— Здравствуйте, — ответил он. — Ведьма, да? Бывшая ведьма?
От этих слов у меня заныла голова.
— Откуда вы знаете? — спросила я. Мужчина усмехнулся и машинально дотронулся до виска.
— Вид у вас такой. Словно что-то потеряли и не можете найти.
Я вдруг поняла, кто он.
— А вы — инквизитор, да? — спросила я ему в тон. — Бывший?
Мужчина кивнул.
— Верно. Тоже потерял и не могу найти.
Я вдруг словно посмотрела на себя со стороны и поняла, что выгляжу так же — растерянно и горько. Знобящее чувство утраты заставило поежиться.
— А ваши друзья? — спросила я. Мы неторопливо побрели по дорожке, и я поймала себя на мысли о том, что не хочу спрашивать имени своего спутника и не хочу называть свое.
Мужчина усмехнулся.
— Одни в полиции, другие в армии. Нас расформировали и перевели на диво быстро. В пятницу ушли с одной работы, в понедельник уже вышли на другую.
— Логично, — заметила я. — Сильные мужчины с боевым опытом. Карьеристы, наглецы и дерзкие смельчаки. Их нельзя оставлять просто так, тут весь мир взвоет.
— Разумеется! — рассмеялся мой спутник. — Мне предложили работу в окружной полиции, но я решил сделать паузу. Скажем так, освоиться и поставить голову на место.
Мне очень понравился такой подход.
— Вижу, у вас это получается, — ободряюще улыбнулась я. Бывший инквизитор кивнул.
— Я, скажем так, прилагаю все усилия, — сказал он. — До пенсии еще пятнадцать лет, их надо провести с толком.
Я подумала, что он оправится от своей потери уже через несколько дней. Такой прагматичный подход не мог не принести результатов.
— Думаю, у вас все будет хорошо, — заметила я. — Вас не бросят. Помогут, поддержат. Наверняка уже есть службы психологической помощи.
Мой спутник кивнул, и несколько минут мы молча шли по тропинке. Каждый думал о своем.
— Да вот ведь еще пример! Вы наверняка слышали об этом человеке, — сказал бывший инквизитор после того, как мы некоторое время рассматривали белку, которая что-то усердно закапывала в опавшей листве. — Арн Виланд. И вы, и мы его называли Выродком.
На мгновение ноги сделались ватными, а к лицу прилил румянец. Я постаралась как можно скорее взять себя в руки, чтобы мой спутник не заметил, насколько я взволнована одним упоминанием этого имени.
Господи, если он скажет, что Арн мертв, то я умру прямо здесь. Просто остановится сердце.
— Да, я слышала о нем, — невозмутимо ответила я.
— Назначен личным советником президента по связям с общественностью и делам бывших ведьм и инквизиторов, — сообщил мужчина, и я невольно вздохнула с облегчением. Жив, здоров, рухнул в пучину новых дел.
Все было хорошо.
— Так что всех нас устроили, — сказал бывший инквизитор. — Кого-то даже очень высоко. Собственно, вот так сложилась жизнь у моих друзей.
Я не стала у него спрашивать, как устроились бывшие ведьмы. Его заботило не это.
Мне показалось, что он оценил то, что я не стала говорить о ведьмах.
Мы дошли до ограды, свернули назад, и я сказала:
— Никогда бы не подумала, что буду просто так гулять с инквизитором. По землям санаториума.
Бывший инквизитор рассмеялся. Я невольно заметила, что у него приятное, располагающее лицо. Наверняка он был хорошим инквизитором, и ведьмы не плакали от страха у него на приеме.
— Вот уж точно! Иногда я думаю, что таким, как мы с вами, самое место в санаториуме. И история пошла бы иначе, если бы наши с вами особенности однажды признали бы просто безумием. Когда-то на заре человечества.
— Мы поправимся, — уверенно сказала я. — И все у нас с вами будет хорошо.
Мы расстались возле входа в здание: я пошла в свою палату, а мой безымянный знакомый продолжил моцион. Надо же, какая внезапная встреча — спасибо ей, теперь я знаю, что с Арном все в порядке.
Он работает. Проводит время с семьей.
Он выбросил меня из головы.
Когда-то Ульрих прямо сказал об этом. Что Арн променяет меня на семью — помнится, тогда я ответила, что это правильно.
