Похоже, Император и так это прекрасно понял.
Конечно, я могла ответить Императору честно: "Не знаю."
Но от меня ждали вполне конкретных обещаний… А не проявления неуверенности.
И у меня было в помощниках три замечательных артефакта, и две дочери лучшего алхимика Империи и несколько драконов. Плюс сын Императора и моя мамочка. Что-нибудь придумаем.
Поэтому я вздохнула, и ответила Императору: "Я подняла Щит Академии, сир! Я справлюсь! Рыцари Щита справятся!"
Довольную физиономию Императора нужно было видеть. Переложил ответственность на пятнадцатилетнюю девушку и рад? Ну ладно, сейчас я ему настроение подпорчу!
— Сир, я прошу Вас сообщить горожанам, что всех тяжело заболевших необходимо доставлять в нашу Императорскую Академию магии, так как одних таблеток будет недостаточно, нужно будет устанавливать капельницы. А пока с этим справляются лишь студенты нашей Академии!"
Вот теперь физиономия Императора была правильная: вытянутая и с налетом зеленоватой бледности. Видимо, он вспомнил, как обычно выглядят больные драконьей лихорадкой, когда болезнь прогрессирует.
Император пошёл успокаивать подданных и придворных, а я — думать, что мне предпринять, чтобы увеличить выработку лекарств, которые я уже как четыре часа выдаю в коробках, как какой-то конвеерный упаковочный цех, а у меня пока ещё и конь не валялся. Тем более, что я сейчас я специально выдавала всем лекарства лишь на первые сутки, единственное исключение — семья Императора.
Это первым заболевшим — драконам и эльфам (ну и моей семье для профилактики) я могла оставить лекарства на все время лечения, как и Академии, просто потому, что они все были первыми заболевшими, а мою семью я просто снабдила лекарствами на всякий случай — для успокоения собственных нервов и совести.
А сейчас пандемия вспыхнула во всех городах, и люди были напуганы. Ведь раньше драконья лихорадка была смертельным приговором. Без исключений.
Это значит, мне нужно будет две недели не только поддерживать этот темп магического "производства", но и ускоряться. Иначе при наличии дефицита лекарств, даже в том случае если Император пригрозит казнить торговцев лекарствами, чёрный рынок образуется моментально.
Даже если распространением лекарств в столице займется гвардия Императора. Может, мне ещё один забег на аптеки моего мира организовать, пока суть да дело?
Я ругала себя за то, что заранее не озаботилась созданием бездонного запаса антибиотиков, а ограничилась просто большим. Который, на поверку, оказался не таким уж и большим, если честно. По ходу, в Империи проживало значительно больше народу, чем было взрослых особей и детёнышей-птенцов у драконов, и, что более удивительно, гораздо больше народу, чем у эльфов.
Ладно, чёрные драконы были прокляты, плюс любая драконья популяция росла медленно за счёт длительной продолжительности жизни каждого дракона, и позднего взросления драконьих птенцов. Но эльфы то почему были настолько малочисленны?
В результате, того количества антибиотиков, которые я создала заранее, для людей Империи катастрофически не хватало даже на первый день пандемии.
И, словно мне всего этого было мало, Сиерлен тихо спросил меня: "Каэри, а те роскошные одежды и украшения, которые ты упаковывала, когда ругалась на незнакомом мне диалекте, на котором ты говоришь с Олегом… Они только драконью лихорадку должны распространять?"
— Почему ты меня об этом спрашиваешь? — подозрительно спросила я у Рлена.
Только Сиерлен умел так эпически выносить мне мозг. Похоже, если перевести то, что Рлен мне сейчас сказал с драконьего для драконов-подростков на нормальный человеческий, то Сиерлен хотел поставить меня в известеность, что он хотя бы один артефакт из лаборатории "графинюшки" прихватил, несмотря на опасность заражения.
Но уверена я не была. И пока оставался хоть малейший шанс того, что я просто не поняла, что от меня хотел Рлен.
