- Артур? – устало позвала упрямого мужчину, но он не шелохнулся, продолжал лежать, закинув руку за голову и смотря небрежно куда-то мне на ноги.
- Завтра с утра ты уезжаешь. Представь себе, как я великодушен. Тебя бы убить за непочтение к своему господину, но как видишь - я отпускаю. - Артур усмехнулся. Усмехнулся. Это зрелище меня немного сбило с мыслей и напугало. – Можешь быть свободна! Это все что я хотел сказать.
От этого слова «свободна» сердце тяжело заухало. Я ощутила себя так словно земля разверзлась, и сейчас упаду без опоры под ногами. Почему-то меня потряс его приказ. И я должна быть рада, но не удавалось найти слов или нужной реакции на услышанное.
Я больше не увижу Артура.
Буду относительна свободна.
И буду в безопасности от мятежников и их шантажа.
Это самый лучший исход событий. Самый лучший…
Но противно от другого - от осознания, что он больше ничего не хотел от меня. Попользовался и наскучило. Мне тоже очень сильно хотелось ему высказать всё напоследок. Рассказать, что о нем думала, пусть и риском быть казненной за длинный язык:
- Какой же ты упертый, самонадеянный, эгоистичный принц! Только себя любимого слышишь. Я надеюсь, что больше никогда не увидимся. Никогда...Никогда...Никогда. – видимо, надоело мне терпеть. Устала терпеть глупые претензии и требования.
32. Падшие
POV Лиля
На следующее утро я собрала вещи, в том числе осторожно забрала с собой медальон защитников. Артура больше не видела, он остался там во вчерашнем дне. Меня отвели сначала в казематы. Я не сразу поняла, что со мной делают, а потом была просто не в состоянии реагировать, замерла и смотрела в одну точку перед собой. На мужчину, который иглой накалывал мне в центре лба вечную татуировку золотистым цветом - капля или по-другому слеза раба. При обычном свете ее не разглядеть, а когда выходишь на солнце, та начинает ярко сиять и демонстрировать твое положение. У нас давно нет рабов уже несколько веков, как минимум. И такими живодерскими клеймами давно никто не пользуется.
Насколько удалось узнать, по словам мужчины, который набивал татуировку, компания ребят-нарушителей правопорядка сидела в казематах, но вскоре отпустят, посидят несколько ночей в холодной камере и разучатся нарушать приказы, запрещающие жителям деревни пересекать закрытую границу оазиса. Среди пленников я не видела Рафаэля, что означало либо его убили, либо отпустили. После этого совесть долго мучила, ковыряла во мне рану, но ответа на этот вопрос я долго не знала.
Артур поселил меня далеко от дворца за несколько десятков километров возле стены, защищавшей оазис от пустыни. В глухом месте, среди маленьких деревянных домиков, где росли мандариновые рощи. На этой улице жили исключительно женщины, а над ними заправляла одна тучная женщины. И не сразу, а только по реакции людей я поняла, кто эти женщины. На нашей земле такого позора не было. Этих женщин и меня в том числе заставляли ходить в черной одежде с ног до головы, ни одного сантиметра кожи не должно быть видно, даже руки прятали в перчатках. Может быть виден только разрез глаз. А объединяло нас одно – мы «грязные» женщины. Порченные. Не чистые. Те, кто посмел лишиться невинности до свадьбы. Мы сами виноваты в своей похоти. Надо ли говорить, что выходить из этого места куда-то на людную улицу страшно? Маленькие мальчики и женщины любили бросаться в нас гнилыми фруктами.
Я точно не знала, что чувствовала в те ужасные дни. Наверное, одиночество. Я постоянно молчала, говорить с девушками не видела смысла. Ведь тебя никто не слышит? В последний раз я много говорила с Артуром, но он не слышал.
Мое тело все болит, едва вспоминаю о том, что происходило в последние месяцы. По ночам приходили кошмары и лишали рассудка. Одновременно я пыталась продумать, как жить дальше и где? Жить среди падших я не буду. Артур не дождется.
