— Любопытно, — ровно сообщил он. Затем сухо добавил: — Вы же дипломированный медик, Надежда Михайловна, зачем же брали голыми руками? Прямо сейчас вам стоит их тщательно вымыть.
Не промолвив ни слова, женщина торопливо прошла на ту половину, где размещалась кухня. Включив воду, принялась энергично мыть руки с мылом.
— Что это? — подала голос Светлана.
— Корень цикуты. Первый класс опасности, — лениво проинформировал сотрудник Тайной канцелярии. — Крайне ядовитое растение. Листья напоминают петрушку, пахнет сельдереем. К примеру, корове достаточно съесть сто граммов для летального исхода. Наиболее ядовитая часть цикуты — корень. На запах он как морковь, на вкус сродни редьке. Отравившийся ощущает тошноту, потом начинается сильная рвота, за ней судороги и смерть. Чаще всего погибают дети, — в столовой повисла зловещая тишина. Обведя нас непроницаемым взглядом, Петр Петрович откинулся на спинку стула. Повернувшись к двери, слегка повысил голос: — Харуко Симада, нет нужды подслушивать из холла. Подойдите.
Глядя на замешкавшуюся у порога помощницу по хозяйству, я вспомнила слова няни: «Сегодня Харуко испекла изумительную творожно-морковную запеканку. Егорка съел все до крошки». А корень цикуты пахнет морковью…
Это Харуко! Харуко отравила беззащитного мальчика! А после, скорее всего, и подбросила для отвода глаз целый корень в его комнату. Но зачем ей понадобилась смерть Егорки? Или она преследовала другую цель?
Тем временем японка подошла ближе, остановилась у стола. На ее лице не было ни тени улыбки. Прищурив и без того узкие глаза, миниатюрная женщина не сводила их с нашего опасного и такого излишне осведомленного гостя.
— Три дня назад у вас закончился вид на жительство, — неторопливо завязывая тесемки на своей папке, сухо произнес Петр Петрович. — Что же вы так невнимательны? Госпожа Айко будет раздосадована, если вас в ближайшие дни депортируют на родину. Займитесь этим вопросом как можно скорее.
— Всенепременно, — процедила Харуко и низко поклонилась.
Утратив к японке интерес, Петр Петрович обратился к хмурому главе семьи:
— Савелий Андреевич, настоятельно рекомендую не выкидывать, а поместить это в герметичную тару, — мужчина кивком указал на корень цикуты, лежащий на столе. — Если вдруг решите разобраться, откуда у вас в доме появилось ядовитое растение, милости просим. Самому любопытно, верна ли моя догадка, — умышленно не скрывая интереса, он немного полюбовался бледной Харуко, усмехнулся, а затем повернулся ко мне: — Ярослава, жду вас в понедельник к двенадцати часам. Всего доброго, — встав из-за стола, обронил: — Провожать нет необходимости.
В гулкой тишине отчетливо хлопнула входная дверь. Бесшумно метнувшись в холл, Харуко проверила, ушел ли сотрудник Тайной канцелярии. Вернувшись в столовую, женщина подошла и, с протяжным скрипом отодвинув стул, села во главе стола.
— У вас серьезные проблемы, господа Игнатьевы. Но я могу помочь их решить.
Похоже, японка и не собиралась уверять, что более чем прозрачные намеки службиста в ее адрес — пустые домыслы. Пораженные до глубины души ее беспросветной наглостью, присутствующие дружно молчали.
Краем глаза заметив, как на скулах Савелия Андреевича играют желваки, я опустила руки под стол и до боли сжала кулаки. Мысли о Тайной канцелярии отошли на второй план. Просто не укладывалось в голове, как можно поднять руку на ребенка. Да эта японка — какая-то недоженщина!
— Надежда, Егор один, — металлическим тоном произнесла Тамара Валерьевна. Няня стремительно покинула кухню.
