Попытки связаться с подругой — которые так и оставались безуспешными, но мы не отчаивались. Мы — это наша маленькая команда, которая, неожиданно, не распалась, а осталась таковой даже после того, как испытание было успешно пройдено.
Что-то невидимое, неощутимое сплотило нам там в пещере, и заставляло держаться друг друга.
Это не значит, что мы стали закадычными друзьями, совсем нет. Нам было сложно ужиться и принять характеры друг друга. Если Раймир был по-настоящему близок, то Краяр и Дайлар были драконами весьма своеобразными. Мы ссорились, спорили до хрипоты, не разговаривали часами, а потом всё равно мирились. Какой-то странный отзвук притяжения.
Некогда было особенно ни размышлять о происходящем, ни сожалеть. В отличие от земных универов, здесь учеба никому не давалась задаром — по крайней мере, не на нашем факультете.
Чтобы просто остаться на плаву и не получить отработок и отрицательных баллов, приходилось засиживаться до ночи, урывая от сна час-два на очередную попытку пробраться в цитадель Латара.
Нельзя сказать, что мы не выяснили совсем ничего.
Клан Латара находился едва не на осадном положении. Постоянные патрули, повышенная готовность магов, вход — только по пропуску. Посторонних ловили и допрашивали жёстко.
Краяру удалось выяснить, что лучшие ищейки клана постоянно отсутствуют. Их явно отправили на поиски, которые до сих пор оставались безрезультатными. Но Клан молчал. И помощи ни к кого не просил.
Знал ли об этом кайсар? А краэнг? Не могли же пропустить, если заметили обычные адепты.
Что-то зрело вокруг, чего мы никак не понимали. Чуяли угрозу, но до конца не могли ощутить её значимость.
Я так увлеклась учебой и попыткой вызволить подругу и не допустить её странного брака, о котором доходили обрывки слухов, что совсем забыла о собственных проблемах. А они разом напомнили о себе самым неприятным образом.
Дописав эссе по рунным начертаниям в эпоху становления Империи, я только-только выдохнула, прислонив гудящую голову к стволу дерева. Сад Айтвара был великолепен. И половины названий деревьев не знала, но это не мешало любоваться ими, отдыхать душой, сидя на небольшом коврике под шелестящими лиловыми листьями.
Вот и сейчас выдался такт отдохнуть от всей этой беготни. Вот только…
Чья-то рука резко вздернула меня за шиворот, поднимая в воздух. Спину обожгло соприкосновением с корой, даже рубашка затрещала.
Я попыталась нажать на болевую точку на ладони нападающего, ударить ногой по бедру, как учил мастер Деаррон, а лучше — по голени.
Но на меня рыкнули оглушающе зло, тряхнули сильнее. Хлесткая веревка ударила по рукам, заставляя зашипеть от бессилия, и крепко стянула их.
— Дернешься — я всё-таки сверну тебе шею. Что-то ты много воли на себя взяла, девочка. Я не тот, кого можно безнаказанно кормить обещаниями.
Энг Шиарраш. Я уже почти забыла этот голос. И неприятный взгляд светлых глаз. Вот только сам Энг забывать не собирался. Чтоб у него хвост облез! Хотя хвост было жалко. Самое симпатичное, что есть в этом саламандре, даже несмотря на то, что именно хвост сейчас стягивал мои запястья.
Вот, что не давало мне покоя. Вот, что я забыла. Булавка. Она просто вылетела из головы. Хотя, кажется, так и оставалась в кармане формы.
— Заигралась, истресса? Решила, что место в койке краэнга препочтительнее? Или что он там тебе предлагал?
Глава 2
Наверное, умнее всего было расплакаться, изобразить покорность и страх, извиниться. Сказать, что вот-вот, что вообще уже почти план разработала.
Но только теперь я поняла, как тяжело идти против собственной сущности. То, что свернулось в груди теплым знакомым комком, теперь обжигало вены, ломало, требовало наказать того, кто посмел покуситься на краэнга.
Как он только хвост свой поднял! Покусать, отгрызть что-нибудь ценное, уничтожить! Хотя бы заставить этого нахала с нами считаться.
В глазах потемнело. Ещё немного — и полезут когти. И чешуя. И.
