Кристалл успокоился.
Всё смолкло.
Ева выдохнула.
И тут же ощутила, как здоровая рука Райнхарда настойчиво и бесцеремонно тянет её к себе. Ничего не возгоралось. Было абсолютно тихо. Лишь его громкое, горячее дыхание ударило ей в лицо, когда он оказался совсем рядом для того, чтобы накрыть её губы уверенным нетерпеливым поцелуем, на который Ева уже не могла не ответить…
Глава 23. Ночь ценою в вечность
Сладость желания.
И горечь греха.
Соединение несоединимого.
Перемещая податливую и беззащитную Еву за собой в темную комнату ранее выбранной гостиницы, Райнхард терзался в противоречиях.
Её теплые манящие губы.
Его нерешительное, сосущее осуждение себя.
Тяжесть преступления и легкость чувства.
Девичья спина коснулась мягкой перины. Лопатки боязливо поочередно дернулись вверх, но сильное мужское тело властно нависло сверху, преграждая путь к отступлению. Она осознала, что они уже не опутаны холодом леса и шумом реки, и раскрыла глаза. Испуг царапнул где-то под ребрами когтями осознания. Осознания, что мужчина настроен слишком серьезно, слишком решительно. Слишком…
Его теплые, оберегающие её руки.
Её нервное дыхание, слегка обдающее его губы.
Слишком опасно, слишком близко, но в то же время слишком притягательно.
Его ладони плавно заскользили по её спине. Такие сильные, такие требовательные. Сталкиваясь с преградой в виде плотной ткани свитера, они настойчиво опускались вниз, но останавливались. Вздрагивали, и снова тянулись вверх. Он еще не готов был переступить это рубеж. Так искренне хотел бы коснуться подушечками пальцев её мягкой кожи, ощутить тепло её тела. Но снова и снова останавливал себя. Постепенно. Он будет наслаждаться ею медленно и вдумчиво. Не пропуская ни единого сантиметра её пленительного молодого тела. Губы. Да. Для начала он изучит каждый миллиметр её горячих губ.
Ева медленно расслабилась, ощущая, что мужские руки не отпустят её, даже если под ними разверзнется горящая бездна. Внутри она ощущала волнение, неприятный осадок страха заполнил все легкие и тянулся к горлу. Но их поцелуй был столь согревающий. Она думала о том, что её сейчас целует тот самый дьявол, и всё естество начинало бунтовать. Но как только Райнхард делал очередное манящее движение губами, она понимала, что не может и не хочет его останавливать.
Дьявол, будто ощущая волнение девушки, нехотя оторвался от её губ лишь на пару сантиметров. Дыхание его было обжигающим, тяжелым. Вдруг он совсем едва улыбнулся, и вместо того, чтоб отдаться очередному порыву страсти и завлечь свою маленькую жертву в новый поцелуй, он коснулся кончиком своего носа её замерзшего носика. Почти что небрежно, глупо, но ободряюще чиркнул и еле слышно, беззлобно усмехнулся.
Ева неуверенно открыла глаза, смотря теперь на нависшую над ней темную фигуру. В этих глазах отчетливо читалась женская нерешительность. Она сомкнула губы, нервно легко прикусывая одну из них, как бы осуждая себя. За свое согласие или за сомнения? Сама не знала.
— Не бойся меня. — совсем тихо, заботливо шепнул Райнхард, вновь аккуратно потираясь кончиком носа о маленький холодный носик Евы. — Меня стоит бояться всему миру, но точно не тебе.
Искренняя уверенность в своих словах.
И колющее в самое сердце осознание лживости ситуации.
Он замер над ней, ожидая реакции. Сдерживая своё похотливое желание и не смея касаться столь желанных губ. Пусть он и прижимал её своим телом к кровати, создавая иллюзию теплого плена, но если его маленькая жертва захочет сбежать — он будет самым несчастным, но податливым хищником.
…или нет?
— Я не боюсь. — уверенно шепнула Ева и нерешительно отвела взгляд. — Но я никогда…
— Я понимаю. — подхватил он моментально.
