— Доброе утро, девонька… покидаешь ужо нас?
Обернувшись и увидев лесовичку, постаралась вежливо улыбнуться, хотя так и хотелось прошипеть. Вот как они все любят бесшумно подкрадываться. Я же пугаюсь. Нет, правда! То нет никого, то нате. А нервы-то, между прочим, не казенные!
— Доброе утро. Да, решили сами в город пойти… вчера так нехорошо получилось — думала стража городская приехала за мной, а на самом деле тати меховые.
— Тати? — почему-то обижено нахмурившись, старушка отрицательно покачала головой. — И вовсе котики не тати, не наговаривай. Боярин у них добрый, щедрый…
— А то, что девиц каждую неделю меняет, это тоже в порядке вещей? — вмешавшись в наш разговор, Алеф, уходящий умываться к ручью, но как раз вернувшийся и услышавший её слова, презрительно фыркнул: — Да после него по деревням ходить вообще смысла нет, ни одной нетронутой девицы.
— Ой, кто бы говорил! — вспыхнув, лесовичка тут же уперла руки в боки. — Вы поглядите-ка на него! Моралист нашелсси! Сам-то поди царевне ишо не всё расскзал? Отчего сам на себя больше не похож даже в сумерках? Тьфу, зверолюд потаскушный.
Э…
Очумело слушая завязавшуюся ругань двух существ, на всякий случай отползла подальше и села с другой стороны костра поближе к Чертику. Ну их… Чего они не поделили-то?
— Вашество, а пойдемте…
Мы уже успели и позавтракать, и чая попить, и даже потушить костер, и собраться, а Алеф всё огрызался на ядовитые подколки лесовички.
— Да, наверно… — тихо согласившись, уже громче добавила, обращаясь непосредственно к лесному духу. — Бабушка, мы пожалуй пойдем. Путь дальний, не быстрый. Спасибо за гостеприимство. Будете в городе, заходите.
— Ась? Ох, ты ж батюшки. Совсем заговорил меня, козляка рогатая. Легкой дорожки, Ирочка. Будешь в столичных рощах, передавай привет сестричке Вешенке. — помахав мне сухой ладошкой, а затем показав кулак фавну, ему же тихо прошипела: — У, козлюка! Даже не вздумай к Иришке клинья подбивать! Узнаю — тот час Кощею доложу!
— Тьфу! — сплюнув в ответ, не на шутку раздраженный Алеф догнал нас уже через пару минут и, пристроившись рядом, всё бормотал себе под нос: — Карга старая… кляча деревянная…
— Алеф… — минут через пятнадцать, когда бормотания пошли по десятому кругу, я не выдержала. — Вы чего с ней не поделили?
— Да… — махнув рукой и снова насупившись, фавн сморщил нос, не торопясь отвечать.
— А всё-таки? Она показалась мне довольно милой старушкой…
— Ага, милой. А то, что котов именно она на тебя навела, это тоже мило?
— Она? — всерьез удивившись подобному признанию, даже не сразу нашлась с ответом. — Точно она?
— Она-она… — подтвердив слова Алефа, Чертик уверенно кивнул. — Поспрошал я у белок утречком. Дуреха старая решила, что вам котики по душе придутся. Услышала, что боярин дцатый раз жениться вздумал и посчитала, что за благо будет вас в девки боярские определить. Тьфу…
— Да-а-а… — не зная, что сказать ещё, дальше просто молча шагала. Нет, надо же! И тут ни дня спокойно прожить! Что за бред? Кто её просил? Вот уж точно карга старая с придурью!
Конечно же вслух я это не сказала, просто пару раз фыркнув сквозь зубы, да покачав головой.
— А почему дцатый?
— Да блажь на него раз в пару лет находит. Как заскучает, так жениться думает. Только дальше, чем до смотрин дело ещё ни разу не дошло.
— О-о-о…
Вот уж чего и задаром не надо! Мне одной блажи за глаза хватило! Пусть других дурочек к котикам заманивает. У меня Чертик есть! Он в сотни раз лучше!
— Алеф, а это правда?
— Что?
— Что ты потаскун? — спросила, пока не передумала и тут же покраснела от своей наглости. Нет, ну а что? Нам ещё несколько дней вместе путешествовать!
— Э… — смущенно отведя взгляд, фавн некоторое время с непередаваемым интересом рассматривал зеленеющее пшеничное поле, мимо которого мы шли, но минут через десять, всё-таки кивнул. — Ну, было по молодости дело. Так то ж по молодости. У всех бывает. А ей как взъелось это двадцать лет назад, так и всё. Каждый раз норовит меня этим попрекнуть. Да ну её! Я за последние несколько лет вообще можно сказать, исправился.
— Да?
— Ага. И вообще! — фыркнув и вздернув нос, мужчина поддел лапой камешек и отбросил его далеко вперед, и лишь затем посмотрел на меня, иронично прищурившись: — Я же сказал, чернявенькие мне нравятся и попастенькие. Так что не переживай, вашество, уж кого-кого, а тебя я точно не трону. И вообще, я на работе.
— О? — нисколько не обидевшись на то, что меня обозвали «непопастенькой» (меня саму всё устраивало), удивленно уточнила: — Это на какой ты работе?
— Как на какой? Проводник я твой. Вот провожу тебя до Царь-града, а ты в оплату найдешь того, кто меня расколдует. Верно?
— Хм… Верно.
— А на работе какое правило?
— Какое?
— Никаких шашней, вот какое! — подмигнув и расхохотавшись, когда я удивилась всерьез и надолго, тут же вспомнив свою такую далекую работу, где было абсолютно такое же правило, фавн легкомысленно потянулся и я неосознанно залюбовалась его красивым телом.
Нет, ну правда… он вообще-то в отличие от меня, практически голым шел. Одна набедренная повязка-трусы, да вещь-мешок на плече. А тело у него… красивое, даже не поспоришь. Каждый мускул видно, каждый бицепс-трицепс-кубик… и в черных волосах бусинки завлекательно блестят, и хвостик львиный так игриво ритм отбивает, и крылья так красиво на солнце серой радугой переливаются…
Тьфу!
Отведя взгляд от мужской лохматой львиной попы, идущей впереди, поджала губы и покачала головой. Вот уж чего мне не надо, так этого. Как говорится: хороша Маша, да не наша. Нет уж, спасибо. Мне ещё фавна для полного комплекта не хватало. Тем более такого неправильного!
Что такое? Не заинтересовал?
Стараясь не слишком откровенно косить взглядом назад, фавн иронично скривил губы на свои не самые радужные мысли. Да, не те уж годы… не те. Раньше одного лукавого взгляда хватало, чтобы растопить девичье сердечко. А это всё Кощей виноват, что б ему пусто было! Ни харизмы теперь в нём, ни задора бывалого. Что ж, раз не хочет царевна замутить чего поинтереснее, так и быть. Будем дружить.
Шли мы, шли… шли… шли-и-и…
