- Что это? - не спешила брать предложенное, спросила я, пряча руки за спину.
- Возьми, - вдруг улыбнулся он моей детской выходке. И что это за улыбка была! Красивые ровные зубы сверкнули в свете горящих многочисленных ламп, моё сердце на миг замерло, а потом бросилось вскачь, как сумасшедшее. - Думаю, тебе понравится.
- М-да? - усомнилась я, беря себя в руки, но голос всё равно предательски дрогнул. Подумав ещё немного, всё же взяла свёрнутый в трубочку пергамент.
Читала я также хорошо, как и говорила, поэтому понять смысл написанного не составило труда.
- Это что же получается? - прошептала я, не веря своим глазам. - Я теперь свободная гражданка Греции? - слёзы застили глаза, быстро их смахнув, посмотрела в такие всё понимающие глаза Геракла.
- Да, и вольны поступать со своей жизнью, как вам заблагорассудится, - спокойно, но очень тепло, ответил он мне.
- Спасибо, - не зная, что ещё сказать, я шагнула было к нему, но вовремя одумалась и замерла на месте.
- Гиатрос Аглая! - раздался голос со стороны мужского коридора, - почему вы не на рабочем месте? - в общую залу стремительно вылетел негодующий гиатрос Лазарус.
Мои слёзы мгновенно высохли! Всё раздражение, копившееся во мне столько времени, наконец-то нашло выход.
- Ах, ты! Мизогинист хренов! - вскричала я, мои уста не знали удержу, я так его обложила, что он, даже не понимая половины сказанного, покраснел, как рак! - Моё рабочее время закончилось два часа назад! Все больные вполне доживут до завтра и до следующего года и без моей помощи! Никто не давал тебе права распоряжаться мной, как вздумается! И пусть этнарх Менедем умер, я не стала твоей собственностью! Вот! Смотри, вот! - кричала я, тыча в опешившего от моего напора мужика, свитком, - документ, подтверждающий, что я теперь такой же гражданин, как и ты! Я теперь свободный человек! - припечатала напоследок и, резко развернувшись, стремительно понеслась на выход из асклепиона. Коричневые полы рабской туники яростно развевались позади, а я была счастлива! Как давно я не была настолько счастлива!
Выйдя за основные ворота лечебницы, замерла, глядя перед собой.
- И куда дальше? - тихо спросила саму себя.
- Да, мне вот тоже интересно, - тихо хмыкнул знакомый бархатный голос за спиной. Обернувшись, встретилась взглядом с Алкеем-Гераклом. Я и забыла о том, что он тоже был в общей зале и видел всю ту некрасивую, безобразную сцену. Стыд опалил щёки, но я ни капли не сожалела о сказанном Лазарусу.
- Не знаю, - растерянно ответила я, отводя взгляд и запрокинув голову к тёмно-синему ночному небу, мириады звёзд весело подмигивали мне; глубоко втянув в себя воздух, вдруг почувствовала, что он стал гораздо слаще и вкуснее. Воздух свободы. Игры сознания, однозначно, но пусть так, я совсем не против ощутить её (свободу) именно так.
- А если я приглашу тебя к себе на работу? - я бросила на него удивлённый взгляд и получила ответ, - в качестве личного лекаря. Полемарху полагается, - зачем-то пояснил он.
Думала я недолго, не возвращаться же теперь в асклепион, к разъярённому Лазарусу. И в дом почившего этнарха Менедема я тоже уже не могу пойти.
- Есть пара вопросов, - решилась я.
- По оплате? - отчего-то нахмурился он. - С этим не возникнет проблем.
- Да нет! - махнула я на него рукой, хотя оболы мне не помешают. - Я хотела бы выкупить двух рабынь у нового хозяина дома, в котором жила.
- Это можно устроить, - медленно кивнул он и отчего-то улыбнулся.
Странный такой.
- И там живёт супруга гиатроса Иринеоса, она свободная. Её тоже хочу забрать с собой, пока её муж не вернулся.
- И это вполне осуществимо. Только сейчас уже поздно. Думаю, лучше заняться этим вопросом завтра с утра.
- Да, вы правы, - кивнула я.
