когда выговаривала что-то подросшим молодым петушкам, которые уже начинали драться.
А вот самым большим разочарованием стал гончар.
– Когда вы сможете приступить к работе? – спросила я его через несколько дней после того, как мы вернулись на остров.
– Я не могу, – отвечал мужчина, – у меня нет печи для обжига.
– И как быть? – удивилась я. Как-то я не подумала, что для организации рабочего процесса, понадобится что-то еще, кроме гончарного круга и глины.
– Нужно привезти печника, чтобы он сложил такую печь, чтобы влезли даже большие заготовки, – спокойно ответил он, – а пока такой печи нет, я не смогу изготовить ни одного горшка.
– То есть вы предложили свои услуги и не сказали, что они будут нам совершенно бесполезны?! – возмутилась я.
– Послушай, дружище, – заговорил Корс, который стал случайным свидетелем нашего разговора и пришел мне на помощь, – кажется, мы с тобой по-разному представляли жизнь на Драконьем острове. Здесь нет войн, как на Западе и нет рабства, как на Востоке. Здесь даже нет орды правителей и удушающих налогов, как на материке. Ты бесплатно получил дом и можешь свободно пользоваться ресурсами острова: собирать дрова, выращивать урожай, ловить рыбу. Ты можешь работать и продавать результаты своего труда, не платя налоги.
Корс не повысил голос ни на полтона, но говорил так уверенно и властно, что мужчина перед ним побледнел и как-то весь съежился.
– У нас тут правителей нет, – продолжал рыжий, а парень перед ним, хоть и был того же возраста и положения, словно уменьшался, – заставлять никто не будет. Но если не хочешь работать – уезжай!
– Я… я хочу работать, мне же нужны д-деньги, – заикаясь произнес гончар, – но нужна и печь.
– Если нужна печь, то так и скажи. В замке есть несколько больших, может что-то подойдет. Если нет – нарисуй, и мы попробуем сложить своими руками.
На том и разошлись. И уже на следующий день стали пробовать для обжига печи, расположенные в замке. Одна из тех, которая располагалась в заброшенном подсобном помещении, подошла идеально.
На острове не было денежного оборота, потому что и людей жило пока очень мало. При этом большой запас еды был только в замке. Поэтому как-то так само получилось, что почти все переселенцы стали питаться в замке, выполняя при этом посильную работу. Меня такое положение вещей не очень устраивало, потому что в будущем могло привести к конфликтам. Но вводить денежную систему оплаты труда было бы очень сложно.
Однако, я вспомнила учет трудодней, который применялся раньше в колхозах, и решила использовать его для оценки, а в будущем и для оплаты работы. Учет пока вела на простом куске пергамента, расчертив не нем от руки простую табличку.
Женщины из деревни с удовольствием помогали с уборкой, стиркой и готовкой, в том числе и сладостей на продажу. Но они всегда приходили с детьми, так как оставить их было не с кем. И вот эта маленькая банда из пяти человек держала в страхе весь замок, а их шумные игры одновременно умиляли и утомляли.
– Как удивительно оживились дети на острове, – как-то заметил капитан Фит, который в ожидании рейса помогал сколачивать ящики для транспортировки рыбы.
– Что вы имеете в виду? – не поняла я.
– Моя младшая почти не ходила, когда жила дома. То ли от голода, то ли от страха. А здесь она носится наравне со старшими братьями и кузинами. Вчера вон петуха поймала за хвост, – с гордостью говорил отец, и его лицо, огрубевшее от морской соли и ветра, словно разглаживалось и светлело.
А я подумала, что в будущем надо будет организовать для детей не только четырехразовое питание, но и какие-то организованные занятия. До открытия школы еще далеко, но научить ребятню чтению и показать библиотеку замка было бы неплохо.
Приближалась дата отправки продуктов на материк. Заготовки шли в ускоренном темпе. Я разрывалась между кухней, где шло производство сладостей, и рыбным цехом. И в итоге, нигде не успевала.
– Тоника, хватит уже в пятый раз открывать дверцу! – возмутился Корс. – У нас с Шером все точно отмерено. Когда догорит вторая вязанка дров, рыба будет готова. И то, что ты заглядываешь посмотреть, никак не ускорит копчение. Еще и дым выпустишь!
Я хотела было обидеться, но поняла, что рыжий прав. Нельзя все на свете держать под контролем. Смело доверив рыбу мужчинам, я решила сосредоточиться на сладостях.
Женщины из деревни каждый день приходили в замок вместе с детьми, чтобы помочь по хозяйству. Посвящать их в серкет производства сладостей мне не хотелось, а потому они выполняли только часть работы, а весь рецепт знала только Гара. Зато получилось привлечь их к разбору башен замка, куда руки у нас еще не дошли.
– Тисса Тоника! Тисса Гара! – вбежала в комнату младшая дочка капитана Фита. – Там мама нашла такой красивый сервиз! Королевский!
Мы поспешили наверх. В одной из комнат самой маленькой башни были спрятаны настоящие сокровища: тончайший фарфоровый сервиз на двадцать четыре персоны, чайные пары, тарелки с вензелями, серебряные столовые приборы и пузатые баночки из цветного стекла. Мы завороженно смотрели на это богатство, которое чудом уцелело в разоренном замке.
Гара сказала, что подавать еду на такой дорогой посуде не будет. Все равно жители замка не оценят. А ей даже в руки такое брать страшно. Немного посовещавшись, решили, что возьмем только несколько чашек с блюдцами, чайные ложечки и вазочки для подачи сладостей. Я подозревала, что в ближайшее время этот набор посуды нам пригодится.
На следующий день после чудесной находки я, как обычно, делала очередную партию меренг и была перепачкана взбитыми белками. Внезапно в кухню вбежали дети и стали наперебой рассказывать о том, что в бухту вошел большой и очень красивый корабль.
Сомнений в том, чей это был корабль, у меня не было. Успею ли я переодеться и привести себя в порядок? Оставив на Гару оставшуюся работу по приготовлению сладостей, я бросилась в свою комнату за чистым платьем. Помыться я не успею, но переодеться и отмыть засохший белок с лица и волос я могу еще успеть.
Наскоро умывшись, я стянула свои непослушные волосы в хвост и перехватила лентой в тон платью. Пока я переодевалась, то засмотрелась на себя в
