стихию влиять. А стихийную магию здорово глушит так называемая магия жизни, смерти, природная. Мне нужно что-то из них в себе поискать.
— И тогда?
— Тогда я буду знать, в чем моя проблема. Отличная идея, в общем.
Наташа глупо похлопала глазами. Попыталась осмыслить все сказанное, причем, в первую очередь то, что сказала сама.
— Подожди, так получается, ты как маг слабак, правильно?
— Смотря с кем сравнивать, — пожал плечами парень. — Выше среднего. Но толпа моих родственников гораздо сильнее. В моей семье сплошь сильные маги. Это на самом деле наследуется, как цвет глаз и волос.
— Но иногда откуда-то вылазят неправильные гены, — кивнула Наташа. Подумала немного. — Подожди, тебя всучили опекуну и услали в академию чтобы…
— Не позорил род? — спросил Немши и улыбнулся, широко и обаятельно. — Нет, конечно. Меня не усылали. Меня фактически всучили опекуну и нашему ректору. Чтобы я был под присмотром. Они, мои родственники, беспокоились. Я это не сразу понял. Потом обиделся, — с ностальгией произнес Немши, посмотрел на потолок и увидел котика. Некоторое время на него пялился, хмыкнул. — Да, обиделся.
— И стал маяться дурью, — прозвучал в Наташиной голове голос Тишани.
— В тюрьму попадать и опекуна доставать, — поняла Наташа. — И ректора. А тут еще и я… нет, не сходится. Если Коситей должен за тобой присматривать, то зачем он велел тебе присматривать за мной?
— Чтобы почувствовал себя в шкуре опекуна? — с сомнением предположил Немши.
Но прояснить этот вопрос им сегодня было не суждено. По столу хлопнула ладонь, оставив желтый кругляш монеты, кажется, золотой. А мужской голос басовито попросил:
— Погадай на удачу в торговом походе, девочка. Очень надо. А то что-то у меня предчувствие нехорошее.
Гадать было очень весело.
Горка монет разного номинала росла.
Наташа азартно сдувала лезущие в глаза волосы, заглядывала в карты, которые держала веерами и радостно понимала, что знает, что они хотят сказать.
Первому клиенту, с золотой монетой, оказавшемуся мелким купцом, самостоятельно возившим свои товары, Наташа уверенно велела поменять маршрут. Потому что о привычном знал кто-то, кому знать не следовало. И по секрету сказала нахмурившемуся дядьке, что то, что ему принесут вечером, стоит больше, чем ему скажут. Так что пускай больше требует за место в своем караване.
Купец покивал и ушел, а его место на стуле рядом с Немши тут же заняла отчаянно краснеющая разносчица. И Наташа даже сразу догадалась, что эта девушка желает узнать о том самом суженом.
Суженый, впрочем, оказался рядом. Главное его не пропустить, заглядываясь на смазливую рожу одного придурка. Девушка почему-то приуныла, но медную монетку к золотой добавила.
После разносчицы желающие погадать пошли косяком. Кажется, даже с улицы набежали. Наташа перестала раскладывать пасьянс, потому что это было долго. Просто делила колоду надвое, встряхивала получившиеся части так, чтобы получились веера, а потом смотрела на те карты, которые оказались впереди.
И всегда оказывалось именно то, что было нужно.
Потом она влезла на стол, сдвинув миску с сухарями и Тишаней поближе к Немши. Села, поджав ноги в жалком подобии позы лотоса, расправила юбку, ссыпала на нее карты и стала оттуда вылавливать нужные. Так было удобнее собирать веера.
Освободившийся стул сразу же занял рыжий парень и стал смотреть влюбленными глазами на Наташины колени, на которые Немши, отвлекаясь от пива, время от времени натягивал юбку, но она быстро оттуда сползала.
На потолке мурлыкал кот, которого почти никто не видел.
Мышь ела сухари как не в себя, то, количество, которое она сточила, просто физически не могло в нее поместиться, но Тишаню это ни капельки не смущало.
А Наташа творила магию, видела пути, решения, суженых и тех, от кого лучше держаться подальше и много всего другого. Если бы она задумалась о том, как она это все может видеть в каких-то стандартных картинках, она бы наверняка упустила это состояние и вряд ли бы скоро сумела его вернуть. Но Наташа не думала. Ей было хорошо, весело и правильно. А еще она была сильной и тоже правильной. Наверное, впервые в жизни не сомневалась в себе и это было чудесно. Поэтому она продолжала гадать, вглядываясь в карты и отвечая на вопросы.
И, возможно, просидела бы на столе до самого вечера, а то и часть ночи. Немши с Тишаней точно бы ее не бросили. Да и котик мурлыкал на потолке. Но, увы, нашелся желающий пойманное нечаянно волшебство разрушить.
Точнее, желающая.
Классическая такая ведьма-экстрасенс. Обряженная в черные лохмотья, обвешанная косточками, камешками, перьями и прочей дребеденью. С лохматой прической и таким носом, что этой женщине позавидовал бы любой орел.
— Да как ты смеешь?! — взвизгнула она, дернув Наташу за плечо так, что разлетелись карты.
Девушка удивленно на нее посмотрела. Немши встал, явно собираясь защищать. Кто-то недовольно потребовал не трогать настоящую ведьму. Но тетку это только разозлило.
— Ты что не видела, что рядом моя студия?! — взвыла она, явно нацелившись потягать Наташу за волосы.
Пришлось соскользнуть со стола и спрятаться за Немши.
Странную женщину это не остановило. Она дернулась вперед, отпихнула попытавшегося тоже встать рыжего парня. А самое странное, ее волосы зашевелились как те змеи.
— Я столько лет собирала репутацию. Столько убеждала в своем пророческом даре. И тут является какая-то девчонка!
— Пророческом? — удивленно переспросила Наташа. Она искренне не понимала, чем недовольна эта тетка. Ее гадание никакого отношения ни к какому пророчеству не имело. Карты показывали то, что есть сейчас и чего почему-то не видят люди.
— Ты, дрянь! — взвыла женщина. — Не изображай невинность!
— Какую еще невинность?! — непонятно почему разозлилась Наташа и смело шагнула из-за Немши. Еще и руки в бока уперла в классическом жесте. — Да я тебе сейчас все твои волосенки повыдергиваю. Ты у меня навеки вечные облысеешь!
Ругаться оказалось тоже весело. Зря Наташа никогда этого не делала, старательно избегая конфликтов.
— А ведь она ведьма, — сказал Немши, кажется, потолку. А может и котику, следившему оттуда за происходящим, но явно не собирающемуся вмешиваться.
— Ведьма?! — еще больше возбудилась тетка. — Магичка академская она, а не ведьма, ты кого обмануть пытаешься?! Карась, а ну, иди сюда, тут проучить надо лыцаря! — взвыла, обернувшись к двери.
В бар зашел здоровенный мужик. Огромный. Лысый. Страшный, что твоя смерть. Он даже в дверях пригнулся. Продемонстрировал собравшимся кулаки. Намекающе улыбнулся Немши.
— Странный у вас вкус, тетенька, — нахально сказала Наташа. — Мужик, конечно, должен быть чуть красивее обезьяны, но этот же даже Осатину в его нынешнем виде проиграет на конкурсе красоты.
Тетка покраснела. Открыла рот, набрала воздуха и, кажется,