С клеймом раба на лбу меня везде найдут, поэтому я пока выжидала и пыталась разнюхать обстановку в оазисе. Часто подслушивала женщин, таких же, как я, которые работали на мандариновой роще и в один день за две недели до великого праздника услышала весть:
- Скоро свадьба…да… быстро. В день Бонифациев.
- А почему так быстро? Это же великое торжество. Каждый на нашей земле хотел бы поздравить принца? – удивилась наиболее взрослая женщина. А у меня появилось плохое предчувствие. Крайне плохое, от которой стало вдруг душно и потливо в черном мерзком платье падшей женщины. В миг подурнело от жары, когда услышала пояснение.
- Она беременна. Это счастье для всей семьи Бонифациев. Столько лет наложница Тиль оставалась его фавориткой и наконец-то у них это получилось.
Еще одна женщина влезла в разговор, а я продолжала слушать, обмахивая ладонью покрасневшее от жары лицо:
- А вы слышали? Ради благополучия и хорошего настроения Тиль шейх распустил гарем. Это подвиг! Так по-мужски! Принц - настоящий мужчина! Сильный и ответственный! Не то, что наши «недомужчины» с соседней улицы. Слышала? В доме гончара вновь беда. Гончар напился и избил ребенка с женой. У нее перелом ноги…ох, беда-беда…
Я больше не подслушивала разговор, а делала вид, что нюхала листья мандариного дерева, имеющего своеобразный запах - слабый аромат фрукта.
Может Артур и настоящий мужчина. Может сложилось бы и по-другому, если бы я не родилась на другой земле, которую он полностью истребил. Во дворце много раз слышала об их проблеме бесплодия в роду. Но несмотря на нашу с ним вражду желаю здоровья его ребенку.
33. Преследователь
POV Лиля
Будто у меня было мало забот до того дня!? Раньше я пыталась просто выжить среди падших и придумать дальнейший план действий, но теперь к этому прибавился еще страх или скорее опасение. Появилось странное ощущение, словно меня невидимо трогали без моего желания. Мерзкие руки даже с большого расстояния лапали меня, прикасались к коже и ощупывали тело, проверяя достаточно ли оно интересное и женственное.
Назойливый взгляд неизвестного впервые возник в людном месте, едва падшие под присмотром нянечки вышли на рынок за едой. С того дня плохое предчувствие возникало даже на работе – среди мандариновых деревьев и появлялось несколько раз, едва выходила из дома.
Мы находились на самом отшибе, как черное пятно в оазисе, куда не ступала нога нормального человека, не желавшего прослыть отрепьем, что означало я не защищена и под ударом чьего-то меча.
Кто следил за мной? Он или она? Мятежники пытались убрать меня, ведь я знала о их планах убить Артура? Тиль – до сих пор ревновала и пыталась совсем устранить меня? Клара каким-то образом подсуетилась? Голова разрывалась от тысячи предположений, но вывод все же удалось сделать.
Однозначно следивший незнакомец - это он, потому что женщины не способны настолько хорошо скрываться. И это человек, умеющий маскироваться, и предположительно хоть немного, но опытный в военном ремесле.
Обладал такой же уверенностью и непоколебимостью разве что Артур, но он не стал бы украдкой подглядывать…
Прочь мысли о нем. Его нет для меня.
Со временем, каждодневно ощущая настырный взгляд, у меня родилась странная мысль - казалось, что незнакомец не скрывался, а намеренно давал понять о слежке. Своеобразная игра взглядов? Азарт. Игра от незнакомца мало похожа, на то, что в конце концов меня желали убить. Но зачем я ему или ей?
Чем ближе становился день Бонифациев, тем сильнее оживали улицы, в воздухе витал аромат цветов и веселья. Дети прыгали по улицам в бусах из живых цветов, лепестки от которых падали на земли или песок и образовывали красивый ковер. Жители деревни, оазиса и гости из других земель гуляли по нему с неприкрытым восторгом. Разглядывали улицы и дома, украшенные по многим причинам. Не только в честь годовщины семьи, но для свадьбы старшего принца, а также пронеслась чудесная весть – шейх очнулся от глубоко сна.