Она снова посмотрела на него своими большими серо-зелеными глазами. Её руки потянулись вверх, и тоненькие пальцы коснулись широких мужских плеч, задерживаясь на них как бы с опаской и немым вопросом в действиях. Эта темная фигура сверху давно перестала быть для неё чернотой, поглощающей свет самого солнца, как при их первой встрече. Её бережно, пусть где-то и слишком настойчиво и грубовато, обнимал мужчина, который заполонил собой все девичьи мысли. Ворвался в них без спроса, выбивая с ноги любые двери, переворотил всё в её хрупкой душе и остался там. Иногда такой грубый, хамоватый, неаккуратный в своих действиях, но… будто бы какой-то её.
Она верила ему.
Она была так наивно влюблена в него.
И в её душе теперь не прорастало никаких противоречий.
Ева кивнула, и нежно, невероятно красиво улыбнулась ему. Такая невинная, такая хрупкая, впервые влюбленная. И слишком, слишком доверчивая.
Прикосновения девичьих рук… прикосновения, на которые она решилась сама, отдались в теле дьявола внутренней дрожью. Все преграды теперь были сломаны. Все противоречия остались вне этой уютной, теплой комнаты, предназначенной лишь для них двоих. Осталось лишь одно «но» — его изнывающая совесть. Вот только она ни в какое сравнение не могла встать с тем желанием, зарождающимся внутри.
Райнхард снова опустился, целуя Еву еще более настойчиво, страстно, забывая об аккуратности. Кончиком горячего языка он коснулся трещинки на её губах и руки моментально прижал тонкое тело к себе сильнее. Как же опьянительна была страсть, когда за ней шло осознание взаимности. Ведь Ева также, пусть несколько неуверенно и слишком медленно, но позволила своим рукам зайти дальше. Не просто прикасаться к его широким плечам, но и обвить шею. Самой прижаться плотнее, ощущая своей грудью, как напряженно вздымается его грудная клетка от очередного вдоха, который он старался урвать в самую мучительную секунду, когда отрывался от её губ, чтобы прильнуть к ним снова. Её мягкие пальчики коснулись его волос, постепенно утопая в них. Она понимала, что может полностью доверить своё тело ему, отдать контроль над ситуацией и просто плыть по течению. И пусть страсть дьявола была еле управляемой буйной рекой, они оба теперь были уверены, что смогут обуздать её силу.
Ева расслабилась, еле улыбнулась и сама аккуратно достала свой язычок навстречу поцелую, касаясь его кончиком разгоряченных губ дьявола. Он почти вздрогнул. Звучно захватил носом побольше воздуха и окончательно перешел рубеж нежности, углубляясь в танец страсти. И если его фантазия уже отчетливо могла нарисовать каждую выемку и трещинку девичьих губ, то её тепленький ротик и неуверенный язычок стали следующим рубежом этого поцелуя.
Чувствуя, как язык дьявола проникает сквозь её полуоткрытые, влажные губы, Ева сжала руки на его шее сильнее. Это уже не был нежный, невинный поцелуй. Теперь уже нельзя повернуть назад, сохранив невинность этой ночи.
Женская чистая невинность.
Истинно дьявольская похоть.
Сегодня эти две противоположные вещи должны стать одним целым.
С каждым настойчивым движением Райнхарда, с каждым влажным соприкосновением языков внутри её теплого ротика, Ева ощущала, как где-то внизу живота разливается непривычная, но приятная теплота страстного желания. Ей захотелось свести колени, слегка потирая ими друг об друга, но мужская рука, будто противясь её желанию, неожиданно спустилась вниз. Сильная ладонь медленно прошлась по внутренней части бедра, отводя одну из длинных ножек в сторону. За тем лишь, чтобы мужское колено теперь опустилось между ними. Райнхард не смел нагло и пошло касаться таким образом своей маленькой возбужденной жертвы. Его коленка замерла меж её ног, но не смела подниматься выше, до запретного предела. Ева как-то недовольно коснулась зубками языка мужчины, осознавая это. Слегка прикусила его, но после, почти извиняясь за столь несдержанный знак протеста, ласково прикоснулась к месту укуса кончиком своего язычка. Это заставило дьявола усмехнуться. Его свободная от объятий рука снова поползла вверх. Ладонь остановилась на уровне соприкосновения ткани свитера и штанов. Чуть помедлив, почти испытывая трепещущую от наслаждения в его объятиях деву, дьявол скользнул под её одежду.
