мог, пытался объяснить, что произошло, а Лейла испуганным хвостиком носилась за ним и цеплялась за край его жилета. Увидев Ким, девочка бросилась к ней и забралась на руки.
— Что-то плохое произошло, да? — спрашивала она, роняя слезы. — Я знала, я чувствовала, но ничего не могла сделать!
— Все хорошо, малышка, — с трудом ответила Ким.
Хорошего на самом деле ничего не было, разве что радость от того, что жертв всего полтысячи. Это очень много для такого маленького городка, и очень мало по сравнению с тем, сколько могло бы быть, если бы Кимберли и Ревердан не вышли на балкон вовремя.
— Ты должен рассказать им, — тихо сказала Ким застывшему в дверях Ревердану.
— Они мне не поверят.
— Тогда я сама.
Кимберли разозлилась на мага, и не слушая, что еще он скажет, быстрым шагом двинулась к возвышению, все еще крепко обнимая Лейлу. Говорить громко она не могла, из страха перескочить черту, когда ее голос может стать оружием, но притихшие гости слышали бы ее, даже говори она шепотом, настолько звенящей была тишина в бальном зале.
Ревердан зажег магические светильники и полумрак рассеялся.
— Меня зовут Кимберли Авентон, — начала девушка. — Я принцесса восточного королевства Брекенса, единственная дочь правителя Иммаила Авентона. Он многие годы находится по ту сторону стены и ждет, когда падет крепость, которую ваш правитель, Ревердан, выстроил для защиты королевства. Армия моего отца многочисленна, но ни один его бравых солдат не способен пересечь ни Мертвое море, ни стену, вершина которой теряется в облаках. Войти в Рейевик может лишь мертвец…
Кимберли замолчала на миг, собираясь с мыслями. В лица горожан она не смотрела, боялась увидеть в них недоверие.
— Баньши. Все вы наверняка знаете, кто такие эти полуночные создания…
Зал разразился криками. Лейла вздрогнула в руках Ким и жарко прошептала:
— Не вздумай сказать им, кто ты!
— Не стану, — тихо ответила девушка.
Ревердан незаметно пошевелил пальцами, тратя едва ли не последние силы на заклинание, путающее разум живых. Они сейчас не должны были сопоставить слова Кимберли со своими догадками, и не должны были узнать в ней одну из тех, кого боялся весь мир. Глаза девушки под воздействием еще одного заклинания потухли и зеленый цвет сменился голубым, а волосы приобрели золотистый оттенок. Но ни один из гостей не обратил на изменения в ее внешности никакого внимания.
— Я сбежала из дома и попросила помощи у вашего короля, он принял меня, как свою подданную, поклялся защищать, — Ким бросила на мага короткий взгляд, встретилась с ним глазами и улыбнулась, увидев на его губах едва заметную улыбку.
— Что нужно королю Востока? — раздался женский голос из угла скрытого в тени.
— Земли Севера. Иммаил Авентон считает, что Рейевик принадлежит Брекенсу, и что только он является законным правителем этого королевства.
Народ загудел. Люди обсуждали услышанное, но даже не прислушиваясь, Кимберли понимала, что ей не верят. Обреченно она опустила голову и сошла с возвышения.
— Баньши прорвались через Мертвое море и едва не погубили город, — начал вдруг Ревердан, тем самым вновь погрузив зал в тишину. — Но вам больше нечего бояться… разве что я должен сообщить: я не успел спасти всех и пятьсот три человека погибли. Они будут с почестями отправлены в лучший мир. Завтра начнутся церемонии прощания, прошу присутствовать всех, кто сможет или захочет… И мне больше нечего вам сказать.
Ревердан не сбегал, нет, но он не хотел видеть боль и злобу на лицах своих людей. Развернулся и быстрым шагом вышел из бального зала, чтобы до утра забыться с вином в собственных покоях. Кимберли передала Лейлу Шиаю и поспешила за ним.
Они не говорили всю ночь, маг молча пил, Ким смотрела на огонь в камине, а с наступлением рассвета отправились в Гомер. Стражи, слуга и Лейла не проронили ни слова, пока Ревердан готовил погребальные костры, горожане, которых на площади оказалось немало, поначалу пытались как-то вывести из себя мага, но он отрешенно отмахивался. Вскоре жители города прекратили свои нападки, в конце концов, страх перед чернокнижником в них взял верх, и первая церемония прошла в относительной тишине.
День за днем, на протяжении целой недели в центре города сыпались искры, в небо вырывались языки пламени, трещали ветки и бревна. Маг собственноручно собирал мертвых по городу, приносил и укладывал на алтари. На третий день кто-то из подданных вызвался помочь, а к пятому дню помощников было уже около десятка. Они не заговаривали с лордом, и вообще старались на него не смотреть, безмолвно помогали укутывать тела в простыни и даже ни разу не обвинили его в многочисленных смертях. Лишь однажды кто-то проговорился, что зря Темный лорд тратит столько дров, ведь можно было бы просто похоронить мертвых в земле, но наткнувшись на суровый взгляд правителя, замолчал.
Спустя неделю вымотанные горем жители крошечного города вернулись к своей обычной жизни. Пьяницы все так же звенели бутылками, идя в гости друг к другу, хохотали обнажая гнилые зубы, и думать забыли о том, что на королевство произошло нападение. Работницы дома удовольствий вновь стали принимать клиентов, дети веселились у продуктовой лавки, выпрашивая леденец у пожилой торговки, многие мужчины ушли на охоту, а женщины так были заняты домашними делами, что быстро оправились от страданий по усопшим. И только близкие родственники погибших время от времени приходили на площадь, замирали в тех местах, где совсем недавно стояли иллюзорные алтари, и подолгу бесцельно пялились в одну точку перед собой, после чего разворачивались и уходили в “Кислую сливу”.
Ревердан почти не спал, ел наспех, не чувствуя вкуса, Шиай мучился от невозможности помочь хозяину и изо всех сил старался приготовить что-то необычное. В последний ужин, за которым в столовой собрались все, включая стражников и Лейлу, даже у Кимберли, как ей показалось, проснулось желание попробовать рагу из оленины.
Темный лорд почти не разговаривал. День за днем он воспроизводил в мыслях ту страшную ночь, и тогда подолгу смотрел на огонь и не выпускал из рук бутылку лучшего вина из южной голубики.
Кимберли не спешила заговаривать с ним, ей и самой было о чем подумать. Молчаливо они ложились спать, лорд усыплял девушку заклинанием, а сам рассматривал потолок. Там, на серой лепнине, он в деталях видел лица каждого из погибших в день Середины зимы.
Так и сегодня, он лежал на кровати одетый и не мог сомкнуть глаз. Кимберли лежала рядом на боку и смотрела на
