Я поспешила к двери с крыльцом, отодвинула стеллаж. Но из-за зелья, помутнившего голову, я забыла, что Танас запер дверь, и ключ остался у него. Ветер дул с силой снаружи, и я услышала тихий стук засова. Я вспомнила о скрытой двери в северной части церкви. Но, когда я пошла туда, звяканье остановило меня…
— Это ищешь? — сказал едкий голос со стороны кафедры. Танас звякал связкой ключей. Кровь уже не текла из его узкого носа, но его пепельное лицо еще сильнее напоминало череп. Провал с ритуалом заметно сказался на нем.
Дамиен стоял ниже своего хозяина, его черные глаза все еще слезились от пыли, он прижимал ладонь к треснувшим ребрам. Его бледное лицо было возмущенным, он был в ярости, что я одолела его трюком, какой он сам использовал, когда был ниндзя.
Танас бросил ключи в центр пентаграммы, нарисованной мелом на каменном полу.
— Вот… бери, если хочешь, — сказал он.
Я знала, что ключи были приманкой, как сыр для мыши. Он расставил ловушку. Оккультный символ точно был местом, где его темная сила была самой сильной, но разве у меня был выбор? Я взглянула в сторону северной части церкви. Дверь была еще открыта? Взять ключи или бежать к двери…
Все варианты были рискованными.
Я осторожно пошла мимо скамеек, следила за Танасом и Дамиеном. Они не шевелились. Сцепив перед собой ладони, Дамиен стоял на ступеньках у кафедры, словно юный жених, ждущий невесту, священник улыбался, пока она приближалась к алтарю. Но это ощущалось как похороны, а не свадьба.
Я приблизилась к пересечению трансепта и нефа, заметила, как Дамиен напрягся. Он ожидал, что я побегу к северному выходу. Танас облизнул тонкие губы в предвкушении, змея, готовая к броску.
И я сделала, как они думали, бросилась к двери. Но, как только Дамиен устремился в северную часть церкви, я повернулась к пентаграмме. Войдя в пятиконечную звезду, я схватила ключи и… вдруг ощутила слабость. Пентаграмма забирала мои силы, словно была противоположностью круга камней. Я будто оставила дух самурая в склепе и стала обычным подростком, которому не придавали силы Проблески.
Дамиен тут же оказался на мне, завел мои руки за спину, обвил рукой мою шею. В оковах символа, забирающего энергию, я не могла бороться. Танас медленно спустился и подошел ко мне. Он вошел в пентаграмму, пальцами, похожими на когти, потянулся к моей шее. Его ногти задели мою кожу, и казалось, что меня погладил труп. Он схватил амулет и порвал цепочку.
— Это испортило ритуал! — он с отвращением смотрел на разбитый Сторожевой камень. — Не важно, — он оскалился и отбросил амулет. — Мы завершим начатое, — в другой руке он держал то, что осталось от нефритового ножа, осколок был острым, как игла. Без амулета я не могла защититься от ритуала. — Рура, ркумаа, раар ард рурд… — заговорил быстро Танас, его голос гремел в церкви, как искаженная молитва. Дамиен бормотал с другой стороны:
— Ра-Ка! Ра-Ка! Ра-Ка!
Все будто плыло вокруг меня — кафедра, ряды скамеек и алтарь словно попали в безумную карусель. Душу вырвало из тела с силой, и ощущения были как при быстром спуске на лифте, отделение было быстрее и жестче в этот раз. Отчаяние накатило на меня волной. После побега, сражений и жертвы Танас все равно победит. Он потушит мою душу и ее Свет… навеки. Все искажалось перед моими глазами, и глаза Танаса стали черными дырами, кружились передо мной. Из разбитого окна появилась тень, словно дым. Крылатый мстительный ангел спрыгнул на алтарь и, когда заклинание достигло пика, бросился ко мне, чтобы забрать мою душу…
Танас закричал… вопль был демоническим. Кол из обсидиана пронзил его грудь. Кровь брызнула из его искаженного рта, он рухнул на пол. Дамиен ослабил хватку на мне, обмяк рядом со своим умирающим хозяином.
Я встала, ошеломленная, но целая, в центре пентаграммы. Ритуал снова провалился? А потом крылатый ангел сжал мою руку и вытащил меня из звезды зла.