Я ведь не была его семьей. Просто наемный работник. Те чувства, которые овладели нами в страшные и долгие дни, были лишь наваждением, которое не позволяло сойти с ума. А теперь оно рассеялось.
В клинике был зал отдыха — там пациенты могли посмотреть телевизор или выйти в сеть с планшета. После обеда у меня было немного времени до беседы с лечащим врачом, и я отправилась в зал отдыха: завладела свободным планшетом и открыла поисковик.
Когда я вводила имя и фамилию Арна, то мои пальцы дрожали.
Арн Виланд действительно стал личным советником президента. Его наградили, и очень щедро. Пока одни люди, облеченные властью, использовали ведьм в своих интересах, другие ненавидели их и желали истребить.
И Арн довел дело до конца.
Некоторое время я смотрела на его фотографию на одном из новостных сайтов. Ничуть не изменился — хотя как бы ему меняться? Вырастить рога на лбу и крылья за спиной? Арн, одетый в деловой костюм, обменивался рукопожатием с президентом: оба выглядели довольными. Я смотрела на властного могущественного чиновника и поверить не могла, что когда-то он сказал, что мы поедем на море. Что когда-то он любил меня.
Все кончилось.
Я вернулась к строке поиска и набрала: Ульрих Ванд. Первым же делом мне выбросило ссылку на его страничку в социальной сети — ага, заходил четверть часа назад.
Значит, жив и здоров, если у него есть время на соцсети.
Я несколько минут гуляла по страничке Ульриха. В разделе «Карьера» появилось обновление: господин Ванд закончил деятельность в инквизиции и стал, надо же, переводчиком в Хьюнте, южном приморском городке. Далеко же его унесло. Интересно, чем он занимается на самом деле? Я прекрасно понимала, что переводчик — это просто прикрытие.
Впрочем, бог с ним. Мои дела с господином Вандом были закончены.
— Доктор Рихтер? — окликнули меня. Я подняла голову и увидела женщину в белом халате.
— Доктор Йохан ждет вас для беседы.
Я понимающе кивнула и поднялась с кресла.
Жизнь продолжалась. Сегодня я пусть немного, но убедилась в этом.
* * *
— Меня не ищут. Я прекрасно понимаю, почему. Но тем не менее…
Я не закончила фразу. Йохан понимающе кивнул. Я вспомнила, что когда-то он был одним из лучших на нашем курсе. Так что мне с ним повезло. Очень повезло.
— Ты хотела бы, чтобы искали, — сказал он. Я пожала плечами.
— Чтобы искал Ульрих — нет. Мне его хватило за время кураторства. Дружить с ним или спать с ним — нет, ни за что. Мне кажется, его влекло лишь к ведьме во мне. К ведьме, которая от него зависит. Теперь ведьмы не стало, и я ему не нужна. Вот и хорошо.
Мой бывший куратор зашел на мою страницу в соцсети — я отследила его в списке гостей — но ничего не написал. Просто убедился в том, что я жива: возможно, этого было достаточно. Может быть, он тоже устал от меня за время кураторства и теперь хотел жить новой жизнью, без бывших ведьм под боком.
— Иногда я думаю, — Йохан пощелкал пальцами в воздухе. — Оставили тебя в живых — и слава богу. Забыли — и слава богу. Иногда это очень правильно, просто взять и исчезнуть.
— Да, — согласилась я. — Но Арн…
Я снова не договорила. Обнаженный клен за окном медленно уронил последний кровавый лист. Снова зашелестел дождь, значит, о прогулках можно будет забыть — невелико удовольствие бродить под зонтом в компании сырости и угрюмых мыслей. Остается одно: взять планшет, лечь на кровать и запустить какую-нибудь простенькую старую комедию.
В старых комедиях все всегда заканчивается хорошо.
Йохан молчал. Ждал, когда я заговорю.
— Я понимаю, что меня вырвали у него из рук, — продолжала я. Надо же, я могу говорить об этом и не чувствовать боли. Все как будто отодвинулось в сторону и потеряло часть красок и звуков — и так было намного легче. — Увезли в реанимацию, ему, конечно, не сказали, куда. Потом меня допрашивали две недели, пускали только лечащего врача. Потом… потом я приехала сюда. Я понимаю, что его тоже допрашивали. Что Кира, возможно, уже родила, я ведь больше не видела ни ее, ни Эвгу. Что его потом назначили крупным чиновником. Поэтому вполне естественно, что он меня не ищет.
