Весь путь до озера она смотрела не в окно, а на меня. Томительно, внимательно рассматривала, то и дело медленно опуская взгляд на ширинку моих штанов и задерживаясь там особенно долго. Так что когда мы доехали, я сломался. Остановил машину у обрыва, выключил питание и взглянул на сердитую хищницу.
- Селене, - голос прозвучал сипло и низко, как не мой. - Не мучай! Я больше так не буду!
Она будто ждала этого. Вся тягучая истома, которой она окружила меня, слетела вмиг. Ирра резко подалась ко мне, прижала к водительскому сиденью и прошептала в губы:
- Чего не будешь?
- Отказывать, - пробормотал я, донельзя счастливый ее близостью.
Она недовольно поморщилась.
- Чистокровный, не то! Ты мне всю правду не ответил.
Я окончательно запутался и в ее мотивах, и в своих ощущениях. Она сидела на одном моем колене в этом платье и сказочно пахла.
- Почему ты отказал?
Мне уже было все равно, что она подумает обо мне. Словно нарочно, Селене сменила позу: села на меня верхом, раздвинув ноги. Я видел ее грудь сквозь тонкую материю. Она подняла руку и очертила указательным пальцем мои губы.
- Ты такая, - невнятно прошептал я, окончательно растворяясь в ее ласке. - А тут я.
- Какая? - Она отстранилась, с интересом рассматривая меня. Не думая ни о чем, я закрыл глаза, склонил голову и прижался поцелуем к ее ладони.
- Грациозная и изящная, и дочь Пятого дома.
Озадаченная моим пояснением, она приоткрыла рот, а я вместо того, чтобы любоваться прекрасным видением, вдруг вспомнил о ласках ее язычка и почувствовал досаду на себя.
- Глеб. - Она снова приблизила свои губы к моим. - Я хочу правду всегда.
Я выдохнул «ага». Досада клубилась в груди, готовая вот-вот перерасти в
разочарование, но стоило Селене заговорить дальше, и все негативные эмоции улетучились. Опять.
- А можно я без повода буду в тебя играть? Мне нравится. - Она почти поцеловала. Почти. Ее пальцы спустились к моему животу. - Ты как огонь. Я хочщу ещще.
Я откинул голову на спинку и выгнулся, ведомый исступлением, до которого она меня довела.
- Глеб. - Ее шепот звучал нежно. Сиденье с тихим шуршанием отъехало назад, освобождая ей пространство для маневра. - Пожалуйста, помоги мне.
Теперь ирра просила. Я без колебаний избавился от своей одежды как смог. Ее тихий смех пояснил, что разделся я не слишком возбуждающе, а поцелуй сказал, что ей все равно. Такая ласковая и горячая. Я чувствовал мою Селене. Под ладонями была ее грудь и это с ума сводящее платье. Она помогла мне войти в нее и сама выбирала ритм, подстраиваясь под мои движения. А у меня совсем не получалось быть осторожным, я постоянно ловил себя на том, что слишком сильно сжимаю ее бедра, излишне грубо ласкаю грудь, чересчур агрессивно проникаю языком в ее рот. Ловил и не желал останавливаться. Я хотел ее всю, видеть, как она кончает, слышать, как стонет мое имя. И она стонала, немного хрипло, иногда голос ее становился низким, грудным, иногда звучал высоко, но почти всегда было только одно слово: «Глеб».
Я.
Кажется, что-то шептал ей между поцелуями, просил не останавливаться, звал ее и пытался продержаться дольше. Но не вышло. Когда невероятная девушка впивает ноготки в твои плечи и надрывно всхлипывает от каждого движения, выдержка немного отказывает. Чувствуя только острое, болезненное наслаждение, я растворился в ней.
Совершенно расслабленная, все еще подрагивающая от пережитого, она легла на меня, уткнувшись носом мне в макушку. Я услышал едва различимый шепот:
- Иммэдар.
Огненный. Она дала мне имя. Я прижал ее к себе крепче и закрыл глаза, наслаждаясь сказочными ощущениями. Мы никогда ни о чем таком не договаривались, даже не обсуждали. Порой я думал о том, как было бы здорово сказать ей свое личное имя. Сур, как генератор идей, предлагал даже придумать мне таковое, но это же чистой воды глупость. Человек, в отличие от тала, выражает чувства делами, а не словами.
