такой мой ответ?
— О, более чем! — Старик действительно выглядел довольным. Его торчащие во все стороны волосы задорно подпрыгнули от резкого движения головой. — Вы подарили мне надежду, что я ещё немного потопчу эту землю.
После человека-одуванчика в кабинет вошла секарианка. Увидеть представительницу ее вида без сопровождения ближайших родственников или мужа было очень необычно. Но вскоре я поняла почему. Девушка оказалась активной феминисткой и подала запрос-жалобу на домогательство сразу нескольких представителей мужского пола из местной секарианской общины. Двое из них оказались ее братьями, а третий женихом. Как подступиться к решению этого вопроса мне было не понятно. В особенности секарианских традиций и обычаев мне никогда не приходилось вникать настолько глубоко. Поэтому я просто перенаправила жалобу, как имеющую криминальные признаки, на отделение полиции. Да простит меня Грант!
Последним в очереди оказался странный и молчаливый персонаж. Все то время, что я разговаривала с просителями в коридоре он стоял, закутавшись в грязный плащ. Да так плотно, что его лица невозможно было разглядеть. Но когда мужчина наконец откинул ворот, я только удивленно приподняла бровь. Что такой колоритный персонаж мог забыть на приеме у представителя местной власти?
— Ну здорово, госпожа капитан или как там вас. Вот свиделись снова. Меня кстати Ситом кличут. А у вас что за погоняло?
На меня смотрела суровая, заросшая рожа с тяжёлыми надбровными дугами и высоким лбом. По виску змеилась татуировка, но так сразу понять, что именно она значит было невозможно. Над лбом торчал чернявый хохолок. Остальные волосы были коротко выстрижены до состояния щетины. В каждом ухе болталось по три серьги-кольца и ещё одна была вставлена в нос. В целом мой посетитель был достаточно хилой и тщедушной конституции. Встань я сейчас в полный рост он был бы ниже меня на пол головы. В одной из его рук была зажата потрепанная колода карт. И кажется я вспомнила где и при каких обстоятельствах имела возможность лицезреть подобного индивидуума.
— Вы случайно, не тот самый заключенный, которого везли маршалы на «Малышке»?
— Случайно, тот самый. — Сито шмыгнул носом и звучно высморкался в пальцы. — Эти му… Копытные короче, в ожидании обратного челнока загуляли и нажрались в этом борделе, а я, собственно, гулять пошел. Гля — уже и буча мылится. Я на верх ныкнулся, а тут уже и эти попрошайки заболтали. Так просто не свалишь.
— Отчего же потом не ушел, когда они ко мне в кабинет пошли?
Сито только скорбно выдохнул.
— Так куда же я с этой байды сдрызну? Нычки — нет, кораблей — нет, банков — нет. Даже фраеров — и тех нет! На местной малине знаться не хотят — у них узкий бизнес только для своих, фамильный чтоб им! И это я — честный вор в третьем поколении — типа неровня этим полевым пугалам! — Он сделал рожу ещё более зверской и последнее предложение произнес искаженным голосом, явно пародируя кого-то. Под конец уныло скрестил руки и покосился в окно. — Я конечно могу пойти нажраться с фараонами, да простят меня праотцы за подобный грех! Но не по душе мне то. Вот к вамз погляндать да перетереть завернул. С шерифом уже поручкался. Походу единственный адекват в этом бедламе.
