— подхватил Святослав, тяжело вздохнув.
На его руках от какого-то внутреннего напряжения выступили вены. Я же не знала наверняка, что послужило тому причиной, а только могла полагаться на интуицию. Мне так и не было понятно, по какому поводу он так усиленно боролся с собственным волком. Страшно было представить, скольких сил подобное ему стоило.
— Когда прибудет невеста? — спросила я у Святослава, поглаживая его по плечу в попытке утешить.
— Они уже рядом и к вечеру будут здесь, — нехотя, но всё же признался он.
— Можно я навещу знахарку? Побуду у неё всё время, а вы придёте за мной, когда всё решится, — предложила ему, озвучив неожиданно пришедшую в голову идею.
— Верно. Вам там будет лучше, — согласился князь и нежно поцеловал меня в висок, прижимая к себе и шепча приятные слова.
И время побежало дальше для нас совершенно незаметно…
Мы просидели довольно долго, качаясь на качелях в саду и наслаждаясь тем, что пока ничто нас не могло разлучить. Лишь когда солнце начало клониться к заснеженным вершинам гор, озаряя округу розовым светом, любимый поднялся на ноги.
— Пора. — Он взглянул на меня немного грустным взглядом.
Встав с качелей, я ещё раз посмотрела на сад, подаренный мне, и подошла к ближайшему кусту роз.
— Можно? — спросила у Святослава без всяких объяснений, прекрасно зная, что он понял бы меня с полуслова.
— Это ваши розы. Вы вольны поступать с ними, как угодно. — Князь улыбнулся, доставая из ножен короткий клинок, что всегда носил при себе.
Через мгновение в моих руках была срезанная и прекрасная алая роза.
— Я хочу подарить её знахарке. Надеюсь, она не заварит её кипятком!
Мы оба безмятежно рассмеялись и пошли к тропе, ведущей к дому своенравной старухи. Путь лежал через мост, что всегда пугал меня, и лишь теперь я осмелилась спросить о нём.
— Зачем здесь лики? Я же верно понимаю, что это всё волчьи невесты?
— Верно. А лики здесь, чтобы помнить их лица и не сбиться со счёта, — с горечью признался Святослав.
Он на мгновение остановился и оглядел все запечатлённые лица девушек, которых когда-то обратил. В его взгляде сквозила тоска, благодаря чему становилось понятно, что ему всё ужасно не нравилось.
— Если бы можно было…
— Нет! — отрезал князь. — Назад всё равно ничего не вернуть, так зачем же терзаться подобными мыслями?
— Верно. Идёмте? — поторопила я.
— Да.
Любимый проводил меня до самых дверей дома знахарки и, нежно поцеловав, оставил у них, поспешив на встречу с невестой волка.
32
32
Проводив взглядом удаляющегося Великого князя, я отворила дверцу старой покосившей избы. Знахарки нигде не было видно, очаг погас, а печка, находившаяся у самых дверей, почти остыла, хотя её старуха топила даже в такую жару.
Прожив в суровом крае уже достаточно долго, я до сих пор не ведала, как у них принято. Сообщали ли князю, если с его людьми что-то случалось, или же нет? Впрочем, даже если и нет, то наверняка про знахарку он бы узнал одним из первых.
— Эй, есть здесь кто? — позвала я, осторожно ступая через порог.
— Телепня… Это ты, что ли? Спасительница моя… — тихо отозвалась старуха откуда-то снизу.
— Я!
Уже осмелев, я поторопилась пройти к столу, где у лавки и нашла знахарку.
— Помоги встать, — прохрипела она, едва приподняв ко мне руку.
Верно, ей стало плохо, а подняться силу неё уже не было.
— Сейчас! Сейчас!
Положив розу на стол, я приложила немало усилий, чтобы хоть немного поднять старуху. Да и то у меня получилось лишь усадить её на земляном полу, притулив спиной к замусоленной дочерна старой лавке.
— Сходи, покличь кого, — задыхаясь, попросила она. — На печку мне надо, а ты надорвёшси.
На её и без того морщинистом лице отпечатались неровности истоптанного пола, стало быть, пролежала она довольно долго.
Кивнув, я выбежала из избы, поначалу надумав позвать на помощь князя, но его нигде уже не было видно. Пришлось идти до ближайших домиков и стучаться к людям.
— Помогите! Помогите! — заголосила я.
Из первых двух изб ко мне выскочили дети. Впрочем, их тут же завели за руки в дом обеспокоенные матери, поглядывая на меня недобрыми взглядами.
— Чего голосишь? Переполошила всех! — зло окрикнула меня тучная баба в засаленном фартуке, но осеклась при взгляде на мой округлый живот.
— Вашей знахарке плохо, а я не могу её поднять. Здесь есть мужчины? Помощь нужна!
Незнакомка фыркнула и нырнула назад в тёмный дверной проём, из которого показалась. Через мгновение из него вышли два амбала и худенький юноша лет пятнадцати. Они без лишних слов проследовали в избушку старухи и с лёгкостью водрузили там бедолагу на похолодевшую печь.
— Телепня! — уже поживей и погромче завопила она, как только за молодцами скребнула оземь и закрылась дверь избы.
— Что нужно? Пить? — спросила я, заглянув на печь, где когда-то спаслась и сама со своим дитя.
— Печку топи! — рявкнула на меня знахарка, подрагивая от холода и кутаясь в собственные тряпки, когда-то, по всей видимости, бывшими красивым платьем.
— Ага! Сейчас!
Благо в углу у топки лежала целая вязанка дров, а в очаге ещё тлели угли, благодаря чему печку затопить у меня получилось быстро. По указке старухи я и воды накипятила, и отвар приготовила из той травы, на которую она же и указала.
Так получилось, что за всеми заботами присела я отдохнуть нескоро. Присев же и облокотившись о стол, вдруг обнаружила, что принесённая мной роза исчезла.
— А где роза? — спросила я у знахарки.
Она всё возилась на печке и кряхтела, никак не в силах удобно устроиться.
— Какая ещё роза? Что такое? — хмыкнув, отозвалась старуха, после чего подозрительно притихла.
— Красная роза! Цветок такой, очень красивый.
—Что ты! В глаза отродясь не видывала! Откуда в наших краях такое?
— Князь Святослав подарил мне много кустов