Я усмехнулся, вспомнив свой первый день знакомства с Илмерой.
Она приподнялась и растерянно заглянула мне в глаза, и я спохватился:
- Ой, нет, нет. - Я положил ладонь на ее шею там, где в стороны расходились линии острых ключиц. - Мне очень нравится! Я просто представил имя, которое ты могла бы дать мне два года назад, в сентябре. Что-то вроде Немой или Странный, а?
Селене заулыбалась:
- Ма-Аин. Твои глаза голубые, как небеса.
Я смутился, и, как водится в наших отношениях, ей понравилось. Она довольно часто так поступала, чтобы любоваться потом мной, - странная зависимость, но невероятно приятная. Я улыбнулся, глядя на ее счастливое лицо.
Глава четырнадцатая
Илмера Селене
Он сидел подо мной такой смущенный и одновременно счастливый. Самый невероятный мужчина во Вселенной. Я положила ладони на его грудь, склонилась и осторожно поцеловала следы от моих ногтей на его плечах. Он все еще был во мне, и я с восторгом ощутила, как его тело реагирует на эту простую ласку.
Было в его отношении ко мне нечто совершенно чудесное, сводящее с ума. Я могла быть сколь угодно требовательной, вспыльчивой, холодной, непонимающей или властной, а он мгновенно прощал мне это. И всегда отдавался с такой готовностью, с опаляющей страстью. Когда-то мама сказала «сил стоит лишь тот, кого ты не сможешь предать» - мне было десять, и фраза показалась абсурдной. Я все думала тогда: тала не предают, ирра не тратят сил впустую, что за странности она мне преподносит? И только теперь я твердо знала, что именно имела в виду великая ирра Мефис. Того, кто без остатка вверяет тебе свои помыслы, чувства и тело, не предать. В один сентябрьский день под кронами старых дубов меня пленяла нежная лазурь, и я отдала ей силы.
Глеб взял меня за бедра, чуть приподнял, а затем вновь мучительно медленно вошел. Я застонала, ощущая новую волну удовольствия. Столь же медленно он заставил меня двигаться дальше. Я проигрывала ему в физической силе, и он спокойно этим пользовался. Использовал он и мою беспомощность перед его прикосновениями. Как бы не хотелось мне ускорить ритм, оказать сопротивление, не нарушив близость, я была не в состоянии.
Его глаза были прикрыты. Он наблюдал за мной из-под ресниц и иногда, пронзаемый очередным приступом наслаждения, запрокидывал голову и беззвучно звал по имени. Эту медлительность я уже видела вчера ночью. И так же как вчера, он словно погрузился в водоворот ощущений, которые сам создал. Сначала он удовлетворяет меня, а дальше начинает странную, болезненную, бесконечно приятную игру, где мне отведена роль катализатора и источника его экстаза.
Я всхлипнула, когда он неожиданно положил ладонь на мой затылок, притянул меня к себе и начал целовать, снова и снова проникая языком в мой рот.
Краем глаза я уловила едва заметный блик, который никак не мог быть отражением лунного света в водах озера. Я чуть сместила голову, убедилась, что не ошиблась, и приникла к увлеченному чистокровному сильнее, позволяя вести себя так, как ему вздумается. Абсолютно не желала лишать себя и Глеба оргазма ради глупой слежки с дрона. Просто оставила это на краю сознания - ирра так могут. Мое личное время, мой человек. Кому вздумалось отвлекать и злить меня?
Одна рука Глеба легла мне на ногу и заскользила вверх, задрав юбку до самой талии. Второй рукой он отстранил меня от себя, прервав поцелуй, и заставил опереться спиной о руль. Теперь он наблюдал за своими движениями во мне, за моим возрастающим напряжением. Я уперлась ладонями в крышу грузовика, прикрьла глаза и выгнулась, осознавая себя не более, чем игрушкой в его руках, бьло в этом что-то безумное. Я хотела подчиняться. Чем быстрее становился темп, тем сильнее меня поглощала эта потребность. Я слышала его хриплый шепот, знала, он наблюдает за тем, что делает со мной, и жаждала почувствовать его оргазм.
Мое дикое всепоглощающее живое пламя. Иммэдар.