— Феникс! — выдохнула я, мой Защитник Души рухнул, уставший, на колени. Кровь пропитала его футболку, он выглядел наполовину мертвым, но улыбался, и глаза снова сияли как звезды.
— Это было близко! — выдавил он, смеясь с болью.
— Ты жив! — завопила я, опустилась на колени и обняла его. — Но как?
— Круг камней меня спас, — прохрипел он. — Сила Света исцелила меня достаточно, чтобы…
— Будь ты проклят! — закричал Танас, извиваясь в пентаграмме в растекающейся луже его крови. Он слабо потянулся к осколку нефрита. Моя сила вернулась, и я отбила осколок ногой. Он схватил меня за ногу, костлявые пальцы впились в мою лодыжку, как ядовитая лоза. — Еще поворот колеса жизни… — пролепетал он, глядя на меня, — и я вернусь за твоей душой!
Его голова опустилась на пол, хватка ослабла.
Я отбила его ладонь, но Танас все еще смотрел на меня холодными глазами.
— Он… мертв? — прошептала я, переживая из-за темных глубин его змеиных глаз.
Феникс утомленно кивнул.
— Мертв в этой жизни.
Я посмотрела на другое тело в пентаграмме.
— А Дамиен? И другие? — боязливо спросила я.
Феникс прислонился к скамье.
— Они уже не угроза. Когда Танас умирает, его влияние на помощников пропадает. Скорее всего, Дамиен даже не вспомнит, кто он на самом деле.
Я в шоке повернулась к Фениксу.
— То есть, он не вспомнит то, что делал?
— О, он будет помнить. У Дамиена будут мрачные кошмары, — серьезно объяснил Феникс. — Но Охотники души теперь погрузились в сон… пока Танас не переродится.
— И когда это случится? — спросила я со страхом.
— Не в этой жизни, — сказал Феникс. — Может, даже не в следующей. Клинок из обсидиана сильно ослабил злую душу Танаса. Он будет долго зализывать раны.
Я посмотрела на пятно крови на футболке Феникса.
— А ты?
Феникс слабо улыбнулся, вдали выли сирены.
— О, не переживай за меня… важна только ты.
Он обвил руками мою талию, прильнул, и я думала, что он поцелует меня. Но он опустил голову на мое плечо, закрыл глаза, словно собирался спать, и медленно опустился на пол.
44
— Ваша дочь теперь в безопасности, миссис Адамс, — заявила детектив Шоу. Офицер полиции сидела в нашей гостиной с чашкой чая в руке. Ряд стежков соединял рану, заживающую на ее лбу, и вокруг ее глаз были синяки, но ее глаза были серыми за очками.
Я нервно сидела на краю дивана рядом с мамой, готовая бежать, если поведение детектива Шоу изменится. Офицер полиции стояла у двери, и, хоть она выглядела спортивно, вряд ли она могла помочь, если детектив Шоу снова изменится.
Детектив сделала вежливо глоток чая и отставила чашку.
— Расследование завершено, и выглядит так, что религиозный культ в ответе за нападение на рынке Клэпхэм, а еще похищение и попытку убийства вашей дочери. Если бы не звонок наблюдательной пожилой дамы в Хейвенбури, мы бы опоздали. Но лидер — священник-еретик — теперь мертв, и его последователи арестованы.
В этом я сомневалась. Детектив сама была до недавнего времени помощницей Танаса, но сидела напротив меня в моем доме. Но я молчала, зная, что моим словам об Охотниках на никто не поверит. Я много раз пыталась объяснить, что случилось, и никто не воспринял меня всерьез.
— А что насчет этого Феникса? — спросил отец, который стоял за мной, как телохранитель с паранойей. Папа не выпускал меня из виду с тех пор, как я вернулась домой.
— Как только больница его отпустит, он будет отправлен в США, — сообщила детектив.
— Что с ним будет там? — спросила я. Я сильнее сжала в ладони разбитый Сторожевой камень, гладкий и круглый камень успокаивал меня, и только это у меня осталось от Защитника. Я была разбита с тех пор, как полиция появилась в церкви и разлучила нас. Феникса забрала скорая под охраной полиции, и я не видела его с тех пор. Хоть я просила, они не пускали меня к нему. Я даже не знала, выжил ли Феникс со своими ранами.
