— Нет, не видели, — ответил Чахноши. — И как-то не пытались его найти.
— Я надеюсь, он знает, что делать, — я посмотрела на академию.
Максвелл ведь сильный. Теперь преподаватели следили за нами. Даже по бытовой магии сказала, что мы должны слушаться, потому что должны. Студенты разожгли костры, а эльфы поставили небольшие палатки из своих растений.
Время шло, а мне становилось все страшнее. Он там один против трех людей. Неслабых, судя по всему.
— Принц Джерминаль сказал, чтобы ты пришла к нему. Он помог и хочет побыть рядом со своей женой, — рядом появился Вася.
— Я б на это посмотрел. Две девушки вместе, — встрял Чахноши.
— Да отойди ты от нее! Заколебали оба! Что ты, что твоя принцесса! — ответил Бом.
— Да какое вы имеете право так отзываться о драконах?!
— Такое же, как и вы! — крикнул Бом и закрыл меня. — Проходу не даешь ей постоянно. Как она вас терпит — не знаю. Я бы уже давно вам дубиной настучал, только пусть радуется, что я дружелюбный.
— Вы можете пожалеть об этом, — вставил Вася.
— Да заткнись уже! — рявкнула я. — Как вы не понимаете? Сейчас наша жизнь висит на волоске, а вы ссоритесь. Сейчас нам надо объединиться, потому что всего один человек сейчас спасает всех нас! Ваш дракон может хоть сегодня забыть про меня? Я уже не прошу навсегда, ибо это невозможно. А ты, Бом, не надо чуть что бить кому-то морду.
— Да я ни разу никого не ударил, — улыбнулся добродушно друг.
— Все равно! Сейчас не время ссориться. И нет, я не пойду к дракону. Я никогда его не полюблю. Будет он женщиной или мужчиной. У нас тут конец академии, а дракон не пойми чего хочет. Учитесь жить мирно и слушать друг друга.
Вася тяжело выдохнул. А я уже знала, что за этим последует. И потому просто развернулась и побежала к зданиям. Достали!
— Леся, стой! — крикнул Бом.
Я сняла очки. Тьма расползалась, сплетаясь позади. Мне пришлось остановиться. Но я чувствовала, как сила текла сквозь меня, превращаясь в огромную стену. Кто-то закричал от страха. Да, я же кошмар. Ведьма. Вот и соответствую. А влюбленная ведьма и вовсе страшная сила.
Рядом со светом им ничего не будет. Вот только я не выдержу, если Максвелла не будет. Мне и так слишком страшно. Надела очки и побежала дальше. Не знаю, что я буду делать, но мой мужчина не будет один. Пробежала мимо того места, где исчез ректор. Вместо ямы здесь вновь появилась трава. Вот только весь сад покрылся трещинами, которые продолжали расширяться. А куда бежать-то? Если в академии есть свет, то где-то есть и тьма. А где ее можно спрятать? Да где угодно. Но, если вспоминать послания, которые я нашла в академии, то одно было в библиотеке, а второе привело в подсобку.
Точно! Пойду туда. И найти бы Максвелла. Я вбежала в здание как угорелая. Право, лево — и вот подсобка. Я медленно открыла дверь. Глаза привыкли к темноте. Я склонила голов набок, пытаясь понять, правда ли то, что я вижу.
Стоявшие там парты, шкафы и стулья висели в воздухе, они прижались друг к другу и под небольшим наклоном втягивались во что-то. Их можно было сравнить с макаронинами, погружавшимися в кипящую воду. И звук стоял такой, будто кто-то тер друг о друга дощечки. Раздался треск. На пол возле воронки упали опилки, которые тут же поднялись в воздух и закружились вокруг мебели.
Я вышла из подсобки и наступила кому-то на ногу.
— Можно и поаккуратней! — взвизгнула Аврила. — И что ты здесь делаешь?
Я потянулась к очкам.
— Держи очки на глазах, — холодно сказала преподавательница. В ее ладони вспыхнуло пламя. — Ты выбрала не ту сторону.
Ага, буду я держать очки на лице! Тут же приспустила их, выпуская кошмар наружу. Огонь обжег мой камзол, который я тут же сбросила. Аврила упала на попу и выпучила глаза. Уставилась в одну точку, точнее, на дверь, от которой я отошла в сторону.
— Это она, — прошептала преподавательница. — Это тьма. Портал в другой мир.
