потом — на коридор. Показала три пальца, намекая на трёх стражников, и Андрэа кивнула. Орэн скрестил руки на груди и косился недоверчиво, но спустя пару напряжённых мгновений тоже кивнул.
Открыть замок на этот раз вышло даже быстрее, чем в прошлый — сказался недавний опыт. Когда заскрипели петли и дверь отворилась, в коридор вошёл один из гвардейцев.
— Тревога! — успел крикнуть он, а в следующий миг Орэн уже налетел на него в попытках отвлечь.
Я быстро скользнула за спину воину и, когда он отвёл руку, схватила дверкой его копья. Локтем ударила по мягкому сгибу брони между плечом и предплечьем, пальцы стражника на миг разжались, и я вырвала оружие. Привычным движением ударила древком по голове вояки, и он осел на землю.
Ощутив движение сзади, развернулась и едва успела отскочить, уворачиваясь от удара меча.
Ещё один гвардеец атаковал Андрэа, и я бросила копьё ей. Сама же, по-змеиному изгибаясь, ускользала от новых и новых — слишком медленных — атак.
— Дальше по коридору, потом налево, а потом направо. В комнате тоннель водостока — пролезете! — крикнула я, когда Андрэа, умудрившись отбежать от нападавшего на пару шагов, вернула мне копье.
С оружием дело пошло легче. Я металась между двумя бывалыми вояками, отвлекая то одного, то другого, и слышала, как удаляются шаги магов. Но Андрэа вдруг замерла у первого поворота и обернулась.
— Эйрин! — крикнула она, но Орэн тут же толкнул её вперёд.
— Бегите, — крикнула я уже им в спины — они и так припустили со всех ног.
Чтобы мой героизм не оказался напрасным, я должна выиграть для них время.
Уворот, и ещё один — я могла бы долго танцевать с двумя партнёрами, если бы из-за угла не появились новые вояки. Едва заметив меня, они накинулись всё разом. Отбивая атаку одного из них, я не успела увернуться от удара другого. Резкая боль пронзила затылок, тело обмякло, и я осела на землю, стремительно теряя сознание.
"Надеюсь, у них получится…".
Глава 18. Новое начало
Я едва волочила ноги по холодному, мокрому полу. Живот болел так сильно, что казалось, будто внутренности от голода поедают сами себя.
Подвернулась лодыжка, я скользнула вниз и приготовилась плюхнуться носом прямо на камень — руки то связаны, не упереться даже. Но сильная ладонь надсмотрщика схватила ворот грязного платья и, встряхнув меня, поставила на ноги.
Тело стало непривычно тяжёлым, на магию не оставалось ни сил, ни желания. Бежать? Посмотрим, представится ли случай. Впрочем, черепаха перебирала бы ногами резвее, чем я.
Неужели всё закончится вот так? После стольких странствий. Ведь я выполнила все приказы. Впрочем, можно было с самого начала догадаться, что в этой игре я стану лишь разменной медной монеткой.
Солдат почти силой втащил меня на лестницу, толкнул в дверь. Я ткнулась в окованную створку плечом, в кожу врезалась резкая боль. Рыжий солнечный луч ударил по глазам, я почувствовала влагу на щеках, но остановиться и хотя бы проморгаться мне не дали.
На башне с десяток часовых в одинаковой форме, с ружьями наготове, и Его Величество Король. Непогрешимый защитник свободы, борец с тиранией магов, потомок великих освободителей, которые полтора тысячелетия назад свергли колдунов и встали у руля нового, справедливого государства.
Я демонстративно сплюнула под ноги, когда герольд зачитал все титулы. Толпа под башней взревела и даже чем-то забряцала.
— Перед вам — изменница! Она обманным путём проникла в отряд светлых магов, целью которых было убийство нашего многоуважаемого светлейшего Короля. Она обманом завладела ритуальным клинком и собиралась жестоко вонзить его в сердце нашего властелина, лишить нас свободы, уважения и равенства, ввергнуть нашу страну в пучину войны с магами!
Герольд орал, брызгая слюной. Ему бы грошовые романы о рыцарях писать, а не голосить над толпой.
От громких выкриков раскалывалась голова. Да закончил он или нет свои петушиные концерты? Закончил, наконец, оглашением очевидного приговора: "Изменницу казнить".
Я искоса взглянула на Эйрика. Или Арэя? Не важно. С тех пор, как меня заточили в башню, я больше его не видела. Сейчас он стоял — гордый и праведный — и смотрел на меня так холодно, что дрожь пробегала по телу. Боль шевельнулась в груди, но затихла. Такая вот, значит, была "любовь". Впрочем, стоило сразу догадаться — я ведь с самого начала предчувствовала беду. Наверное, даже хорошо, что он не оставил меня в замке в качестве наложницы-любовницы. Случись так, я бы еще надолго осталась лишь вещью.
Всё ружья караула разом направились на меня. Штык-ножи на их стволах блестели золотом, которое источал закатный свет. Не сбежать. По крайней мере, далеко.
Я стояла всего в пяти шагах от края. В каждом ружье по два выстрела, то есть, двадцать пуль. Успею ли я умереть так, как хотела бы сама, или один из выстрелов оставит меня валяться на башне?
Толпа загудела как-то тревожно, женщины завизжали. Странно они радость выражают, но какое мне дело? От слабости, от шума и слепящего света сознание плыло, как от дурманящих трав.
К демонам условности! Всё равно умирать!
Рывок вправо, и первый выстрел свистит мимо левого плеча, оставляя на нём косую глубокую рану.
А я всего лишь хочу ощутить родную стихию ещё хоть раз. Замереть, потом ещё рывок, и свист вокруг. От резкой боли в бедре запинаюсь, но до края башни всего шаг. И я делаю его, стирая последнюю преграду между мной и свободой умереть так, как я этого хочу.
Ветер шумит в ушах и принимает на несколько коротких мгновений, но вскоре удар спиной о твёрдые камни выбивает из лёгких остатки воздуха, а из затылка — мутное сознание.
Слишком скоро…
Вдох — выдох. И снова вдох. Я все еще чувствовала полет, но не вниз. Мощный ветер бил в лицо, меня несла куда-то неведомая сила. Я сжалась, тело сковал страх. Глаза открывать не хотелось. Казалось — еще немного, и я разобьюсь.
Но мгновения сменяли одно другое, а я все летела. Башня не настолько высокая, чтобы падать с нее так долго.
Наконец, я решилась и, резко выдохнув, приоткрыла глаза. В первый момент меня ослепил солнечный луч, и пришлось пару раз моргнуть. Когда перед глазами перестали плясать разноцветные круги, я увидела под собой долину предгорий. Где-то справа остался огромный город, окруженный ветряными генераторами, замок и башня. По высоким травам бежали крупные волны, ветер все так же гудел в ушах, выбивая из глаз слезы. А горы — родные западные горы