Меж тем Харуко вцепилась в меня глазами, презрительно хмыкнула и вновь заговорила:
— Зря ты начала воротить нос. Глядишь, и не пришлось бы цирк с мальчишкой устраивать, — в ее голосе совершенно не чувствовалось сожаления. Она меня обвиняла в том, что отравила ребенка! — Пора открыть вам правду, — гордясь собственной значимостью, сообщила японка. — Я никогда не была в доме Владимира Игнатьева прислугой. Он прекрасно знал, кто я на самом деле. Моя госпожа, очень влиятельная японская дворянка, заказала и спонсировала разработку специфического артефакта. Я, как доверенное лицо, приглядывала за работой ученого. В итоге у него получилось: Яра и есть этот артефакт. Она целиком и полностью принадлежит госпоже Айко, — заявила категорично и внезапно мне приказала: — Собирай вещи. Я отвезу тебя в Японию к госпоже. И с этой минуты даже не смей в мою сторону косо смотреть, девчонка! — в ее голосе отчетливо слышалась угроза. Не дожидаясь моей реакции, Харуко оглядела напряженных Игнатьевых: — Стоит вашей племяннице уехать, Тайная канцелярия утратит к вам всякий интерес. Будете, как и прежде, жить спокойно. Вы им не нужны. Только она, — женщина ткнула в мою сторону пальцем.
Осторожно тронув локтем покрасневшую от злости и готовую в любую минуту сорваться Свету, я холодно промолвила:
— Пожалуй, пока воздержусь от поездки. Не вижу смысла торопиться. Меня вроде никто депортировать не обещал. Вы лучше расскажите, зачем отравили Егора.
— Все же как была дурой, так и осталась, — плюнула ядом Харуко. — Никто и никуда меня не вышлет! Моя госпожа не та персона, чтобы с ней по такому пустяку вступать в конфликт. А ты, как всегда, ничего не поняла, — она презрительно поморщилась. — Тебя не по доброте душевной не тронут до понедельника, идиотка! Думаешь, в Тайной канцелярии не знают, как Дэйчи развлекается, оказывая тебе знаки внимания? — японка усмехнулась. — Службисты просто-напросто не хотят портить отношения с наследным принцем. Но как только пройдет концерт и он уедет, тебя выпотрошат, словно рыбу. А больной мальчишка… — женщина пренебрежительно хмыкнула. — Мне требовалось удостовериться, что ты функционируешь исправно. В итоге вы даже в плюсе: ущербный ребенок полностью выздоровел. Другие на вашем месте радовались бы.
Вцепившись руками в край стола, Савелий Андреевич поднялся, негромко, но с откровенной угрозой произнес:
— У тебя пять минут на то, чтобы покинуть мой дом. Иначе я за себя не ручаюсь. Время пошло.
Помедлив пару ударов сердца, японка встала. Не обращая внимания на рослого мужчину, деловито мне сказала:
— Нянчиться с тобой я больше не буду. Завтра утром уезжаем. Если откажешься, твоим родственникам не поздоровится, — резко развернувшись на каблуках, женщина уверенной походкой направилась в холл.
— Тварь! — сквозь зубы прошипела Светлана. Повернувшись ко мне, уточнила: — Ты со мной?
Едва успев кивнуть, почувствовала, как девушка крепко схватила меня за запястье и потянула прочь из столовой. Оглянувшись у входа, заметила властный жест Савелия Андреевича, остановившего начавшую вставать супругу. Похоже, нам дали добро.
Когда мы вышли во двор, шустрая бывшая помощница уже маячила на середине тропинки. Не сговариваясь, помчались следом.
Нагнав японку практически у самой калитки, Света громко крикнула:
— Стой, гадина!
Не оборачиваясь и не останавливаясь, Харуко демонстративно подняла руку и небрежно помахала. А сестра до боли сжала пальцы.
— Давай сейчас попробуем? — предложила азартно.
Догадавшись, о чем речь, я скомандовала:
— Тяни к себе через ладонь, а потом резко выбрасывай в ее сторону.
Не мешкая, нащупала нашу связь со Светой и направила по ней толику нужной боевой техники. Через два удара сердца девушка стремительно вытянула руку вперед. В то же мгновение из-под ее пальцев сорвалась яркая искра. Достигнув спины японки, огонек аккуратно принялся поедать летнюю блузку женщины.
Механически заблокировав отток эфира, я принялась с удовольствием наблюдать за разворачивающимися событиями.
Тоненько вереща, Харуко молниеносно скинула тлеющую ткань. А затем, шокировано глянув на нас, как была в бюстгальтере и юбке, рванула за калитку, на улицу.
С трудом разжав пальцы, Света отпустила мое запястье. Медленно согнув руку, поднесла к лицу ладонь, неверяще ее рассматривая.
Неожиданно из-за забора послышался приглушенный мужской голос. Вроде бы говорили на японском. Не отдавая себе отчета, зачем это делаю, я усилила слух.