Она встала на четвереньки и поползла в подсобку.
— Эй, стойте, — я дернулась к ней, но отскочила от очередного огненного залпа.
Что ж она за пиротехник такой? В подсобке вспыхнуло пламя, осветив все вокруг.
Черная дыра в стене уже успела съесть половину парты, а по пылинкам, кружившимся в водовороте, можно было увидеть, с какой скоростью все это движется.
— Какая красота!.. — заворожено прошептала Аврила.
— Опасная.
— Ты ничего не понимаешь. Это проход в наш мир. Там жили наши предки. А они нас не пускали туда! — крикнула Аврила.
— Я, может, и не понимаю, что здесь происходит, но к той штуке явно не надо подходить.
— Ха, не надо! Только мы и можем к ней подходить, — она поднялась на ноги и пошла к воронке. — Они считали себя элитой.
— Кто? — спросила я.
— Ученые. Креатис и его компания ставили эксперименты с тьмой, они обещали, что мы когда-нибудь вернемся в наш мир.
— Но Креатис туда влез и не вернулся.
— Не вернулся. Но он наверняка в нашем мире. Никакой тьмы нет, ее придумали для запугивания аборигенов.
Она подняла руку, а из воронки вылетел шкаф и разбился у ног Аврилы.
— Тьма — это наша магия. Мы всесильны, а остальные нет.
— Комплекс бога? — спросила я, а сама отпрянула, когда темная воронка съела столы.
— Какие боги? — фыркнула она. — Религию придумали те, кому надо во что-то верить. Мы же ждали этого шанса. Домой. Мы вернемся домой. И не будет всех этих миров, не будет проблем.
— Леся! — услышала Максвелла. Мужчина появился в конце коридора с посохом в руках. Он тут же кинулся ко мне. — Ты что здесь забыла? — тут же обнял меня одной рукой, а я показала ему на преподавательницу. — О, вы нашли тьму. А я как раз думал, где пропустил.
— Нет! — крикнула преподавательница. — Ты не посмеешь забрать у нас шанс вернуться домой. Скажи, ты ведь знаешь, что мы вернемся домой?
Она с надеждой посмотрела на Максвелла.
— Я не знаю, — покачал он головой.
— Я не верю. Не верю. Эксперимент пережил настоящий мир… — прошептала она и сделала шаг к воронке.
Я ничего не понимала, но было очень интересно. А вот Аврила сделала шаг в сторону тьмы.
— Нет экспериментов, есть только настоящие миры, — ответил Максвелл. — Если где-то уже появилась жизнь, как можно считать это экспериментом?
— Но мы сильнее их. Мы не боимся тьмы и можем управлять светом. А там… Я была совсем ребенком, когда нам пришлось бежать в эти миры. Мои родители погибли, когда пытались остановить разрушение нашего мира.
Ничего себе она старая… И какая грустная история.
— Мне очень жаль, — произнес Максвелл. — Но какая бы ни была у вас история, вы не имели права посягать на чужую жизнь и диктовать свои правила. Боюсь, что нашего мира уже нет. Нам придется жить по правилам без дележа на слабых и сильных. Ибо это не приводит ни к чему хорошему. Мы и вымираем, потому что сложно кому-то слиться с местными, точнее, завести отношения. Нашего мира уже нет.
— Что там? — она протянула руку к воронке и тут же одернула.
— Одному Креатису известно, — сказал Максвелл. — Аврила, где ректор? Он высвободил тьму, и у меня совсем мало времени, чтобы остановить разрушение академии.
— Но мы же выживем. Если уйдем туда, — она сделала шаг, а ее платье рвануло вперед, будто его хотело засосать пылесосом.
— Я не могу дать на это ответ.
— Но ты должен знать. Вы же тут экспериментировали! Вы же все это создали! — Я впервые видела, как в глазах человека гасла надежда. — Я не знаю, где ректор, — прошептала она. — Он вытащил меня. Он обещал, что вы вернете нас домой.
— Мы этого не обещали, — покачал головой Максвелл. — Того мира уже нет. И вы это знаете.
— Он есть! — из другого конца коридора раздался голос ректора.
В его руках виднелся огромный черный хлыст, будто сотканный из темного воздуха.
— Это ты, рожденный после краха, не веришь в это! А я видел, как разрушался мир, и его осколки все еще кружатся там. У нас есть шанс все восстановить.
Там, где хлыст соприкасался с полом, шли едва заметные трещины.