Да, скоро моя драконья сущность будет тем ещё секретом Полишинеля, но пока… я знала
— проговориться никто из группы не смог бы. Клятва молчания на нашем факультете действовала отлично.
Когти ещё нежнее сжали шею, и я лихорадочно дернулась, стремясь уйти от источника неприятных прикосновений.
— Думала меня обмануть, маленькая человечка? — голос Энга звучал холодно, в глазах, в отличие от тона, не было злой иронии — лишь лёд.
— Может, позволите мне ответить, энг? — удалось прохрипеть.
Когти чуть раздались, но от чужого недоброго взгляда по телу словно изморозь шла.
— Ну и? Не верю, что ты скажешь хоть что-то дельное, но отчего бы и нет. Потрепыхайся, истресса, — прохладный раздвоенный язык коснулся уха, вызвав волну тошноты.
Я могла вырваться. Даже сбежать. Но это бы не решило проблему. Сама виновата — умудрилась забыть о настолько серьезных вещах. Мне и разбираться.
— Жизнь моя, быть может, и в ваших руках, блистательный энг, но расправа не приблизит вас к тому, чего вы жаждете, — как ни было противно, я подняла голову, легко, как перчатку отбрасывая образ милой стеснительной девочки Найаны, — я ведь не дура, энг, и понимаю, что вы сами не можете напрямую пойти против своего правителя. Даже такого. как краэнг.
— Вот как, — бешеная улыбка и коготь, что чертит дорожку, разрывая рубашку у горла и едва не скользя по груди, — продолжай.
Это как шажок по едва заметной хрупкой дорожке над пропастью. Шаг за шагом, по тонкому полотну, которое уже трещит. И не ускориться, и не остановиться. Только один шанс остаться тут целой.
Чтоб тебя бешеные древни покусали, интриган рыжий.
— Но люди. — я выдохнула и медленно облизнула губы, чувствуя, как заходится от ужаса и злости сердце, — люди чуть менее подвержены влиянию силы саламандра. Особенно, если они не из этого мира. И на самом деле не хотят ничего плохого. — внутренне ненавидя себя за эти слова и действия, ласково улыбнулась и подалась вперёд, едва сама уже не вжимаясь всем телом в краэнга.
Есть реакция, есть! Главное отключить собственные мысли, чтобы даже телом показывать совершенно не то, о чем ты думаешь.
Эти занятия давались нам с Ориеной тяжело. Всего двое девушек-теневичек, азы контроля над телом и мыслями мы осваивали с адептками других потоков. Чему учили парней — не знаю. Но мы после занятий твердо знали одно — управлять можно практически любым. Особенно, тем, кто сам думает, что держит все под контролем.
— Мне нравится ход твоих мыслей, но ничего нового я пока не услышал, — голос энга стал ниже, глубже, взгляд прикипел к моим губам. И даже хвост уже не держал жёстко руки, а скорее гладил, — ничто пока не помешает мне подстроить одной маленькой глупой ящерке несчастный случай, — выдохнули мне в губы, — или… — ладонь жёстко легла на спину, впечатывая в сильное худощавое тело дракона, — воспользоваться одним маленьким старым правилом контрактов. За его невыполнение я выберу совершенно официально любую виру. Например.
Пауза. Между нами даже дыхания нет, а лёд в душе становится всё крепче, крошевом растекаясь по венам. Такое оскорбление смывается лишь поединком. Я уже, похоже, слишком драконица, чтобы спустить всё так просто. То, что ужасало глубоко несчастную и растоптанную девочку Надю, было вполне обыденным для адептки Сарган.
Чтоб тебе что-нибудь ценное непременно оттяпали, коварный мой, — ласково и от всей широты души пожелала страстно вжимающемуся в меня красавцу.
— Что, например? — пальцы ласково погладили слегка ошалевший драконий хвост.
Страх? Он в обмороке. Там же, где стыд и совесть. С ними среди драконов нельзя — сожрут мигом.
— Например, — Шиарраш сглотнул, зрачок в его глазах вытянулся, — у меня давно не было любовниц-человечек. Говорят, они куда более податливые и страстные, чем драконицы. И совершенно безотказные.
Потому что, мерзавец, вы угрожаете их семьям или близким друзьям, наверняка. Чешуей клянусь!
