нравом:
— Да уж, подруга, тобой теперь только детишек пугать.
Рыцарь ткнула носом ботинка в лежащую рядом одержимую:
— Эта кем будет?
Клемент хмуро ответил:
— Если не хочешь умереть, сейчас же убери.
Равена со снисходительным выражением лица поставила ногу на землю. Ответив ей раздраженным вздохом, друг начал рыться в моей сумочке.
— Окажем друг другу первую помощь и поедем лечиться в трактир, я недавно нанял способного целителя.
— Нет, — слетел с губ тихий шепот. — Нельзя в трактир, опасно. Вас могло преследовать гораздо более внушительное количество боевых, они доложат, и нас накроют.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Во дворец, — ответила за меня Равена.
Она была очень громкой и, будто, совсем не раненной. Держалась бодро, игнорируя боль и вдребезги расколотое лезвие меча. Судя по ее хлещущей через край энергетике, напади кто со спины, начала бы разрывать его голыми руками.
Скрипнув зубами, Эджилл неожиданно зло процедил:
— Скажи это еще громче, чтобы обязательно услышала вся округа и затаившийся во тьме враг.
— Пф, — фыркнула женщина. — Пусть выходят, добьем.
— Ты неисправима. В прошлый раз твой буйный нрав погубил наших товарищей.
Равена схватила сэра Стенсена за грудки. Ее энергетика переменилась, и такой конфликт мог вполне закончиться дракой. Вскинув руку, я хотела переключить их внимание на себя, но не успела. Перед глазами заплясали темные пятна. Повалившись назад, я упала в руки вовремя среагировавшего Клемента. Он стал звать меня по имени, но его голос становился все тише, а очертания лица мутнели.
Мой предел. Из тела вышла вся энергия — и моя, и чужая. Больше нечему было поддерживать мою жизнеспособность. Предприняв провальную попытку что-то сказать, я погрузилась в плотную, желанную тьму.
Неизвестное пространство
«Чтобы достичь солнца, сначала нужно сгореть».
Темно. Холодно. Сыро. Но ощущалось не так остро, как могло бы. Босые ноги не ныли от обморожения, а кости не ломило от пронизывающего ветра. Хотя его, будто, сюда кто-то нарочно запустил. Открыл окно и дверь в никуда, чтобы сдувало непрошеных гостей. Несмотря на это, паники не было, лишь осознание с первых секунд — я снова в неизвестном пространстве. В том самом, куда угодила после побега из маркизата. Значит, и в этот раз оказалась на пороге смерти. Иначе вряд ли бы снова видела то, что вижу тут.
Тут?..
А где это — тут?
Явится ли в это странное тут тень? Проведет ли она меня к Великой? Или на этот раз мое присутствие тут продиктовано другими обстоятельствами?
Я пошевелилась конечностями, туловищем. Телесная оболочка, как и в прошлый раз, была лишена земных тягот. Боли, страданий. Единственное — чувства никуда не ушли. И ощущения, что помогали ориентироваться вокруг. Если, конечно, можно было назвать мои неловкие передвижения в никуда таким громким словом.
Коснувшись влажного ствола высокой ели, я старалась идти вперед на ощупь. Хоть и не знала, где на самом деле распростерлось это самое вперед. Может, ноги, напротив, несли меня к обрыву. Из-за тьмы этого все равно было не различить. Я просто шла. Шла бездумно, отгоняя прочь странные мысли, пока их гул в голове не стал невыносимым, и тогда ко мне пришло осознание — сюда никто не придет. Никто не заговорит, не укажет путь, не вытащит.
Это другое неизвестное пространство.
Наверное, нечто подобное и видели все покойные ведьмы? Был ли это тот самый мертвый лес? Тогда с минуты на минуту должны были явиться стражи? Те самые, что охотились на усопших.
Но сколько бы не прошло времени — оставалось пусто. Как будто меня бросили прозябать вне всех миров бесконечное количество лет. Поговаривали, после смерти, если не выйдешь к Великой, навсегда застрянешь в лесу или будешь убита теми, кто в нем обитает. Однако тут попросту не было ни одной живой души!
А были ли у стражей души?..
Это вопросы начинали пугать. Остановившись у небольшой ели, я огляделась. Ничего. Только пара выглядывающих из тьмы деревьев впереди и сбоку. Страх лизнул подбородок. Теперь пришла и паника. Что, если я не просто оказалась на пороге смерти, а в самом деле умерла?
— Нет, — сорвался с губ жалобный шепот. — Этого не может быть! Помогите мне! Помогите!
Но в ответ — тишина.
Джерте, королевский дворец, день
— Она приходит в сознание.
Мягкий, тихий голос коснулся моих ушей, но смысл сказанного все еще ускользал от спутанного сознания. Что-то теплое тронуло щеку, плавно переместилось ко лбу. Приятно. Ощущалось, как лучи осеннего солнца. Не палящего, не выжигающего — напротив, очень ласкового. Которое способно отогреть любую замерзшую душу.
Я смогла выбраться?..
К первому голосу добавился второй:
— Откуда такая уверенность, мисс Орнелл?
— Я это чувствую, Ваше Величество.
Их фразы были четкими, понятными. Они не звучали через глухую пелену или нечто подобное. И я даже понимала, кто вел данный диалог. При наличии ума и способности к анализу такое мог абсолютно каждый. Однако все попытки открыть глаза проваливались одна за другой. Что-то мешало. Что-то незримое, сковывающее, острое. Как шипы надоедливого плюща, оплетающие нужный путь.
— Она борется, — продолжила Кэролайн. — Думаю, после столь долгого сна прийти в себя очень тяжело.
— Ей можно как-то помочь?
— Вам бы лучше о себе позаботиться, Ваше Величество, выглядите неважно.
— Я не спрашивал твоего мнения о своем внешнем виде, — холодно отметил Лойд. — Отвечай на заданный вопрос.
— Помилуйте, Ваше Величество, я знаю не больше вашего, — не смотря на контекст, на удивление твердо произнесла Кэролайн. — Я ведь не урожденная ведьма.
— Хватит доставать Кэри!
— Когда это ты успела с ней подружиться?
— Мы сестры по магии, нам так положено, не ворчи, дядь, морщины преждевременно повылезают!
В нос забился цветочный аромат с ноткой базилика — я узнала его с первого вдоха. Каиса. Маленькая солнечная девочка. Губы невольно дрогнули в улыбке от явившегося под веками образа. Был ли всему виною ведьмин обет, вызвавший такую реакцию, но это помогло продолжать бороться с незримыми оковами.
— Смотрите, Лея!
Что-то тяжестью легло на грудь, а потом мое тело наполнилось исцеляющей силой. Я заворочалась, чувствуя, как тепло постепенно перерастает в обжигающий поток. Моя собственная магия вытесняла чужую. Такое часто происходило от переизбытка лечения: целителю стоило открывать небольшой канал передачи, чтобы не навредить, однако многие новички не знали, как правильно это сделать. Хотя тут скорее была иная причина — личная заинтересованность в результате. Застонав, я вынудила остановить данный процесс и, наконец, открыла глаза.
Поначалу все было как в тумане — блеклое и черно-белое.