— У меня очень сильно болит голова. И внутри все горит. Словно драконья лихорадка вернулась, только хуже, — пожаловался Рлен, — Я знаю, что заразился чем-то в лаборатории того сумасшедшего мага. Или нет, не знаю, но…
— Так знаешь или нет? — возмутились я, — Неужели ты не понял, насколько опасны вещи, которые мы нашли у нашего соседа?
- Знаю! — виновато произнес Сиерлен, — Этот маг — преступник, Каэри! Он похитил древние драконьи артефакты. Не только золотых драконов. Черных тоже.
— Неужели было с самого начала не понятно, что эти вещи, включая артефакты из лаборатории, абсолютно точно о-п-а-с-н-ы? Ты что, успел что-то из лаборатории сумасшедшего мага прихватить, пока я не опечатала там всё? Как у тебя только беспечности хватило, так рисковать? — рявкнула я.
Когда Рлен успел только? Я же ни на секунду от него не отходила! Ещё один драконий птенец на мою голову!
В этом был весь Сиерлен. Вначале прихватил понравившийся артефакт, совершенно точно драконий артефакт, словно это просто распродажа какая-то, а теперь боится признаться в содеянном.
Сиерлен поморщился и ответил: "Нет. Да. Не знаю".
Глава 36
Я не сразу сообразила, что Рлен попытался ответить на мои вопросы. На все сразу.
Вместо того, чтобы продолжать расспрашивать Сиерлена, я поверила у него дыхание, пульс и температуру. И мне не понравилось то, что я увидела. Сиерлен всегда реагировал на любое недомогание именно повышением температуры тела. А если учесть, что у дракона почти сразу присоединились тахикардия* и тахипноэ*, то это было слишком похоже на септический шок. Ну почему Рлен снова чувствовал себя плохо?
Неужели этот неугомонный дракон успел снова где-то заразиться, на этот раз какой-то вирусной инфекцией, раз антибиотики не защитили?
Только вот где именно? В лаборатории мага или в его библиотеке? Или это вообще какая-то новая бактериальная инфекция, более вирулентная*, чем драконья лихорадка и резистентная к антибиотикам, которые я применяла? Причём, у нового заболевания латентный период был всего несколько часов…
И если моя догадка на счет более короткого латентного периода нового заболевания верна, тогда это катастрофа! Так как в этом случае заболевших может стать слишком много, причём очень быстро, в течение нескольких часов.
Ранее лишь длительный латентный период драконьей лихорадки создавал некоторую передышку для тех, кто заботился о заболевших.
Я схватила Рлена за плечи, усадила его на ближайшую кровать, левитацией притянула шкафчик с моими медикаментами, который с громким "бум" упал мне под ноги и приказала моей дочке: "Ити, создавай купол на нас с Рленом! Немедленно! Пока мы не перезаразили тут всех! И никто никуда с нашего этажа общежития не уходит, пока я не разберусь с тем, что именно успел подцепить Сиерлен в лаборатории сумасшедшего мага!"
Это я повторила на двух языках, заработав недоуменные взгляды от "переселенцев" из технического мира и напряженно-испуганные — от драконов и Эльвиканте.
О том, что я тоже, скорее всего, не избежала заражения, я старалась не думать.
Даже через одежду дракона я чувствовала, что кожа Сиерлена — горячая.
В принципе, температура при сепсисе может быть как выше 38 °C так и ниже 36 °C. Так что повышение или снижение температуры — индивидуальная реакция каждого пациента на воспаление.
Конечно, я надеялась, что, возможно, никакого повторного заражения не было, а то, что Сиерлен снова получил сепсис — просто реакция его организма на нежелание Рлена лечиться.
Этот неугомонный дракон совершенно не собирался меня слушаться и не хотел, как все остальные драконы, несколько дней придерживаться постельного режима.
Ну что Рлену стоило просто отлежаться несколько дней, если не до полного выздоровления, то хотя бы до того момента, когда он не будет терять сознание от чисто физического или еще хлеще, магичнского истощения! Может быть, это ухудшение его состояния — просто следствие того, что Сиерлен предпочитает драконью лихорадку переносить "на ногах"? Пытаясь доказать всем, что он мужественнее, чем большинство его сверстников-драконов?
