когда ему больно, даже немного.
Его сердце билось сильно и ровно, стабильно быстро, мышцы работали, я наблюдала, внимательно следя за всеми системами и продолжая качать в него силу, он не сопротивлялся, хотя уже мог, я видела.
Он не пытался со мной разговаривать, и я тоже не стала, продолжая делать то, что делала, пока не зазвонил будильник и не пришло время собираться на пары. За окном всходило солнце, трещали у кормушки яркие зимние птицы, снег растаял. Я пошла завтракать, не прекращая мониторить состояние Алана и перекачивать ему энергию страха всего Верхнего Города.
***
На большой перемене я умудрилась уснуть, стоя, между стеллажами библиотеки второго корпуса. К счастью, этого никто не заметил, да и спала я не долго – пошла за книгой, взялась за неё на полке, и проснулась от того, что она упала углом мне на ногу. Испугавшись, что за время моего сна с Аланом что-то случилось, я попыталась его проверить и наткнулась на стену – он закрыл канал.
«Ну и ладно. Значит, всё в порядке.»
С чистой совестью пообедав, я пошла в общежитие и проспала три часа, потом немного поработала над домашним заданием и проспала ещё полтора – так иногда случалось после ночных смен, я уже привыкла.
Проснувшись, я каждый раз проверяла Алана, иногда находила его спящим, он не контролировал канал во сне, так что я нагло подпитывала его и правила баланс, заживляла и обезболивала, он не мог этого не замечать, но никак не реагировал.
На третий день такой насильственной опеки я получила ответ.
В мою дверь вежливо постучали, а в ответ на вопрос «кто там», сказали мягким, но несомненно иссадоровским голосом:
– Курьер от мистера Брауна.
Я открыла дверь и увидела очередную копию Алана, только чуть ниже ростом и существенно младше. Мальчик выглядел лет на семнадцать, и это было очевидно, несмотря на лицо, в точности повторяющее черты Алана с Деймоном, такую же стрижку и даже такую же ручку в кармане классического человеческого костюма.
Мальчик улыбнулся как самый невинный из демонов и стал расстёгивать воротник рубашки, глядя мне в глаза, показал татуировку на том же месте, что и у Алана, и сказал:
– Я – глаза и руки Алана Иссадора, властителя Каста-Гранда и наследника владыки Грани Ис. Вы согласны поговорить с ним?
Я внимательно посмотрела на татуировку – немного расплывшийся кулак в шестиграннике, под ним чуть менее расплывшийся меч, над ним чёткий и красивый глаз в треугольнике, справа совсем свежая перьевая ручка, слева в том же стиле книга под солнцем.
«Родственник, воин, связист, поверенный, да ещё и преподаватель – вот это жизнь у мальчика. Или Алан просто настолько в отчаянии от дефицита кадров, что готов использовать годных сотрудников для всех видов деятельности, лишь бы справлялись и не предали.»
– Да, я согласна.
Он кивнул, закрыл глаза, лицо стало спокойным и расслабленным, а потом резко изменилось, и открыл глаза уже не мальчик, а стопятидесятилетний демон. Я на миг пришла в шок от того, как сильно изменило лицо всего лишь напряжение мышц, это было то же самое тело, но в нём было другое сознание, и голос звучал совершенно по-другому.
– Здравствуй, принцесса.
Я молча кивнула, он усмехнулся с горьковатой иронией, как будто ничего другого и не ожидал, но всё равно расстроился. Посмотрел на меня, медленно проведя взглядом от ладоней до глаз, потом вниз до Печати, скрытой под одеждой. Прочистил горло и ровно сказал:
– Я тебе очень благодарен, это было вовремя и сильно помогло, но уже всё хорошо, и ты можешь перестать это делать.
– Хорошо.
– Если я могу чем-нибудь тебе отплатить, то все мои ресурсы в твоём распоряжении.
– Платят за работу, а это была не работа. Я поставила на тебе свою Печать, насколько я помню, она означает благословение сильного, дарующего защиту верному. За подаренное не платят, его просто принимают и всё.
Он опустил глаза, помолчал и сказал шёпотом:
– Я очень хреновый верный, принцесса.
– Зато я нормальный сильный.
– Это да, – он усмехнулся и опять посмотрел на меня, в глаза, потом на губы, тут же резко опустил глаза и опять поднял, как будто спеша проверить, заметила я или нет. Я ровно сказала:
– Я буду тебе благодарна, если ты больше не будешь так с собой обращаться. Но если это вдруг случится, я помогу чем смогу, можешь на меня рассчитывать.
– Спасибо.
Я кивнула. Хотела сказать, что мне было не сложно, но не стала – враньё, мне было сложно, но я не жалела о сделанном. Администрация Верхнего во всех газетах отчиталась о том, что это было плановое обрушение, о котором даже где-то предупреждали, и что пострадавших и материального ущерба нет. Меня это сильно успокоило, но даже если бы всё не сложилось так удачно, я бы не жалела.
Алан посмотрел на мои руки, неловко сжал в кулаки свои, потом спрятал их в карманы и предложил:
– Встретимся?
– Нет.
По каналу опять плеснуло болью, точно так же, как раньше, мне казалось, он должен был давно привыкнуть и остыть, но это было не так. Алан замер как изваяние, памятник вечной скорби о двух жертвах одной катастрофы, спровоцированной его личной ошибкой. Мне одновременно хотелось его пожалеть и успокоить, и просто закрыть дверь, прогнав к чёртовой матери подальше, но я не сделала ничего из этого. Утешать я не умела, мои жалкие попытки найти хорошее и приободрить воспринимались утешаемыми как издевательство, всегда, я пока не встречала исключений, и экспериментировать на Алане не хотела. А второй вариант просто выглядел грубо.
Алан поднял глаза и сказал:
– Я всё ещё люблю тебя, принцесса Лея.
– Прости, я тебе не верю. Не могу сказать, что я эксперт в любви, но я видела её несколько раз со стороны, она не похожа на то, что происходило между нами в те кошмарные две недели. Я не хочу это повторять. Прощай, Алан, – я попыталась закрыть дверь, он схватился за неё рукой и не позволил.
– Это не конец. Теперь ты знаешь, почему. Я всегда буду в твоей жизни, а ты будешь в моей.
– Кем тебе приходится
