когда я смотрю вниз и повсюду вижу мертвых мидрийцев. Кровь просачивается в твердую почву.
Так много крови.
Медный запах крови смешивается с едким дымом. Я яростно моргаю, когда дым попадает мне в глаза, заставляя их слезиться.
И внезапно тишину пронзает ужасный крик.
Женский крик. Знакомый крик.
Сана? Это ты?
К испуганным крикам присоединяется детский голос. Маленький ребенок, на самом деле младенец, возможно, возрастом только в одну зиму.
Звук пробуждает во мне что-то глубокое и первобытное. Я натягиваю поводья, как это делал Кайм много раз. Чудесным образом Облако идеально останавливается, фыркает и копает землю. Это шар свирепой энергии, его тело напрягается и дрожит.
Но каким-то образом он подчиняется. Как будто понимает серьезность ситуации.
Не раздумывая, я соскальзываю со спины Облака и вынимаю из ножен короткий клинок Кайма. Я бегу навстречу крикам, мои босые ноги стучат по твердой земле. Я уворачиваюсь от тел убитых мидрийских солдат, избегая луж темно-алой крови.
Работа Кайма. Все это.
Когда смотрю на тела на земле, меня охватывает странное чувство отстраненности. Каждое убийство пугающе четкое. Горло аккуратно разрезано, кольчуга пронзена с зверской точностью. Есть даже один, у которого голова отделена от шеи. Обезглавлен.
Насилие выглядит легким — почти неприлично.
Ужас узлом закручивается в моем животе.
От дыма у меня горит горло. Глаза слезятся.
Я борюсь с рвотными позывами.
Все это было сделано его рукой.
Та самая рука, которая так нежно ласкала мою щеку; которая крепко держала меня, пока мы пересекали темные, пустые земли Мидрийской империи.
Неужели это так ужасно, что я испытываю отчаянное облегчение от смерти этих мидрийских солдат?
Неужели это так ужасно, что мне хочется чувствовать эти смертоносные алебастровые руки на своей голой коже, на моей…
Не думай об этом сейчас. Беги.
Сана кричит. Плачет ребенок. Это ее ребенок? Я мчусь на звук. Меня охватывает сильное желание защищать.
Я отделяю звук. Там. Они внутри! Хижина Саны — одна из немногих, которая не горит. Являясь частью клановой группы, она находится недалеко от центрального кольца хижин, и пламя ее еще не охватило.
Боль в моих ногах — настоящая агония, когда ускоряюсь и замечаю что-то зловещее.
Камышовая дверь у входа слегка приоткрыта, но не от этого у меня мурашки по коже.
Я смотрю на окровавленный отпечаток ладони сбоку от двери.
Он еще даже не высох.
Я поднимаю одолженный клинок и врываюсь внутрь, напрягаясь в ожидании того, что там найду.
Здесь темно и задымлено. Я яростно моргаю, пока мои глаза привыкают к перемене света. Красные угли мерцают в жаровне центрального костра, отбрасывая малиновое сияние на всю комнату.
— Амали? Это ты? — Из тени доносится сдавленный вздох. Я вижу в углу съежившуюся фигуру с младенцем на руках.
— Сана! — Я бросаюсь к ней и кладу руку ей на плечо. Она смотрит на меня широко раскрытыми карими глазами, от потрясения у нее отвисла челюсть. Ребенок у нее на руках — всего лишь маленький младенец. Он, наверное, даже не видел свою первую зиму. — Она красивая, Сана.
— Тише, Магиела, — шепчет Сана ломким голосом. — Не бойся. Амали сейчас здесь. Все будет хорошо. Это правда ты, Амали, или весь этот дым заставляет меня видеть духов?
— Это действительно я, Сана. — Я кладу меч Кайма на пол рядом со мной. Затем нежно беру ее за запястье и глажу по волосам плачущего ребенка. Они мягкие и тонкие, точно такого же оттенка соболя, как и волосы Саны. — Не плачь, малышка, — бормочу я. — Все хорошо. Я знаю, что на улице страшно, но теперь ты в безопасности. — Я встречаюсь взглядом с Саной. — Мидрианцы не причинят нам вреда. Они все мертвы.
— Э-это демон, — шепчет Сана, ее губы дрожат, когда она прижимает к себе маленькую Магиелу. — Я не сумасшедшая. Клянусь, я видела д-дем…
— Где? — резко спрашиваю я, зная, что это мог быть только Кайм. — Где он?
— Там. — Сана поднимает дрожащую руку и указывает на дальнюю стену.
Я оглядываюсь через плечо.
Сквозь дымку и темноту я вижу бледную фигуру, прислонившуюся к стене.
Ну, по крайней мере, часть его бледна. Я вижу мертвенно-белый контур его лба и полупрозрачную кожу вокруг его закрытых глаз. Нижняя часть лица скрыта под темным шарфом.
Его обнаженная грудь и руки залиты кровавыми брызгами засохшей крови. Его руки пропитаны ею. На нем и вокруг него лежит гора клинков: его длинный меч, различные кинжалы и большой зазубренный клинок, залитый кровью и различными кусочками розовой слизи, о которых я даже не хочу думать.
— Кайм!
Нет ответа.
Он ранен? Когда я поднимаюсь на ноги, в животе у меня образовался узел. Он умер?
Меня охватывает сильное чувство облегчения, когда вижу легчайшие движение его груди, он дышал. Нет, он не мертв. Он просто без сознания.
— Т-ты знаешь этого демона? — Сана шипит, в ее голосе звучат замешательство и страх.
— Это из-за него ты жива, — рявкаю я, прыгая на защиту Кайма, даже не осознавая, что делаю. Но когда вижу шок на лице Саны, то смягчаюсь. — Он нам не враг, Сана, и он не демон, он мужчина. — Что ж, я в этом не уверена, но все равно говорю ей об этом. — Останься здесь и присмотри за Магиелой. Мне нужно пойти к нему.
Когда я иду к Кайму, дверь распахивается, и в хижину, шатаясь, врывается мужчина.
Один из наших?
Нет. У него густая соломенная борода и доспехи мидрийского солдата.
Его взгляд вспыхивает, когда останавливается на неподвижном теле Кайма. Солдат обнажает меч. Не обращая на нас внимания, он направляется к Кайму.
— Нет! — Я кричу. Не задумываясь, оборачиваюсь и хватаю короткий меч Кайма. Вытаскиваю его из ножен и бегу к солдату, который поворачивается ко мне лицом.
Он с силой замахивается своим мечом, целясь мне в голову.
Несясь вперед, мне как-то удается уклониться. Я врезаюсь в его толстое тело, теряя равновесие. Дикий крик вырывается из моего горла, когда собираю все свои силы и вонзаю меч Кайма в бок мужчине, в слой кольчуги.
Сначала я чувствую сопротивление.
Пока солдат пытается перенаправить свой меч, я обхватываю свободной рукой его туловище и толкаю лезвие все сильнее
