Элара вспомнила, как он смотрел на нее во сне, с почти дикой потребностью.
Нет. Не этот мужчина. Кто угодно, только не он. Он не только был слишком опасен, но она едва могла выносить пребывание с ним в одной комнате.
И она чувствовала себя глупо. Это было нормально. Через минуту они оба почувствуют себя глупо.
— Ладно, — выдавила Элара, заканчивая последний стежок. — Я действительно убила их. Но что насчет тебя? Ты разучился говорить?
Послышались быстрые шаги, и в дверях появился Феликс. Седрик прокрался за ним и сел в дверном проеме.
— Во всем этом ослепительном мастерстве владения мечом, неужели ты не мог найти две секунды, чтобы мужественно прорычать: «Они нужны нам живыми»? или «Не убивай его»? Предполагается, что ты ведешь своих солдат. Ты не отдаешь приказы или просто телепатически транслируешь свою стратегию боя?
Хью уставился на нее.
— Давай спросим Феликса, — сказала она.
Крупный мужчина вздрогнул.
— Феликс, как ты узнаешь, когда Хью хочет, чтобы ты что-то сделал?
— Он говорит мне, — сказал Феликс.
— Ах! — Она хлопнула в ладоши. — Он говорит тебе. Представляешь! Значит, ты можешь общаться настоящими словами, а не хрюканьем и рычанием. Что случилось? Почему ты не сказал мне, что они нужны тебе живыми после того, как я убила первого? Мне потребовалось около трех минут, чтобы всадить меч во второго парня. Мне пришлось навалиться на него.
Хью издал низкий горловой звук. Если бы люди могли рычать, это звучало бы именно так.
Она сладко улыбнулась ему. Настолько сладко, что просто приторно.
— Используй слова.
— Я не сказал тебе, потому что мне и в голову не приходило, что ты окажешься такой тупой.
— Итак, ты ожидал, что я буду ясно мыслить после того, как убила четырнадцать таинственных монстров и заставила троих мужчин броситься на меня с мечами? Тебе никогда не приходило в голову, что я, возможно, была слишком сосредоточена на их убийстве?
— И еще, — продолжил Хью, — потому, что у меня все еще был третий парень.
— Это была не я. Это была твоя собака. Я не несу ответственности за действия твоей верной собаки.
— Она не моя собака.
Она указала на Седрика.
— Скажи это ему.
Хью повернул голову. Седрик воспринял это как знак того, что можно вбежать в комнату и положить голову Хью на колени. Хью выглядел так, словно хотел что-то прибить. Или кого-то. Предпочтительно ее.
— Видишь, даже Седрик решил, что тебе нужна помощь.
Хью погладил собаку.
— Ты что-то хотел? — спросил он Феликса.
— Мы забрали тела, — сказал Феликс.
Хью встал.
— Я бы с удовольствием остался и поиграл в доктора, дорогая, но долг зовет. — Он направился к двери.
Поиграл в доктора?
— Осел.
— Гарпия.
— Спасибо, что спас меня в лесу, — сказала она ему в спину. — И за исцеление Алекса.
— Не за что. Увидимся внизу через десять минут.
Он ушел.
Мгновение спустя Рук проскользнул в ее комнату и протянул ей блокнот.
Хью нуждался в помощи?
— Нет, — сказала Элара. — Он был ужасающим.
Глава 10
Чудовище растянулось примерно на пяти футах десяти дюймах на блестящей металлической поверхности стола для вскрытия. Его покрывали тонкие каштановые волосы, больше похожие на лошадиную шерсть, чем на собачью. Оно утолщалось на тыльных сторонах рук и в промежности. Твердые, как веревки, мышцы обвивали его скелет. Вероятно, оно было невероятно сильным, решил Хью. Удлиненные пальцы на обеих руках были крепкими и заканчивались треугольными крюкообразными когтями. Хвоста нет. Большие уши с пучками шерсти на концах.
Морда представляла собой кошмарное месиво. Глаза, достаточно человеческие по форме, были неестественно большими, почти совиными, окруженными глубокими морщинами, как будто они раздвигали плоть вокруг себя, освобождая место. Нос походил на нос животного. Верхняя губа раздваивалась, как у кошки или собаки. Рот пересекал лицо, слишком широкий для человека. Хирургические зажимы раздвинули губы с правой стороны, обнажив длинные конические клыки.