- Жить будешь у меня. Мне полагается поместье, в права владения я ещё не вступил. Пока остановился у друга, но уверен, он будет совсем не против принять такую замечательную лекарку под крышей своего дома.
Глава 41
Геракл
Алкей-Геракл шёл рядом с Аглаей и думал, насколько она необычная. При воспоминании том, как она отчитала гиатроса Лазаруса, улыбка сама собой возникала на губах. Ему понравилась ей праведная ярость. Ни единым физическим ударом, только используя богатую витиеватую речь (которая точно не могла принадлежать простой рабыне, даже имеющей третий доро), она однозначно нанесла гордости и самолюбию Лазаруса непоправимый ущерб.
И ещё странный язык, мастерски вплетённый в тираду, был ему смутно знаком. Так говорили народы на другом конце света.
- Откуда ты? - спросил он, как можно более бесстрастно.
- Я? - отвлекаясь от своих мыслей, подняла на него блестящие задумчивые, огромные глаза, девушка. - Не помню. Пираты захватили корабль, на котором я куда-то плыла, пытаясь убежать, поскользнулась, если верить рассказам очевидцев, и сильно ударилась головой о палубу, - закончила она рассказ.
Аглая шла, не отставая от него ни на шаг, легко ступая, с гордо расправленными плечами.
- В своей стране ты не была рабыней, - продолжил развивать свою мысль Гер, - скорее всего, ты знатного происхождения. Возможно, тебя ищут родные. Завтра я отправлюсь к стратегу, заберу оставшиеся свитки и пойду в выделенное мне поместье. Приму дела и войска под своё начало, а там пошлю запрос на поиски твоих родственников.
Геракл думал, что девушка обрадуется, но она была задумчива и печальна.
- Ты не рада? - удивлённо вскинув брови, уточнил он.
- Я? Рада, конечно! Было бы замечательно отыскать близких и вспомнить, кто я и откуда, - вяло закончила она, - устала я очень, мне нужно отдохнуть, - через секунду добавила Аглая, тяжело вздохнув.
- Прости, - что-то кольнуло в районе груди, и Алкей не удержавшись сжал хрупкое девичье плечико.
- Ничего, - улыбнулась она в ответ, - сон и еда - лучшие помощники в восстановлении сил.
С этим он был полностью согласен, хотя не так давно его организм месяцами мог обходился без сна и еды. Теперь же это тело стало смертным и требовало ухода за собой.
До дома Автолика добрались, когда все порядочные люди уже видели десятые сны.
Дверь им открыли тут же, стоило Геру постучать по внушительной деревянной двери, словно их ждали.
- Проходите, господин, - распахивая шире створку, низко поклонился раб-слуга. - Хозяин ждёт вас.
Пересекли перистиль и вошли в главную залу на мужской половине дома.
Лекарке, несмотря на то, что она стала свободной гражданкой, туда вход был заказан, и прежде чем её увела расторопная служанка, Геракл сказал ей на прощание:
- Спокойно ночи, Аглая! Пусть тебе приснится живительный, восстанавливающий сон.
- Спасибо, - улыбнулась девушка, - и вам того же. Ах, да, - словно вспомнив о чём-то важном, она обернулась к Алкею, смущённо улыбнувшись, пояснила, - девушек-рабынь зовут Ирина и Поликсена, они там единственные с такими именами. А жену гиатроса Иринеоса Пенелопа.
Алкей-Геракл кивнул, давая понять, что запомнил, Аглая легко помахала ему на прощание и устремилась в дом. Воин смотрел вслед уходящей девушке и задавался вопросом отчего так спокойно становиться на душе, когда она рядом с ним? Почему её улыбка согревает заледеневшее нутро? А уж когда он смотрит в эти невероятные зелёные глаза, так и вовсе сердце сходит с ума, ускоряя свой бег.
- Что же это со мной творится? - подняв голову к звёздному небу, тихо произнёс он, одна, самая яркая звезда, пару раз мигнула, словно пытаясь ему ответить.
Автолик ждал его полулёжа на сиденье-апоклинтре, низкие столики были уставлены множеством чаш с горячей едой и закусками, кувшинами с вином и чистейшей, прохладной воды.
