в порядке и поспешила уйти. Кай поспешно остановил её.
— Нужно было тебе сказать за столом.
— О чем ты? — говорила она, пытаясь отстраниться.
— Я хочу заботиться о тебе и всегда быть рядом. Я долго думал и долго размышлял над этим. В итоге я понял, что по-настоящему чувствую к тебе, — сказал он, держа ее за руки, — Я хочу чтобы ты знала, как много ты для меня значишь. Что бы не случилось, я буду всегда защищать тебя. Никто не посмеет хоть как-то тебя задеть или оскорбить.
Анахита, бледная как мрамор, стояла перед ним в оцепенении и молчала. Кай не понимал её реакции.
— Скажешь что-нибудь?
— Почему? — спросила она, после долгого молчания.
— Что почему?
— Ты ведь принц. Я не могу принять твое признание. Я думаю, что ты еще найдешь свое счастье. Тебе не кажется, что ты слишком спешишь?
Кай рассмеялся.
— Я влюблен не в титул или статус. Я люблю тебя за то, кто ты есть.
Она стояла на перепутье: парень, которого она подозревала в шпионаже теперь признается ей в любви. Но беспокоило ее не это. Она начала питать к нему некие чувства. Стоит ли подпускать его к себе и доверять? Что она будет делать, если он окажется искусным притворщиком? Она не хотела причинять себе боль из-за чувств, которым могла поддаться.
Берег реки был окутан нежной дымкой раннего утра. Вода, спокойная и тягучая, лениво струилась мимо, отражая редкие облака и нежные розовые отблески рассвета. Кай и Анахита сидели на берегу, слушая шум волн, но молчание между ними было вовсе не неловким — оно было наполнено тем особенным теплом, которое возникает лишь между близкими душами. Кай взглянул на Анахиту. Она сидела, слегка склонив голову, её тёмные волосы, лёгкими завитками обрамлявшие лицо, плавно спадали на плечи. В её глазах отражались и река, и небо, и вся та неизъяснимая красота мира, которую он так любил. Кай, вынимая из кармана небольшой кулон, почувствовал, как его сердце наполнилось тихой радостью. Он долго искал что-то особенное, что могло бы выразить те чувства, которые он питал к Анахите, и, наконец, нашёл этот камень. Кулон был простым, но в этом и заключалась его сила: гладкий камень, обрамлённый тонкой серебряной оправой, мерцал мягким светом. Он осторожно протянул кулон Анахите, чувствуя, как тепло её руки соприкасается с его собственной… В его руках он казался маленьким, но Кай знал, что этот подарок был более значимым, чем любые слова, которые он мог бы сейчас произнести.
— Анахита, — начал он тихо, почти шёпотом, словно боясь спугнуть волшебство момента, — Я хотел бы, чтобы ты носила это. Пусть он напоминает тебе о тех моментах, которые мы провели вместе.
Анахита медленно подняла глаза на Кая, её взгляд был полон нежности и искренности. Она взяла кулон в руки, осторожно коснувшись прохладного металла, и её губы дрогнули в едва заметной улыбке. Анахита посмотрела на Кая с удивлением и трепетом. В её глазах отразилось светлое чувство благодарности, и она бережно приняла кулон, словно боясь, что он исчезнет, если прикоснётся к нему слишком резко.
— Кай, — ответила она, и в её голосе слышалась мягкая благодарность, — Я буду носить его, как символ твоей заботы и той силы, которую он несёт. Я буду носить его с гордостью, как символ твоих чувств и нашей связи. Спасибо.
Кай почувствовал, как внутри него что-то откликнулось на её слова, словно невидимая нить ещё крепче связала их сердца. Он знал, что сделал правильный выбор, и что кулон теперь станет частью их общей истории, принося тепло и свет в их жизни. Кай почувствовал, как его душу охватывает тепло. Он видел, как свет кулона отразился в глазах Анахиты, и знал, что его дар нашёл отклик в её сердце. Между ними проскочило невидимое, но ощутимое понимание, будто сама река шептала свои древние тайны, связывая их ещё крепче. Они сидели на берегу, и, хотя слова больше не нужны были, их молчание стало ещё более выразительным. Они понимали, что это мгновение будет с ними всегда, вплетаясь в ткань их общей истории, как драгоценный камень, заключённый в оправу времени.
— Всегда помни, что ты можешь положиться на меня или опереться на мое плечо.
Анахита задумывается. Сможет ли она раскрыть ему свою тайну? Что бы он сказал, если бы узнал ее секрет? Принял бы это или убежал бы? Нет. Она все еще не может поведать ему о своей тайне.
Прошло несколько часов с тех пор, как Кай и Анахита покинули берег реки. Они уже были дома, когда Анахита внезапно осознала, что не чувствует на плечах привычного тепла. Её сердце замерло, и она посмотрела на Кая с тревогой в глазах.
— Кай, я забыла шаль у реки, — сказала она, стараясь скрыть волну беспокойства, которая нарастала внутри. — Это шаль моей матери. Мне нужно вернуться и забрать её.
Кай сразу напрягся. Он понимал, насколько важен этот предмет для Анахиты, и уже был готов пойти с ней.
— Давай я пойду с тобой, — предложил он.
Но Анахита покачала головой, коснувшись его руки.
— Не нужно, Кай, я справлюсь сама, — ответила она мягко, но решительно. В её голосе звучала уверенность, хотя в глубине души она чувствовала лёгкую тревогу. — Я быстро.
Кай не стал настаивать, понимая, что иногда ей нужно справляться самой. Он только посмотрел на неё с нежностью и заботой, но не сказал больше ни слова. Анахита торопливо вышла из дома и направилась к реке. Она ускорила шаг, стараясь не думать о том, что шаль могла исчезнуть. Этот кусочек ткани, такой нежный и мягкий, был не просто шалью — он хранил тепло материнской любви и воспоминания о безмятежных днях. Когда Анахита добралась до берега, сердце её сжалось. Шаль действительно пропала. Но вдруг она услышала шорох за кустами. Из тени вышел человек. Он был высокий, ссутулившийся, с глубокими морщинами на лице и взглядом, от которого по спине пробежал холодок. В его руках была её шаль. Мужчина смотрел на неё, и его глаза блестели, как у зверя, нашедшего добычу.
— Что ты тут забыла, девица? — произнёс он хриплым голосом, тоном, полным скрытой угрозы. — Шаль-то, наверно, дорогая…
Анахита почувствовала, как внутри неё поднимается волна страха, но она заставила себя остаться спокойной. Собрав всю свою силу воли, она сделала шаг вперёд.
— Это моя шаль, — сказала она твёрдо, хотя голос слегка дрожал. — Пожалуйста, верните её. Мужчина ухмыльнулся,