Феликс, сидевший рядом с Хью, скривился. Хью взглянул на него. Феликс помахал рукой перед носом. Воняет. Точно. Горький резкий запах, должно быть, был адом для носа оборотня. Бейла, с другой стороны, это, казалось, совершенно не беспокоило. Он взял этих двоих с собой. Стоян и Ламар стояли на стене.
Элара привела Саванну, Дугаса и Джоанну. Они стояли по другую сторону стола. Главная ведьма с отвращением сморщилась. Дугас казался задумчивым.
Они находились в большой лаборатории в подвале главной башни. Три группы людей сгрудились вокруг трех столов. На первом столе, где он стоял рядом, лежало вскрытое тело зверя, на втором предлагалось аналогично вскрытое тело воина, а на третьем, где кузнецы тихо спорили друг с другом, лежали куски доспехов воина.
Хью пришлось отдать это Эларе. Ее сотрудники были эффективными и хорошо обученными, и их рабочие места всегда содержались в порядке, независимо от того, была ли это гончарная мастерская или лазарет.
Коронер, пожилой мужчина со смуглой кожей и проницательными темными глазами, сложил руки вместе.
— Раньше это был человек, — сказал коронер.
Элара сделала знак Джоанне.
Хью осмотрел внутренние органы. Сердце, печень, легкие. Все обычно. Некоторые органы были деформированы, но все еще казались функциональными.
— Как это объяснить, — начал коронер, явно пытаясь придумать урезанную версию. — Хм. Ну, чтобы упростить…
— Прямой позвоночник, — сказал ему Хью. — Ни у кого из других двуногих позвоночных нет такой адаптации. Пингвины стоят прямо, но их биомеханика совершенно иная. У других прямоходящих позвоночных, страусов, кенгуру и так далее, позвоночник во время передвижения не имеет прямого положения. S-образный изгиб позвоночника с поясничным лордозом присущ только человеку. У других приматов С-образная кривая.
Он повел рукой, указывая на бедро.
— Осмотр головки бедренной кости, вероятно, укажет на большой размер бедра и вальгусный угол, типичный для людей. — Он переместил руку дальше, к стопе. — Признаки продольных сводов стопы. Несмотря на то, что существует противопоставление большого пальца стопы, строение стопы указывает на адаптацию к двуногому передвижению. У хищной обезьяны нет причин проявлять эти характеристики.
Наступила тишина.
— Он целитель, Саладин, — тихо сказала Элара.
— Ну, это все упрощает, — сказал Саладин.
— Чё там как у обезьяны? — спросил Бейл.
— Противопоставленный большой палец на ноге, — повторил Саладин. — Как у обезьяны.
— Они хорошие альпинисты, — сказал Дугас.
Феликс наклонился вперед, разглядывая ступни.
— И хорошие бегуны. Мозоли.
— Значит, они похожи на пещерных людей, — сказал Бейл.
Все посмотрели на него.
— Волосатые, сильные, тупые. Троглодиты. — Бейл огляделся. — Что? Мы должны их как-то называть.
Он был прав.
Джоанна что-то показала, чего он не понял. Хью повернулся к Эларе.
— Что она сказала?
Джоанна топнула ногой и медленно пошевелила пальцами.
— Мроги? — спросил он.
Элара поморщилась.
— Да.
— Что такое мроги? — спросил Стоян.
— Страшные магические монстры, живущие во тьме, — сказал Дугас. — Эти сказки, которые мы рассказываем детям, чтобы предостеречь их от опасной магии, которую они не понимают. У большинства детей есть инстинкт, когда дело доходит до магии. Они чувствуют, когда что-то не так. Те, кто не прислушивается к этому инстинкту, знают, что мроги ждут в темноте тех, кто пересечет черту.
— Подходит, — сказал Хью. — Да, подходит.
— А как насчет этих закованных в броню придурков? — спросил Бейл.
— Мастера мрогов? — предположил Дугас.
— Воины-мроги, — сказала Элара.
— Что бы ни сделали с этими… хм… мрогами, это было сделано в детстве, — сказал Саладин. — Нет никаких свидетельств нежити или атрофии, типичных для вампиров. Но аномалии в органах достаточно серьезны, чтобы нормальный человек не пережил трансформацию, если только это не был постепенный процесс, происходивший, когда исцеление тела все еще было на самом высоком уровне. Если только мы не имеем дело с каким-нибудь регенерирующим вирусом вроде Lyc-V.
